Глава 2

POV Ивонна

***

– Ты бы слышала его, Хана, – Ивонна Бенуа понизила голос и изобразила акцент. – Не будь такой громкой.

Хана хихикнула, положив полотенца на витрину.

– Он наверняка говорил не так.

– Нет, но он был похож на придурка, – Ивонна нахмурилась, поправляя расставленные мыльницы. Чёрт бы побрал её соседа снизу за то, что он испортил ей выходной с Никой. – Я имею в виду, что он был слишком грубым.

– Мне жаль, что он испортил тебе выходной, милая, – Хана всегда использовала такие ласковые слова. Милая, дорогая, тыковка, гремлин – хотя это она приберегла для Ники, и Ника совсем не возражала. – Но ты должна признать, что шум становится существенным, когда Ника начинает бросаться с мебели, изображая из себя супергероя.

– Гимнастку.

Хана посмотрела на неё широко раскрытыми глазами.

Ивонна выдохнула и отступила, ещё раз оглядев витрину.

– Теперь она хочет быть гимнасткой.

– Ну, это, по крайней мере, реальная возможность. Я беспокоилась, что она навсегда останется привязанной к идее стать Чудо-женщиной.

При этих словах Ивонна усмехнулась, настроение поднялось. Её дочь действительно мечтала стать Чудо-женщиной. Очень давно.

Она даже настаивала на том, чтобы носить золотые наручники несколько недель подряд.

– Точно. Итак, вчера мы тренировались, пока ко мне не ворвался мистер Ворчун.

– Тренировались? – Хана сморщила нос. – Дома? О, Ивонна.

– Что? Весь день шёл дождь. Где ещё мы должны были это делать? В вестибюле здания?

– Ты могла бы выбрать любое другое занятие в дождливый день, всё, что не включает в себя приземление Ники всем весом на пол снова и снова. Я могу только представить, сколько шума было при этом, – Хана вздохнула и похлопала Ивонну по плечу. – Я знаю, что ты не любишь говорить Нике «нет», но это не делает тебя плохой мамой.

Это был прекрасный пример того, насколько хорошо Хана знала Ивонну. Она в одном предложении остановилась на каждой из неуверенностей подруги.

Но, опять же, Хана, может быть, и милая, но никогда не любила ходить вокруг да около.

– Пойдём. Эмма хотела, чтобы мы начали распаковывать новый товар до обеда.

Ивонна последовала за подругой через магазин в подсобку.

Она работала в «Сердце дома» почти три года, с тех пор как переехала в Рокфорд с ребёнком и машиной, полной одежды.

Эмма Алерамо, владелица магазина, была её первой знакомой в большом городе, а Хана Гарленд – второй.

Они стали её новой семьёй после того, как старая отшила её, когда она имела наглость забеременеть в девятнадцать лет.

– Что за новый товар? – спросила Ивонна, когда они вошли в пыльное помещение.

Хана прошла к дальнему проходу, где стояли два поддона с упакованными в термоусадочную плёнку коробками.

– Вот это. Это новая линия от Venus Linens.

– О, – Ивонна в восторге захлопала в ладоши. Она любила вещи марки Venus. – Я не могу дождаться, чтобы увидеть их. Все вещи, которые мы видели в последней рассылке, были великолепны.

Хана ухмыльнулась и кивнула, доставая из заднего кармана канцелярский нож.

– Давай займёмся этим.

Две женщины работали бок о бок в течение часа, пока звуковой сигнал не возвестил об открытия магазина.

Магазин открывался в десять часов со вторника по пятницу, в одиннадцать – по выходным, а по понедельникам был закрыт.

Хана и Ивонна работали вместе каждое утро с восьми часов. Они начинали с уборки, потом передвигали витрины по просьбе Эммы или выставляли новые товары по мере необходимости.

