Как только дверь такси захлопнулась, я назвал адрес Олеси. Это был даже не я, а моя похоть. Не знаю, как я планировал попасть к ней в первом часу, но тогда это не имело значения. Я просто хотел к ней, точнее – её.
Олеся живёт с родителями в двухкомнатной квартире. Я не могу ворваться к ней посреди ночи с требованием любви. Нелепо, но я всё равно поехал к ней. Благо, рассудок я не полностью потерял. Как только оказался у двери её квартиры, я набрал её номер по мобильному. И мне повезло, Олеся ответила.
– Открой дверь, – сказал я сразу же, будто она меня ждёт. И это вместо обычного привет, как дела. К моему удивлению, она не обиделась, но удивилась. Дверь открыла почти сразу.
– Я думала, ты шутишь. Что ты делаешь здесь в такое время?
– Пришёл к любимой девушке, – сказал я и прижал её к себе. Обнял за талию и впился в её губы. Поцелуй меня только раззадорил, я трогал её везде и был жутко небрежным. Грубо сжал ягодицы так, что Олеся вскрикнула, и явно не от удовольствия. Не знаю почему, но я ощущал себя в пьяном трансе и, наверное, выглядел, как мужлан из подворотни. Я был омерзителен самому себе и чувствовал, что-то не так. Это не я. Но к моему великому изумлению, моя грубость пришлась по душе Олесе. Она накинула лёгкую ветровку, взяла сумочку и куда-то меня повела. Похоже, её родители не поняли, что Олеся уходит, видимо уже спали. Вряд ли отпустили бы в такое время даже со мной. К слову, я знаком с её родителями и, они одобряют наши отношения.
Минут десять мы куда-то шли, оказалось, в гараж её родителей. Внутри было прохладно и очень темно. Проблему со светом решил её смартфон, остальное дело было за мной. Я взял её прямо на бетонном полу, по животному грубо и резко. Кажется, пережал запястье и у неё выступил синяк. Олеся сказала, что я принял какую-то дурь. Но я понравился ей таким. Было над чем задуматься.
Домой я отправился пешком, размышляя о своём поведении. Похоже, я немного напугал Олесю, но я узнал о её интересных желаниях. Улыбка сопровождала меня всю дорогу. Мы уже три года встречаемся, и она ни разу не намекнула, что ей нравится грубость. Странно. Беспокоило меня то, что она сказала по поводу моей трезвости. Сразу встал вопрос: это только из-за моей грубости или дело в другом? Возможно, первое, но это не выходило у меня из головы. Несмотря на мои многочисленные любовные связи, в постели я всегда был скромный…
У порога меня встретил бухой отец. Какой-то нервный, орёт на маму «не лезь», а та пытается удержать его.
– Что приключилось? – спрашиваю я, а мама отвечает:
– Побить Абдула хочет.
Абдул это наш давний знакомый, когда-то был другом семьи. Я был ещё ребёнком, когда у них с отцом случился разлад. Насколько я знаю, всё произошло из-за общего дела. Они с отцом открыли ресторан, вроде как, вложились вместе, но Абдул кинул отца. Как-то хитро сместил и остался один у руля. Не знаю, как он там провернул это дело, я был тогда ещё маленький, учился в школе во втором классе. Знаю только про конфликт, не более. Но я думал, что проблема давно улажена. Не по справедливости, конечно, и всё же. Не знаю, почему отец внезапно взъелся на Абдула, но кричал:
– Проколол колесо.
Не знаю, что за бред. Абдул серьёзный мужик, чтобы так ребячиться. По-моему, врёт отец… а ещё я заметил у него пистолет. События разворачивались совсем не так, как я хотел. Мама плакала и просила удержать его, но я не смел. Бухого отца ничто не удержит и лучше ему не перечить. Я просто пошёл за ним.
Отец заметил, что я слежу за ним. Подозвал меня с криком:
– Я тебя видел, иди сюда.
На его бешеном лице было только одно желание – чтобы я поскорее убрался.
– Не лезь в дела взрослых, – сказал он строго.
– Это тебе зачем? – спросил я, схватившись за пистолет. Не знаю, о чём я думал… наверное ни о чём. Как будто я не знал, что отпечатки пальцев на чужом оружии не очень хорошо. Но я же не знал, что будет дальше… – дальше события развивались хуже некуда.
