– Припух! – огрела парня полотенцем. – Где привет хотя бы?
Парень уже возился возле старого мотоцикла, пытаясь его завести.
– Машка, ты! – он удивленно таращился на меня. – Не узнал, богатой будешь! – и заржал, как конь. – На море? Давай со мной!
– На этом? Оно еще ездит?
– Конечно! – ничуть не обиделся он. Его дерганья за педаль увенчались успехом, и мотоцикл взревел, грохоча выхлопной трубой. – Садись быстрее, а то щас орать будут, что шумлю!
Леша завел мотоцикл, и мы помчались по извилистой дороге к морю. Ветер трепал мои волосы, и я чувствовала, как напряжение отпускает меня. Он бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал. Мы подъехали к пирсу, и я слезла с мотоцикла, чувствуя, как ноги слегка дрожат после короткой, но стремительной поездки.
– На кого учишься? – решил он начать с расспросов.
– На медсестру. Практику в поликлинике прохожу, – ответила я, стараясь не показывать, как мне это не нравится.
– Не нравится? – он заметил, как я поморщилась.
– Ну, не то чтобы. Просто… это не то, о чем я мечтала.
Мы остановились у кромки воды. Я смотрела на море, чувствуя, как соленая влага ласкает кожу. Леша молчал, и я не знала, о чем говорить. Он всегда был таким… спокойным, уравновешенным. А я – как на иголках.
– Хочешь искупаться? – спросил он, наконец.
– Не знаю. Вода холодная, наверное.
– Ну и что? Зато освежает, – он быстро разделся и прыгнул в воду.
Я, дойдя до кромки, поспешила намочить ноги. Прохладная…
Даже зажмурилась от удовольствия. Потом решительно стянула сарафан и закинула его на камни.
Я смотрела, как Леша плывет, и вдруг почувствовала, что завидую ему. Завидую его свободе, его легкости. Он не был обременен учебой, работой, заботами о будущем. Он просто жил.
Мне с этой учебой даже некогда было гулять. Многих поддерживали родители, и им не нужно было напрягаться и зарабатывать деньги. А мне было сложно выпрашивать себе на тетради, одежду… Кормят, уже спасибо!
Да и не богато мы живем…
– И надолго? – прервал мои мысли Лешка.
– Пару недель всего, к сожалению… Подработка в самом разгаре, у всех отпуска. Потом сессия, особо не разбежишься, на полдня никто не берет. Только в выходные… Короче сложно все!
– А я к дядьке устроился, помогаю. Он денег мне дает и практику засчитали. Но я уже отучился и с сентября выхожу на работу…
– Везет тебе! – вздохнула я и поплыла к берегу, все же вода холодная. Вот бы на южное море попасть…
– Ну, наверное, – Лешка вылез на берег. – Работать в городе буду, у дядьки сеть автомастерских.
– Ты же всегда хотел в городе жить?
– Ну, там скучно, я ничего и никого не знаю, все здесь, – он подсел ближе. – Может, свидимся там?
– Вот ты зануда. Я сейчас здесь, и приехала хоть немного забыть о городе… – возмутилась я и ткнула его локтем.
Мелькнула мысль, что хоть внешне Леха и вырос, а ведет себя, как мальчишка. Ну, в общем, мне не интересен…
Солнце припекало спину, но внутри меня что-то изменилось. Я поняла, что хочу большего. Хочу свободы, хочу жить, а не просто существовать. И Леша был символом этой свободы.
Хотя я и сама не знаю, чего в действительности хочу… Просто отдохнуть?
– А у нас в клубе сегодня вечеринка… Пойдешь?
– В честь чего? Клуб еще жив?
– А что ему будет? Там кружки всякие, танцы и иногда тематические вечеринки. Нужно только одеться как-то по особому.
– А что за тема сегодня? – зевнула я, наконец-то расслабляясь.
– Восьмидесятые. Короче, там народа будет много, и билеты уже раскупили. А у меня есть целых два! Вернее свободный один…
– Я подумаю, ладно? – разложив полотенце, я улеглась на него.
– Думай, но недолго! – он растянулся рядом. – А то там еще Людка из первого подъезда просится.
– Ну, вот пусть и идет, – безразлично пожала плечами. – Я не хочу.
– Цену себе набиваешь? – внезапно разозлился парень.
– Ты меня словно не слышишь, я действительно устала! – тут уже я начала заводиться. – Это тебе все легко достается, а мне приходится вкалывать, чтобы обеспечить себя!
Встала, быстро натянула сарафан, шлепки, подхватила полотенце и пошла в другую сторону. Там был оборудованный пляж, песок вместо камней. Шла медленно, не торопясь, наслаждаясь тем, что просто гуляю, а не сижу в душном кабинете больницы.
Нашла себе свободное место, расстелила полотенце и, стянув сарафан, легла чуть позагорать. А то совсем как бледная поганка, вообще солнца не вижу.