Эмма обычно приходила около полудня, а несколько других сотрудников, работавших неполный рабочий день, трудились в дневную и вечернюю смены, сменяя друг друга.

Магазин находился в оживлённом районе, и дела шли достаточно хорошо, чтобы Эмма могла платить Хане и Ивонне более чем достойную зарплату.

Кроме того, Эмма с пониманием относилась к статусу матери-одиночки Ивонны.

Она была не против, что Ивонне приходилось приводить Нику в магазин по выходным, когда её няня не могла за ней присмотреть.

Детский сад, в который Ивонна водила дочь со вторника по пятницу, работал только по будням, что делало выходные ещё более напряжёнными.

К счастью, Эмма хорошо дружила с пожилой пенсионеркой, которая жила в доме над ними.

Магнолии нравилось присматривать за Никой, когда в магазине становилось слишком много народа, и Ивонна не успевала.

Хана и Ивонна привели себя в порядок и вышли, чтобы открыть магазин. Ивонна отперла дверь и вынесла на тротуар вывеску на меловой доске с еженедельными предложениями.

– Эй, Иви, я не говорила тебе, что мне сегодня нужно уйти немного раньше? – спросила Хана, загружая компьютер на стойке регистрации.

Ивонна кивнула, обойдя стойку, чтобы присоединиться к подруге.

– Да. Стоматолог, верно?

Хана скорчила гримасу.

– Да. Но я заглажу свою вину.

Улыбаясь, Ивонна загрузила второй компьютер, хотя они редко были настолько заняты, чтобы использовать оба сразу.

– Конечно. Поскольку у меня такая бурная светская жизнь, мне нужны все одолжения и прикрытие на все мои смены.

– Когда-нибудь так и будет, милая. Ты подожди. Какой-нибудь мужчина свалит тебя с ног, и ты будешь умолять меня остаться, чтобы пораньше уйти вечером пятницы.

Ивонна сильно сомневалась в этом, но она ценила поддержку подруги.

В действительности наличие почти четырёхлетнего ребёнка, отсутствие высшего образования и работа в розничной торговле в возрасте двадцати четырёх лет были не слишком сексуальны.

Не говоря уже о дополнительных изгибах и бугорках на её теле после рождения Ники. О да, она рвалась на сцену одиночек, без сомнения.

День прошёл так же, как и все остальные. Ивонна прервалась на обед в час дня и болтала с Эммой, когда пришла пожилая покупательница.

Потом Хана ушла на встречу, оставив Ивонну одну примерно на полчаса, хотя поток людей не прекращался.

Только когда молодая женщина села за руль побитого старого «Шевроле Кавальер», чтобы забрать Нику из детского сада, она поняла, как сильно устала.

Возможно, потому что накануне вечером она целый час ворочалась и ворочалась, прежде чем заснуть. Глупый ворчливый сосед снизу с его пронзительными глазами и акцентом вертелся в её мыслях.

Что это вообще было? Славянский? Немецкий? Чуваку нужно было расслабиться, что бы это ни было.

Ника была полна новостей, пока они ехали остаток пути до своего многоквартирного дома.

Она заполнила машину рассказами о приключениях в детском саду, позволяя Ивонне обходиться минимальными кивками и признаниями.

На ужин Ивонна разогрела суп, приготовленный накануне вечером, и поставила в духовку купленные в магазине бисквиты.

Пока она это делала, Ника продолжала рассказывать о своём дне, жестикулируя и разыгрывая роли товарищей по детскому саду.

– А потом, потом стул упал, вот так! – Ника забралась на один из шатких кухонных стульев и начала опрокидывать его набок, пиная маленькими ножками.

Какое-то время Ивонна продолжала наблюдать за ней с забавной улыбкой. Затем она увидела, к чему ведёт история, и поняла, какой грандиозный крах собирается устроить Ника.

––

– Нет, Ника! – Ивонна прыгнула вперёд и поймала стул, прежде чем её дочь успела опрокинуть его до конца.

