Бенсон встал из-за стола, негодуя на то, что их так внезапно прервали, и взял трубку телефона из рук дворецкого, посмотрел на Карли и Дэя.

– Прошу меня простить.

Как только за ним закрылась дверь, в комнате воцарилась мертвая тишина. Карли услышала, как тикают в углу старинные часы, и почувствовала пристальный взгляд властного красивого мужчины, сидящего за столом напротив.

Дэй Джеймс был слишком высокомерен для того, чтобы понравиться ей. В нем не было ярко выраженного превосходства над другими людьми, которым обладал Дэниел, она узнала об этом, когда он унизил ее перед всеми сотрудниками больницы. Но в Дэе чувствовалась скрытая сила, словно там, где он появлялся, не должно возникать вопроса, кто главный. И, по ее мнению, в этом не было ничего хорошего.

При воспоминании о том, как его широкие ладони ощупывали ее тело, она почувствовала, как по ее спине побежали мурашки, и Карли ощутила странное возбуждение.

– Еще вина, мисс Эванс?

Карли настороженно взглянула на него, когда он взялся за бутылку с вином.

– Нет, спасибо. – Она откашлялась, отчаянно пытаясь отыскать тему для разговора. – Так, значит, вы впервые приехали в дом Ротмейеров? – спросила она.

– Хотите сказать, что не знаете об этом?

– Не знаю, – вежливо ответила она. – А должна?

– Мне так показалось.

– Не могу понять почему.

– Как мило, – пробормотал Дэй.

Карли нахмурилась.

– Я вижу, что вы очень сердиты на своего деда, но неужели вы в самом деле считаете, что агрессивное поведение может хоть как-то изменить ситуацию?

– О, прекрасно! – воскликнул он. – Наконец-то нам не надо больше изображать напускную вежливость.

Карли в молчаливом ужасе уставилась на него, и Дэй едва не расхохотался ей в лицо. А чего она ожидала? Что он с распростертыми объятиями примет невинную юную любовницу своего деда?

– Не припомню, чтобы вы вели себя вежливо, – презрительно откликнулась она.

Дэй расхохотался.

– Вы умны, должен это признать.

– Не представляю, почему вы так враждебно настроены по отношению ко мне.

– Вы думаете, что я враждебно настроен?

– Да, вы настроены весьма враждебно, – спокойно ответила она.

– Наоборот, я считаю, что в моем поведении нет ни капли враждебности. Но если хотите, я постараюсь исправиться.

Карли с облегчением вздохнула.

– Спасибо. – Она слабо улыбнулась ему. – Просто ваш дедушка очень… устал.

– О, а теперь вы просто рисуетесь передо мной, Рыжая.

– Речь идет об обычном человеческом сострадании, – напомнила она. – Если бы ваш дед был незнакомым человеком, которого вы встретили на улице, вы не говорили бы всех этих гадостей.

– Но он не незнакомец с улицы. Он – богатый старый дурак. – Дэй улыбнулся, но улыбка не отразилась в его глазах. – И пока мы говорим на эту тему, хочу похвалить вас за быструю работу. Вероятно, в вас есть нечто такое, что помогло вам проникнуть в дом уже через месяц после знакомства.

Карли нахмурилась. Если он не собирается прекратить разговор в таком духе, ей самой придется об этом позаботиться.

– О какой быстрой работе вы говорите?

– Невинное смущение как раз к месту, – пробормотал он. – Это так заводит. Но не сомневаюсь, вы об этом знаете. Скажите, мисс Эванс, вы любите книги?

Карли удивленно посмотрела на него.

– Книги?

– Такие штуковины, которые раньше люди читали в печатном виде, а теперь в основном скачивают из Интернета.

– Печатные книги до сих пор пользуются популярностью, мистер Джеймс, – сказала она, чувствуя, как в глубине души начинает закипать гнев. – И да, я люблю читать.

– Я предпочитаю документальную литературу художественной. А вы?

– И то и другое, – ответила она, не понимая, куда он клонит.

– Лично я слишком прямой человек для художественного вымысла. Не люблю придуманных историй.

– Что ж, здесь все зависит от воображения автора, – ответила Карли, убрав за ухо прядь волос, выбившуюся из пучка у нее на затылке.