– Это зажигалка, – с дурацкой ухмылкой сказал отец.
– Я идиот, по-твоему? Пришить кого-то собрался?
– Поговорить.
Отец сразу поймал такси и велел мне сесть.
– Сейчас поедешь домой, остальное потом обсудим, – сказал он мне. Слушаться, разумеется, я и не думал, но спорить с ним было бесполезно. Я сел в машину, отец назвал наш адрес таксисту. Дал мне денег. Чему я удивился, – так это наличию денег в его кармане. Учитывая его привычку до копейки отдавать маме, это уже было странно. Когда таксист выехал, я назвал другой адрес. Всегда был умнее доверчивого отца, и я знал, куда он собрался: в ресторан Абдула. Больше не куда, если он собрался бить его или убить – отправится туда. Вот как раз последнее я и собирался предотвратить… у меня возникло странная уверенность, что должно случиться убийство. От отца веяло нечто, и я не мог понять, что именно. Я как будто читал его мысли, или даже ауру. Моя уверенность была сильнее предчувствия… и я не собирался допустить это.
Мой отец не убийца, он вообще такой паинька мужик, и я не понимал, что с ним произошло. Но больше всего я не понимал себя. И уже не сомневался, что с моей головой творится нечто. Только я тогда не знал, это способности или странное помешательство…
В ресторан заходить отец не стал, долго наблюдал за Абдулом через занавесь стеклянных витрин. Потом раздался выстрел. И это стрелял мой отец. Потом просто взял и ушёл. Неужели он надеется, что это сойдёт ему с рук? Я сразу понимаю, что нет. К ресторану идёт его дочка Регина и видит моего отца. Он, как идиот, пытается прятать лицо под кепку. Если Регина зайдёт в ресторан и найдёт отца мертвым, сразу станет ясно, кто виновник. Я чувствую, что должен задержать Регину.
Не могу ничего придумать, чтобы сделать это. Чувствуя себя идиотом, претворяюсь слепым. Регина меня не знает, но трюк работает. Завязывается диалог, в котором я прошу о помощи.
– Поводырь удрал за щенком, а я немного заплутал.
Девушка соглашается проводить меня. Какие же милые и наивные девчонки. Я ещё не знаю, что с ней сделаю. Называю ей адрес нашего гаража. Город у нас не слишком большой, но тут приличное скопление многоэтажек. Частных домов не так уж много, только у самых-самых состоятельных. А вот гаражи есть почти у каждой семьи… построены они как-то все одинаково и для них отводится отдельная территория. Девушка быстро догадалась, что по адресу, который я назвал, как раз-таки расположена территория гаражей.
– Здесь не может находиться Ваш дом, – сказала Регина, больше удивлённая, нежели испуганная. Я не растерялся.
– У нас тут гараж, меня там племянник ждёт. Мальчишка лет семи.
– В такое время? Что может делать ребёнок один в гараже?
Моя ложь начинает становиться нелепой даже для меня самого, но я не думаю, просто говорю. А ещё я странным образом чувствую, когда она мне верит, а когда нет.
– Я отошёл в киоск за сигаретами, должен был скоро вернуться. Как я уже говорил, подвёл поводырь, без него, я как без ног.
– А почему племянник вас не проводил?
– Я дал ему задание. Гараж готовим к продаже, забираем все нужные вещи.
– И давно он там один?
– Мне кажется, что больше часа, – сказал я, расстроенным голосом. И я чувствовал, что девушка снова верит мне. Её сомнения развеялись.
Как только мы отрыли дверь нужного гаража, я ударил её по голове строительным феном. Вещь не очень тяжёлая, но это первое, что попалось мне подругу. И это её вырубило. Регина даже не успела удивиться. Что делать дальше, я пока не знал. Просто сел и задумался.
Я чувствовал себя, как во сне. Зачем привёл сюда Регину и почему ударил, я пока не знал. Просто делал это, словно так и надо. Вроде бы я в норме, но и не очень… иногда делаешь что-то, но не можешь объяснить, почему. То, что отец пристрелил Абдула, ничуть не оправдывало мой поступок. И уж тем более, это не должно было послужить поводом трогать Регину. Она была ни причём и не факт, что заметила моего отца около их ресторана. А ещё я не был уверен, что отец пристрелил Абдула. Если бы он сделал это, витрина ресторана должна была разлететься на тысячу мелких кусочков. Может, он стрельнул в воздух, передумал в последнюю минуту и пустил пулю мимо? И я думал об этом, сидя около тела Регины. Мне нужно было принять решение: что делать с ней дальше?
