Цитаты из книг автора «Антоний Сурожский»

открыться, сердцем быть чутким, помоги быть бесстрашным. Потому что я непременно набреду на такие места, которые будут требовать перемены моей жизни, перемены моего отношения к людям, к себе самому, и мне будет страшно этой перемены. Помоги мне стать мужественным, дерзновенным, но и мудрым».

Надо читать Евангелие регулярно. Лучше всего читать его утром, когда еще мысли не рассеяны. Но начинать читать Евангелие надо не просто взяв книгу, сев и ожидая, что ты сразу откроешься. Надо стать перед Богом и сказать: «Господи, я сейчас буду читать Евангелие, в котором рассказывается о жизни Господа нашего, Спасителя Иисуса Христа. Каждое Его слово – это слово из вечности, это Божие слово, обращенное ко мне лично. Благослови меня, помоги мне умом

И раньше чем отойти, раньше чем вернуться к обычному делу, остановись, не читай больше, не думай больше ни о чем, a сядь и помолчи. Помолчи хоть пять минут, помолчи в тишине, вслушайся в ту тишину, которая заполняет твою комнату, которая заполняет, может быть, твой ум и душу, вслушайся, a потом встань и скажи: «Господи, благослови меня теперь войти в новый день, который до этого никогда не существовал, который, как белоснежная равнина, лежит передо мной. Дай мне вступить в эту равнину и проложить след, который не был бы кривой и недостойный ни меня, ни Тебя. Благослови меня! Ночью я спал, как будто был мертв, a теперь словно воскрес и вступаю в новую жизнь». И, сказав это, иди в жизнь.

От переводчика Митрополит Антоний Сурожский – одна из самых ярких личностей XX века. Его слово, предельно трезвое, обращенное к самым глубинным вопросам человека, и в то же время живое, открытое, вдохновенное, неизменно находит отклик у его многочисленных читателей, независимо от их убеждений, верований, образования или культурных корней. Его книги, проповеди, выступления на радио и телевидении, его лекции в университетах и семинариях, в больницах и школах широко известны в Англии, где проходило его служение, во Франции, США, Бельгии, Германии, Швеции и других странах, которые он посещал, будучи представителем РПЦ и экзархом МП в Западной Европе. Вниманию читателя предлагается перевод последней серии бесед, которые вел митрополит Антоний в течение 2001–2002 гг. в лондонском приходе, где он настоятельствовал более сорока лет. Он выступал перед своей паствой, созданной, взращенной и окормляемой им на протяжении полувека, поэтому неслучайна та атмосфера открытости, доверия и стремления к

Антоний, митрополит Сурожский Уверенность в вещах невидимых. Последние беседы (2001–2002)

но мы ответственны за каждую частицу истины, нами узнанную, и как только она становится нашей собственной, мы не можем оставлять ее бездействующей, но должны проявлять ее в своем поведении. И в этом смысле от нас требуется ответ за всякую истину, нами понятую.

Кажется, я уже приводил вам пример, как командир послал во время войны на опасное задание своего сына, который был младшим офицером в его отряде. Шансов вернуться живым практически не было, и один офицер спросил отца: «Как вы могли послать собственного сына на смерть?» Отец ответил: «Я мог послать своего сына, но я не мог бы послать чьего-то сына». В этом отражение жертвенной любви Святой Троицы и, одновременно, слава Господня и слава людей, которые оказываются способными так поступать.

Семейные отношения – всего лишь образ, им нельзя все объяснить, но даже в пределах нашего ограниченного опыта нам известно: если двое любят друг друга, то любовь объединяет их в одно, и в то же время двое размыкают свои объятия, чтобы любить третьего и служить ему И это – отражение тайны Троицы в человеческом роде, отражение несовершенное, потому что мы слишком далеки от Ее жертвенной, распятой и воскрешающей любви, но кое-что нам о ней известно из опыта отцовства, материнства или семейной жизни. Но также мы узнаём о ней из готовности принести в жертву то, что значительнее собственной жизни.

почему Бог не арифметическая единица, а Троица? И он говорит: если Бог – это любовь, то Он не может быть единицей, потому что тогда Ему некого любить, кроме Самого Себя. Если бы Бог был двоицей, то Двое любили бы друг друга, и ни для чего больше не было бы места. Они, как супружеская пара, держали бы друг друга в объятиях, смотрели друг другу в глаза, радовались друг на друга и старались исключить все, что может нарушить сокровенность этой единственной встречи. И святитель Григорий продолжает: Бог – Троица, потому что присутствие Третьего разрушает ложное единство, но не просто разрушает. Для того, чтобы один из троих мог безраздельно любить другого, третий должен согласиться отступить и оставаться, если можно так выразиться, в стороне, с тем чтобы двое могли любить друг друга без помехи, без чьего-либо вторжения созерцать друг друга и радоваться друг о друге. Третий должен быть готов отступить и оставаться в одиночестве.

Что мы подразумеваем, когда говорим, что Бог – это любовь? Простой ответ: это значит, что Бог любит каждого из нас так отзывчиво, так открыто, что, как бы мы ни поступали, если обратиться к Нему и сказать: «Я виноват, прости!» – Он обнимет и благословит нас. И до определенной степени это так, но при условии, что наше обращение к Богу будет заключаться в чем-то гораздо более серьезном, чем в мимолетном изменении поведения или настроения.