Цитаты из книги «Дьявольская материя»

Здесь можно противопоставить «закрытость» пижамы «открытости» ночной рубашки. А пижама в полоску и вовсе уподобляется своеобразной клети: она заключает в себе спящего, отделяя его от мира. Отметим также связь полосатого ночного белья с тем промежуточным состоянием, которое представляет собой сон. Полоски вообще связаны с переходом из одного места или состояния в другое — мы еще поговорим об этом в связи с пешеходным переходом, шпалами, шатрами и так далее.

Зато в семиотическом плане оно передает вневременную, почти абсолютную связь между красным цветом, полосками и пестрой расцветкой — это всегда что-то «зримое», кричащее, динамичное.

Сходный код мы видим в рекламе, где заключенные и каторжники также изображаются в полосатой одежде (что на самом деле уже стало анахронизмом).

подобный костюм кажется непременным атрибутом тюрьмы; это почти архетип. Неслучайно в комиксах (по сути представляющих собой набор высказываний в форме кодов разного уровня) узники тюрем, каторжники и бывшие заключенные практически всегда носят робу или рубашку в полоску.

Полоски очень часто фигурируют на тканях, которым свойственно колыхаться на ветру: торговые палатки, паруса, знамена, тенты, воздушные змеи и так далее. Ткань в полоску не бывает полностью статичной — она надувается и сдувается, дрожит, перемещается; она всегда указывает на переход, transitus, — недаром ее используют в церемониях инвеституры и обрядах перехода.

Крапчатая поверхность однозначно подразумевает двуплано­вую структуру, в случае же с полосками речь может идти как о двуплановом, так и о плоскостном изображении. Об этом речь пойдет далее.

полосатая поверх­ность ритмична, динамична, связана с повествованием, она обозначает действие, переход из одного состояния в другое.

Впрочем, эти твари могут быть и «полосатыми», что в определенном смысле не так серьезно, но более двусмысленно. Полоски являют собой противоположность как однотонной, так и крапчатой поверхности, и художники нередко прибегают к этому контрасту.

крапчатые поверхности оказываются связанными с разложением, с существованием за пределами социума, близости к смерти и аду.

Поверхность в крапинку — та же усеянная поверхность, толь­ко неправильная. В этом случае мелкие фигуры расположены беспорядочно, а главное, сами они неправильной формы — это уже не звезды, полумесяцы и крестики, но случайные сочетания и просто цветовые пятна. Они воплощают в себе идею беспорядка, путаницы, деструкции.