– Извини! – буркнул Леха и плюхнулся рядом, протягивая мне рожок с мороженым. – У нас утром будет сбор у брошенных кораблей. Попытаемся еще раз прочесать остовы, считаем, что Ванька там. Баб Надя, наверное, уже сказала, что пацанчик пропал?
– Почему утром, а не сейчас? – я села и взяла мороженое, начиная его есть.
– Там сегодня с водолазами. Заканчивают, наверное, уже, но оставят пост до утра. Вроде как уже и ни к чему, они считают, что он утонул.
– А вы уверены, что найдете?
– Не уверены… Гиблое там место, все знают, что туда нельзя. И все равно лезут!
– Ты о якобы живущих там призраках моряков и утопленниках? – хмыкнула. Я ведь уже взрослая, чтобы верить этим сказкам.
– Ванька не первый, кто пропал там этим летом и весною, он третий…
– И что никого не нашли?
– Нет. Все пропали белым днем. Причем были не одни, просто исчезли и все…
– Возьми меня завтра с собой, все же я будущая медсестра. Вдруг кому-то будет нужна моя помощь?
– На вечеринку со мной пойдешь?
– Пойду, но не допоздна… – внезапно согласилась я. Чего сидеть дома, а вернее спать, скорее всего, уже в девять вечера вырублюсь.
– Она с девяти до двенадцати, сначала площадь, а потом просто дискач…
– Найду, наверное, что-то из старых вещей по тематике вечера, – посмотрела на море, вспоминая, что может подойти. – Косметика тоже есть, что-нибудь придумаю.
На пляже мы провели целый час, наслаждаясь теплым песком и шумом волн. Леша привез меня к подъезду и умчался по своим делам. Я поднялась на свой этаж. Дверь была открыта, что было неудивительно – здесь все свои, бояться нечего. Я тихо вошла, надеясь, что бабуля отдыхает. Мне не хотелось ее тревожить.
Она действительно оказалась в зале, лежала на диване и дремала. Я тихо закрыла дверь на замок, чтобы не разбудить ее. Хотелось переодеться и отдохнуть после пляжа, иначе вместо праздника вечеринка грозила превратиться в обычную изматывающую ночь.
Взяв сухую одежду, зашла в ванную переодеться и повесить мокрый купальник на веревку. Затем направилась в свою комнату. Проходя мимо зала, я мельком взглянула на бабулю. В комнате стоял странный туман, который клубился по углам, как живой. В кресле сидел мой давно умерший дед. Он выглядел так, словно сошел с портрета двадцатилетней давности: седые волосы, глубокие морщины и печальные глаза.
Я испуганно замерла, сердце бешено колотилось. Дед сидел неподвижно, словно статуя, и смотрел на меня. Я моргнула, пытаясь прогнать видение, но оно не исчезло. Туман стал гуще, и дед начал медленно растворяться в нем, словно исчезая в воздухе.
– Найди меня… – раздался тихий мальчишеский голос из тумана. Я вздрогнула и обернулась, но никого не увидела. Голос звучал так отчетливо, будто кто-то стоял прямо за мной.
Я потерла глаза, пытаясь прийти в себя. Это всего лишь усталость и нервы сыграли со мной злую шутку. Поспешила в комнату, легла на кровать и накрылась одеялом. Закрыла глаза, надеясь, что смогу заснуть и забыть все это.
Но за гранью сознания продолжал слышаться шорох волн и шепот: «Найди меня…» Я попыталась прогнать эти мысли, но они не уходили. Что-то было не так, что-то тревожило меня, хотя я и не могла понять, что именно.
В комнате было тихо, только ветер слабо шелестел листьями дерева за окном. Попыталась расслабиться, но сон не приходил. Вместо этого я продолжала слышать голос, зовущий меня в темноту.
– Машенька, ты спишь? А я супчик сварила, картошечку пожарила… – бабушка тихо будила меня, поглаживая по плечу.
– Угу, – ответила я, пытаясь стряхнуть с себя остатки странного и тяжелого сна.
– А ты иди, душ прими, взбодрись, – сказала она, направляясь к двери. – Там Лешка все глаза проглядел, на наши окна любуется. Собрались куда?
– Да, в клуб, – ответила я, взглянув на часы. Оказалось, что уже почти восемь вечера. Я резко подскочила на кровати и умчалась в ванную быстро ополоснуться. – Что хоть надеть… Я и вещей-то не взяла с собой!
– А надо что-то особое? – с интересом спросила бабушка.
– Будет дискотека восьмидесятых, – пояснила я.
– Так у твоей матери полно вещей. Вон тот чемодан вытаскивай, – она указала на большой старый чемодан, лежавший на самом верху шкафа. – Вы примерно одной комплекции. А я ничего не выкидывала!
