Цитаты из книг автора «Мишель Пастуро»

В эпоху позднего Средневековья зеленый становится цветом беременных. Так, на миниатюрах и фресках, которые изображают святую Елизавету, беременную Иоанном Крестителем, мы иногда видим ее в зеленом платье. Но не одни лишь святые, ожидая прибавления в семействе, надевают зеленое: обычные женщины поступают так же. На картине Яна ван Эйка, традиционно называемой «Портрет четы Арнольфини» (ок. 1434–1435), одной из самых знаменитых картин в истории живописи, мы видим беременную молодую женщину в великолепном платье зеленого цвета, приличествующего ее состоянию.

Нехорошо быть черно-белым в эпоху раннего Средневековья.

В других древних религиях и мифологиях ад почти монохромный, скорее черный, чем красный. Нередко в мифологической преисподней вообще нет огня, поскольку огонь — божественная, священная стихия и злые души его недостойны, поэтому их удел — пребывать во мраке и страдать от холода. В подземном мире царят лютый холод и беспросветная тьма.

Слово ater, предположительно этрусского происхождения, долгое время оставалось в латинском языке наиболее употребительным названием черного цвета. Вначале оно было нейтральным по смыслу, но потом все чаще стало обозначать матовый или приглушенный оттенок черного, а ко II веку до нашей эры приобрело негативную коннотацию: теперь это неприятный черный цвет, отталкивающий, грязный, печальный, даже ужасный. А вот niger, слово неизвестного происхождения, долгое время употреблявшееся гораздо реже, чем ater, вначале означало только «черный блестящий»; затем его стали применять для обозначения всех оттенков черного, упоминаемых в позитивном смысле, и, в частности, великолепных оттенков черного, какие встречаются в природе.

: черный матовый (ater) и черный блестящий (niger). Эта двойственность — главная характеристика черного; для обозначения красного (ruber18) и зеленого (viridis) достаточно одного базового термина, а у синего и у желтого вообще нет своего названия — чтобы их обозначить, прибегают к неточным определениям, которые от раза к разу могут меняться (возможно, это доказывает, что синий и желтый не пользовались у римлян большой популярностью).

Зато у черного и у белого по два названия, два общеупотребительных базовых термина, и их семантическое поле достаточно разнообразно, чтобы выразить все хроматическую гамму и всю символику этих двух цветов. Ater и niger — названия черного, albus и candidus — обозначения белого.

Вдобавок одно и то же слово может обозначать не один цвет, а несколько — например, синий и черный (kyanos по-гречески; caeruleus по-латыни) либо зеленый и черный (латинское viridis);

Ни тот, ни другой в данном случае не содержат в себе ничего негативного или разрушительного. Напротив, эти два цвета воспринимаются как два источника жизни, а их союз свидетельствует о процветании.

Представления о черном как о цвете плодородия прослеживаются до самого Средневековья, где они будут связаны с символикой стихий и с ее помощью закрепятся надолго: огонь — красный, вода — зеленая, воздух — белый, а земля — черная. Эту символику, созданную еще Аристотелем за четыре века до нашей эры, откроют заново великие энциклопедисты XIII века, в частности Бартоломей Английский4, и она будет присутствовать в печатных книгах по эмблематике и трактатах по иконологии конца XVI века5. Черный как цвет земли, ассоциируемый с плодородием, часто будет выступать в дуэте с красным, который символизирует жизненную силу, будь то пламя или кровь.

Зато совмещение желтого и зеленого, двух соседних цветов спектра, кажется нам пусть и контрастом, но приемлемым, не оскорбляющим наш взгляд. А вот для Средневековья это было самое шокирующее сочетание цветов, какое только можно себе представить: его использовали в костюмах шутов, а также для того, чтобы отметить людей, представлявших общественную опасность, преступников или одержимых дьяволом!