Цитаты из книг автора «Мишель Пастуро»

свет — единственное явление, которое одновременно и видимо, и нематериально. Свет — это «зримость неизреченного» (Блаженный Августин), а значит, эманация божества.

у белого цвета было два антагониста — красный и черный, и вокруг этих трех «полюсов» вплоть до разгара Средних веков выстраивались все социальные коды и основные представления, связанные с цветом.

Потому что история цвета — это всегда история общества.

Если знак был трехцветный, в нем могли сочетаться только красный, желтый и зеленый: в Средние века они считались кричащими цветами, а их сочетание несло в себе идею многоцветности, почти всегда понимаемой как нечто принижающее.

В середине XIV века, после опустошительной эпидемии чумы 1346–1350 годов — а кое-где и ранее — в западно-христианском мире все чаще стали издаваться законы против роскоши и предписания об одежде.

Бурному развитию моды на синее в ХIII веке способствуют два фактора: технические достижения в красильном деле и начало промышленного культивирования вайды

Стремление к цвету и стремление к свету неразрывно связаны друг с другом. Если же, напротив, цвет — материальная субстанция, всего лишь оболочка, то он ни в коей мере не является эманацией божества: это бесполезное украшение, которое человек добавил к божественному Творению. Его нужно отбросить, изгнать из храма, ибо оно не только суетно, но и вредно, поскольку загораживает transitus, путь, который ведет человека к Богу.

Согласно средневековой теологии, в мире, доступном нашим ощущениям, свет — единственное явление, которое одновременно и видимо, и нематериально. Свет — это «зримость неизреченного» (Блаженный Августин), а значит, эманация божества.

По мере того как живописцы, а затем и ученые, все более четко разграничивали цвета на «главные» и «второстепенные», зеленый понемногу стал превращаться в одного из антагонистов красного. А поскольку красный с давних пор воспринимался как символ запрета, его антагонист, зеленый, со временем стал символом дозволенности. Один из первых примеров использования такого принципа – двухцветная сигнализация в некоторых портах Северного и Балтийского морей, установленная в 1760–1780-х годах: зеленый бакен означал, что корабли могут заходить в порт, красный – что заход запрещен.

От зеленого как символа Фортуны до зеленого как символа денег оставался только шаг: этот шаг был сделан на закате Средневековья или в раннее Новое время, и зеленый постепенно стал цветом денег, цветом долгов, цветом азартных игр.