Время тикало не в мою пользу, часы показывали третий час. У меня появилось предчувствие, что Регина скоро очнётся, а предчувствие меня не обманывает. И в этом я уже успел убедиться, судя по тому, что отец стрелял. Меня озарило «предчувствие». Это оно привело меня к ресторану Абдула и заставило следить за отцом. Можно было не гадать больше: отец стрелял в Абдула. И неважно, что это не похоже на моего отца. Он поехал к Абдулу с целью убить его, я чувствовал его цель, желание и план, я знал весь его внутренний мир и почерневшую ауру. Каким-то образом я стал понимать сущность любого человека, достаточно было представит или увидеть его…
Я резко припрыгнул и забегал по гаражу в поисках скотча. До пробуждения Регины оставались считанные минуты, как будто кто-то пре до мной стоял со странным радаром и подсказывал мне состояние её организма. И не только это… с помощью странной способности я попытался найти скотч. Он точно здесь есть, я это знал наверняка.
Я попытался представить, где может находиться скотч. Это было необычно, в некоторых местах я не мог его представить, словно нахождение там скотча за гранью реальности. Потом я понял, что я нигде не могу представить нахождение этого скотча, кроме как в своей машине в бардачке. Кто его клал в бардачок? Я снова пытаюсь это представить, потому что точно это был не я. Я давно никуда не ездил на своей развалюхе… и я представил отца. С тех пор, как мы продали транспорт родителей, чтобы расплатиться с ведьмой, мы делим мою машину между членами семьи. Когда родителям нужно, они пользуются моей машиной и заходят в гараж. А ключи мы условились оставлять под металлическим бидоном в углублении среди прочего барахла. Да, это небезопасно оставлять ключи рядом с машиной в гараже, но мы решили так поступить для удобства. Если кто и надумает угнать мою старую железяку, нужно сначала открыть гараж и догадаться, что ключи рядом. Задача почти невыполнимая, как и вероятность того, что кто-то захочет угнать такое…
Смотрю на колесо своей машины и вспоминаю слова отца о проколотой шине. Всё сходится, одно колесо, действительно, спустило. Но проблему решить можно, запаска у меня есть. Спешу к бидону и достаю ключи, благо, они оказываются на месте. Открываю машину, бардачок и убеждаюсь: скотч там. Беру его и бегу к Регине. Обматываю её руки к спине и соединяю вместе ноги. Рот заматывать не стал. Если захочет кричать, пригрожу ударить кулаком по лицу и выбить зубы. И я заранее знаю, что это заставит её заткнуться. Каким-то образом я на 100% чувствую, как она себя поведёт в тех или иных обстоятельствах. Как будто у меня в мозгу встроен генератор событий будущего. Я мысленно подставляю определённое событие и в точности знаю, как именно оно будет развиваться. Мне нравится эта способность. И она точно появилась после второго пробуждения.
Я не заклеиваю рот Регине. Зачем блокировать ей нормальный доступ кислорода, если можно этого избежать. Я смеюсь: «она испугается кулака». Почему-то это меня забавляет, я даже знаю, почему. Мне нравится, когда меня боятся, особенно, если боятся девушки. Это связано с эротическими отклонениями. Я прямо так это и называю, потому что так это называет подавляющее большинство людей на планете. Я и это знаю, мне доступна всемирная статистика мнений. И это не та статистика, которая собирается путём подписей и опросов. Что-то другое… Я представляю, что я буду разговаривать с Региной, и мы куда-то едем, я за рулём, а она на заднем сидении машины. «Так и надо поступить» – думаю я. Начинаю тащить её тело на заднее сиденье машины. Чувствую, тяжело и это меня раздражает. Я же парень, вроде бы и не слабый, иногда хожу в качалку, но закинуть тело девушки на заднее сиденье машины получается с трудом. Но я справился.
