Цитаты из книги «Спаси меня»

А для меня играла! Для меня твоя воля всегда играла роль! – выкрикнула я и обеими руками толкнула его в грудь. Джеймс молниеносно среагировал и схватил мои запястья. И крепко удерживал их прижатыми к своей груди. Мы тяжело дышали. Отрывисто и учащенно. Я чувствовала под своими пальцами его колотящееся сердце. Оно билось так быстро. Из-за меня. Из-за того, что есть

Между мной и Элейн никогда ничего не будет, мама. – Кроме того, я уверен, что она бросила учебу и пытается это от всех утаить. Она не может быть лучше Руби только потому, что в ее венах течет голубая кровь. Руби работает больше других ради того, чего хочет. Она умница, она хороший человек и… очень красивая. Как великолепно она целуется. А еще лучше она умеет слушать. Руби как бы сама собой возникает у меня в мыслях. Воспоминание о ее губах – единственное, благодаря чему я выдержал эту поездку. Как бы я хотел, чтобы у нас был

Она не сразу ответила. – Папа любит рыбалку. Раньше он всегда брал меня с собой на лодку, и мы все выходные проводили с ним на озерах. Когда мне было восемь, мы пережили несчастный случай. Руби напряглась, и я почувствовал, что она погрузилась в страшное воспоминание. Даже дыхание у нее стало прерывистым. Я все-таки взял ее ладонь, спрятанную в рукав, и сжал пальцы. Ладонь у нее маленькая и хрупкая, при этом я уверен, что Руби – полная противоположность любой хрупкости.

чки, чтобы снова поднять ее. Руби не вырывалась из рук, а опустила голову ко мне на грудь, чтобы никто не видел, что она плачет. Я в гневе повернулся к Сирилу, у того ухмылка сразу же стерлась с лица. – Ты ублюдок, – тихо сказал я. Мне хотелось крикнуть это ему

Тут она подалась вперед, спрятала лицо у меня на груди и судорожно вздохнула. Дыхание такое же неровное, как и дрожащее тело. Это ужасно, видеть ее такой.

Обнимая ее одной рукой, я повернулся и вышел с ней из зимнего сада через заднюю дверь.

мной. Он с улыбкой смотрел на меня сверху вниз и делал круговые движения бедрами. – Что ты делаешь? – смущенно лепетала я. Я была единственной, кто неподвижно застыл посреди танцпола. – Я делаю то, что и обычно на вечеринках, – ответил Джеймс. В его взгляде я снова увидела вызов, который просто не могла не принять. Я пыталась двигаться так, как это делает он. Меня кто-то толкнул сзади, я упала на Джеймса, и он положил руку мне на талию, чтобы удержать равновесие. В горле пересохло, и сердце забилось чаще. Тело бросило в жар, когда я снова подняла на него глаза. Мы были так близко

Передо мной стоял Джеймс Бофорт. Он промок до нитки: от дождя русые волосы потемнели и упали на лоб, отчего черты лица его стали еще более угловатыми. В одной руке он держал клюшку, в другой шлем, и, похоже, не особо волновался, что вода стекала с лица, по плечам и дальше смешивалась с грязью, налипшей на трико во время игры.

Мне сразу стало понятно, как я ненавижу Джеймса Бофорта.

В школе каждый знал эти глаза, но я никогда не видела их так близко. Они были лишь частью выразительного лица с темными бровями, острыми скулами и надменным изгибом красивых губ. Ко мне подсел Джеймс Бофорт. И теперь смотрел на меня. Вблизи он казался еще более опасным, чем издали. Он один из тех в Макстон-холле, кто ведет себя так, словно школа ему принадлежит. Он держался прямо и уверенно. Обычная школьная форма сидела на нем идеально, как будто была сшита специально для него. Возможно, все потому, что дизайном занималась его мама.