Девочка надулась и сползла на пол.

– Ма-ам! Это часть моей истории.

Ивонна вздохнула, поправляя стул.

– Ну, ты можешь закончить рассказ, не показывая мне опрокидывание стула.

Её дочь выглядела так, будто собиралась протестовать, но, как и все трёхлетние дети, она пошла дальше без оглядки.

– Итак, он упал, и мисс Рейнхолдт сказала, что мы не можем этого делать, а потом Стейси сказала, что это глупо, а потом! Ты знаешь, что сказала мисс Рейнхолдт?

Ника бегала из одного конца квартиры в другой, её маленькие ножки шлёпали по полу, казалось, с большей силой, чем обычно.

Ивонна сокрушалась, наблюдая за дочерью, и снова и снова воспроизводила в памяти разговор с Ханой.

– …я могу только представить, сколько шума…

Проблема заключалась в том, что теперь, с тех пор как мистер Чужеземец снизу столкнулся с ней, Ивонна вполне могла себе это представить.

Ника была энергичной трёхлетней девочкой, почти четырёхлетней, но, возможно, Ивонне уже давно пора было установить некоторые границы.

– Ника, притормози, милая, – Ивонна схватила дочь, когда та собиралась сделать ещё один круг. Изо рта всё летел рассказ о детском саде. – Ты можешь перестать топать ногами, пожалуйста?

Ника скорчила гримасу.

– Это было не топанье, мама. Вот это топанье, – и она начала демонстрировать.

Ивонна снова схватила дочь, подавляя смех.

– Ника, пожалуйста. Пойдём посидим и посмотрим мультики, пока ужин не приготовится.

– Ура! – Ника закричала во всю мощь своих лёгких и бросилась на диван, отчего он ударился о стену.

«Господи. Я не могу выиграть», – потирая голову, Ивонна взяла пульт и включила телевизор, выбрав для дочери что-нибудь мультипликационное.

Что-то, что, возможно, заставит Нику замолчать на некоторое время. В течение следующего часа она беспокоилась, что услышит стук в дверь, сигнализирующий о недовольстве соседей снизу.

Стука не последовало, и через некоторое время, когда ужин был готов, они пересели за кухонный стол.

После этого Ивонна укутала дочь в куртку, и они отправились на детскую площадку через дорогу, чтобы сжечь ещё больше энергии.

Она не хотела повторения предыдущего вечера, когда Ника так разбушевалась из-за того, что весь день провела в помещении, что не хотела ложиться спать.

Она практически бегала вокруг Ивонны до восьми часов.

Честно говоря, теперь, когда она об этом думала, просто чудо, что ворчливый мужчина снизу не вернулся.

К счастью, вечер прошёл спокойно для них обеих. Ивонна не ложилась спать после того, как уложила Нику в постель. Она смотрела на низкой громкости какой-то поздний ночной ситком.

Впрочем, она не обращала на это особого внимания, высматривая на своём медленном планшете возможные подработки, которые могла бы выполнять из дома.

Пока она шла к своей кровати с планшетом в руках, то переключилась с работы на занятия в муниципальном колледже. Это только расстроило её.

Начальные расходы даже на несколько вечерних занятий были ей не по карману.

С недовольным звуком она отложила планшет и выключила свет.

Сон не шёл, пока её мысли переходили от дополнительной работы к вариантам образования, а потом к паре тёмных бровей, нахмуренных на грубом лице. Мужчина был высоким. И крупным.

Мускулистым, как будто занимался спортом или имел работу, связанную с физическим трудом. Возможно, так оно и было.

Возможно, это делало его усталым и ворчливым большую часть времени, что объясняло, почему он был так чувствителен к шуму.

Раздражённая тем, что мысли о недовольном соседе снизу вторгались в её голову, Ивонна снова перевернулась и для пущей убедительности ударила подушку.

Это не помогло.