Завожу машину и жду, когда она прогреется. Тем временем стукаю ладонью по рулю и пытаюсь представить, что будет дальше. А дальше надо открыть дверь гаража, чтобы выехать. В этот момент Регина начинает пробуждаться, у неё болит голова… я тру свой затылок, будто, чувствую её боль. Со мной происходил что-то очень странное. Я не должен чувствовать чужую боль. Такое ощущение, что я не до конца нахожусь в своей реальности. Эти ощущения сводят с ума. Я не хочу ничего представлять, но просто не могу совладать с собой. Когда можешь видеть будущее, сложно не заглянуть в неё. Это превращается в мою привычку, – вот что сводит с ума.
Я думаю, а зачем я заглядываю в будущее? Могу ли я изменить его? Не знаю… пока мне сложно ответить на этот вопрос. Регина пробуждается, я оборачиваюсь в её сторону и убеждаюсь в этом. Но сейчас я должен был открывать дверь гаража. Вот он ответ – я изменил это будущее, всё происходит совсем не так, как должно, и это потому, что я предвидел это будущее. И не просто предвидел, я хотел его изменить. И у меня следующий вопрос: могу ли предвидеть более далёкое будущее или только то, что у меня перед носом… зачем это мне? Задаюсь я вопросом, но не могу контролировать любопытство. Перед глазами проносятся разные картины будущего. Я пытаюсь представить всё так, как хотел бы, но у меня не получается. Это очень странно, как будто теперь не я контролирую своё воображение. Теперь воображение – это разные фрагменты прошлого и будущего.
Я пытаюсь представить ресторан и заглянуть в прошлое. Мне нужно знать, что с Абдулом. Вместо этого вижу будущее. Полиция, территория оцеплена, меня показывают в новостях и дохлую рожу Абдула. Отец стрельнул ему прямо в висок, хватило одной пули. Он хороший стрелок, но убийца никчёмный. Хотя, если учесть, что за это убийство взяли меня, то это не совсем правда. Но отец не хотел, чтоб обвинили меня…. Он плохо протёр пистолет, на торце рукояти остались мои отпечатки. Неужели этого было достаточно, чтобы посадить меня? А как же мотив? Он есть только у отца, и это его пистолет. Я заглядываю ещё дальше в будущее, и оно мне не нравится. Я нахожусь под стражей до суда в течение всего времени расследования, а это почти два года. В конце-то концов, меня оправдывают за нехваткой доказательств моей виновности, у меня очень хороший адвокат… в том будущем Регина мертва. Я заглядываю и в её будущее. Она умирает в подвале от голода, и это всё из-за меня. Я запираю её там и больше не прихожу к ней… так происходит потому, что меня берут под стражу по подозрению в убийстве Абдула. Подучается, сейчас я собираюсь отвести Регину в подвал своей дачи…
Её смерть шокирует мой разум. Я представляю это и как будто чувствую её предсмертные муки. Я не хочу, чтобы она умирала от голода. Такой сценарий мне не нравится, мне кажется, что я вообще не хочу убивать Регину. Я представляю, что отпускаю её, но тогда картина будущего меняется против меня. Я в тюрьме за похищение Регины, причинение вреда и убийство Абдула. И это всё неправда, и это не доказать даже моему адвокату. И мой адвокат меняется… кажется, тот адвокат, который сумел оправдать меня за убийство Абдула, не берётся защищать потенциальных похитителей женщин и насильников. Но я хочу переиграть всё эти события, и тогда адвокат мне не понадобится вообще.
А что, если спрятать тело Абдула? Я сразу представляю это будущее. И о, да! Никакой полиции, я получаю диплом. Вижу, как я делаю первую удачную операцию. Нашу клинику показывают в новостях, меня и Алекса превозносят на пьедестал почёта. Мы сотворили чудо, и спасли умирающего. Мне интересно знать подробности этого события, но чувствую, что хорош заглядывать в будущее. Время идёт, а я сижу на месте… мне нужно торопиться. Регина начинает орать во всё горло:
– А-а-а, помогите. А-а-а, кто-нибудь.
Я это предвидел и закрыл двери и окна своего автомобиля, именно поэтому не стал открывать дверь гаража во время её пробуждения. Кажется, я каким-то образом умею чувствовать самый удачный для себя вариант будущего. Я знаю, что я должен делать, чтобы мне было хорошо. Я поворачиваюсь к Регине и подношу кулак к её лицу, почти касаюсь носа и губ.
О проекте
О подписке