Я поставила стул и принялась доставать чемодан. Пришлось потрудиться, чтобы хоть немного сдвинуть его с места, а затем и потянуть на себя. Придерживая, вдвоем мы спустили его на стол, а потом и на кровать. Я сразу щелкнула замками, раскрывая его.
– Ну, если только вот эту футболку, джинсы и куртку, – засомневалась я, принюхиваясь. Пахло какими-то цветами. Неужели те самые любимые мамины духи?
– А вот и обувь, – сказала бабушка Надя, вытаскивая из-под кровати коробку, перетянутую веревкой. – Там только кеды и туфли лежат. Босоножки на матери горели, ничего не оставалось. А вот парадные туфли и кеды, которые я выменяла на рынке, как новые! Импортные, тогда это был страшный дефицит!
– Туфли я точно не надену, – с ужасом посмотрела я на этот образчик иностранной обувной промышленности. – Кеды крутые, не спорю!
– Тогда идем, хоть супчика поешь, вон, совсем худая стала! – сказала бабушка, явно не желая продолжать разговор о матери.
– Надо, согласна, – ответила я, откладывая вещи и направляясь с бабулей на кухню. – Ба, а почему вы с мамой перестали общаться?
– А она не рассказывала? – нехотя ответила бабушка, подвигая мне тарелку с супом.
– А она вообще со мной разговаривает? Привет, ты ела… И все!
– Она не всегда была такой, – вздохнула бабушка. – Хохотушка, душа компании…
– А что произошло? И вообще при чем тут я? Она всегда вела себя так, словно я ей чужая, – возмутилась я. – Однажды я спросила, почему она меня не любит.
– И что она ответила? – замерла бабушка.
– Она сказала: «Довольствуйся тем, что у тебя вообще есть». Да разве можно нас вообще было считать семьей?
– Не осуждай, судьба у нее так сложилась. Может, когда и расскажет…
– Что именно?
– Ты поела? Беги, одевайся, а то Лешка все кусты под окнами истоптал! – бабушка сделала вид, что не услышала меня.
Я встала из-за стола и направилась в комнату. Надела футболку, джинсы и куртку, которые вытащила из чемодана. Затем достала из коробки кеды и обулась. Взглянув в зеркало, поняла, что выгляжу вполне прилично для дискотеки восьмидесятых.
Я уже переключилась на вечеринку и быстро начала собираться. Села к трюмо, ну накраситься в стиле восьмидесятых не проблема. А вот волосы надо смочить пенкой, чтобы торчали, как копна.
Через десять минут взглянула на себя в зеркало. Прикольный вид, конечно… Взяла сумку, сунула туда немного наличности, телефон и фонарик. Не знаю уж, как тут сейчас с освещением улиц, раньше было не очень…
– Ба, я пошла, не жди, ложись!
– Ты там поосторожнее… Если что, беги домой. И на пирс ночью не ходи! – заволновалась она.
– Я до двенадцати вернусь! – попыталась ее успокоить. – Я же с Лешкой!
Чмокнула ее в щеку, поспешила из квартиры, быстро сбегая по лестнице, и буквально влетела в Лешу.
– Ну, хороша! – придержал он меня за плечи. – Идем, а то скоро начало! Должен быть ведущий с конкурсами, концерт местной группы, а потом танцы!
На улице уже стемнело, и фонари освещали наш путь. Лешка шел рядом со мной, рассказывая о своих планах на вечер. Я слушала его, но мысли мои все еще возвращались к словам бабушки о матери. Что же между ними произошло? Почему мама стала такой холодной и отстраненной?
Леша схватил меня за руку и увел по дорожке к ДК.
А там уже собралась толпа, и, кажется, на открытой уличной сцене собирались выступать.
– Я все перепутал: сначала концерт, а потом вечеринка! – хлопнул себя по лбу Леша. – Может, выпьем чего?
– Я, наверное, только кофе, – поняла, что все еще клонит в сон.
– Скучная ты, – не одобрил он, – стой здесь, щас принесу!
Он оставил меня у лавочки под деревом, а сам ушел в сторону палаток с чем-то съестным.
Пожала плечами и с интересом начала рассматривать одежду собирающейся молодежи. Взрослых, одетых кто во что горазд, тоже хватало.
– И что это такая красавица и одна? – ко мне подвалил дяденька лет сорока, одетый, как бандит из девяностых. Малиновый пиджак, наглаженные брюки, лакированные туфли. Цепь с палец толщиной на шее… и пивной живот, на котором не застегивались пуговицы.
И опять странный туман вокруг, который словно акцентировался на говорившем.
– Я не одна… – почему-то стало неуютно, и я попятилась, собираясь юркнуть в толпу.
Мужчина улыбался золотыми зубами, оставаясь в тени дерева, и не собирался идти за мной.
О проекте
О подписке