– А у вас есть воображение, мисс Эванс?

– Мне… мне бы хотелось так думать, но я не писательница.

– Мне нравится писательница Хелен Гарнер.

– Кто?

– Я и не думал, что вы о ней слышали. Она из Австралии. Очень образованная женщина. В юности я некоторое время жил в Австралии. Вы об этом знали?

– Нет. – Карли взглянула на дверь, отчаянно желая, чтобы барон поскорее вернулся за стол. – Послушайте, мистер Джеймс…

– Зовите меня Дэй.

Карли вздохнула.

– Все это очень интересно, но…

– Моя мать первой открыла для себя работы мисс Гарнер, а затем я изучал их в университете.

– В университете? – Ее голос сильно задрожал, и она откашлялась.

– Не падайте духом, Рыжая. – На его лице расплылась жульническая улыбка. – Университет – это такое учебное заведение, которое люди посещают, чтобы получить профессиональные знания.

– Я знаю, что такое университет, мистер Джеймс, – пробормотала она сквозь зубы. – Я просто пытаюсь понять, куда вы клоните.

– Не забивайте свою хорошенькую головку такими пустяками. У вас есть другие достоинства, но вы ведь и сами прекрасно об этом знаете, не так ли? – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Вы уверены, что не хотите еще выпить? Бенсон не зря приказал подать столько вина. Оно, как известно, помогает чувствовать себя увереннее.

– Я пытаюсь быть с вами вежливой, – сухо произнесла она.

Дэй встал из-за стола и взял бутылку с вином.

– Поверь мне, Рыжая, я тоже.

– Еще раз так меня назовешь, и я не отвечаю за последствия, – пригрозила она, тоже переходя на «ты».

– Это угроза? – насмешливо поинтересовался Дэй.

Карли глубоко вздохнула.

– Мне не нравятся твои намеки, – заявила она, посмотрев ему в глаза. – Почему бы прямо не сказать, что ты имеешь в виду?

Он обошел стол и направился к ней. Карли с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить с места, спасаясь бегством.

– Ты догадалась, правда?

– О твоей скрытой враждебности? – Она снисходительно улыбнулась ему. – Даже ребенок понял бы это.

– Но дети очень проницательны. Ты хочешь детей, Рыжая?

Он протянул руку и осторожно убрал прядь волос, выбившуюся из ее прически, ей за ухо.

– Это не твое дело, хочу я детей или нет! – воскликнула она, ощущая приятное тепло в том месте, где его пальцы коснулись ее кожи.

– Мне нет до этого никакого дела, – дружелюбно согласился он. – Но если ты все-таки планируешь их заводить, то не должна забывать о возрасте Бенсона. Он не станет играть во дворе в футбол с малышней. И дело не в том, что задний двор для этого не подходит. Подумай об этом, прежде чем на что-то решаться, ладно?

Карли онемела. Похоже, этот непроходимый глупец решил, что она любовница его деда. Вне себя от гнева, Карли попыталась отодвинуть стул назад и встать, но все ее попытки ни к чему не привели, потому что Дэй навис над ней и уперся ладонями в стол.

– Спокойно, спокойно, Рыжая. – Его теплое дыхание ласкало ее ухо. – Что подумает Бенсон, если вернется и застанет тебя такой взвинченной?

– Надеюсь, он вышвырнет тебя вон! – Карли поняла, что ее слова попали в цель, заметив, как напряглись мускулы на его руках.

Он еще ниже склонился к ней.

– Я хотел поцеловать тебя сегодня, Рыжая. – Она подпрыгнула на месте, почувствовав, как что-то нежно коснулось ее щеки. Его нос? – На той пыльной и раскаленной от зноя дороге.

Карли нервно сглотнула.

– Нет, – машинально произнесла она.

– О да!

Карли резко дернулась в сторону, когда он шумно вдохнул запах ее волос, но лишь прижалась к его сильному плечу, а он склонился к ее обнаженной шее. Он оказался так близко, что Карли задыхалась от его пьянящего мужского аромата.

– И ты тоже хотела меня поцеловать.

– Нет! – воскликнула она, наконец взяв себя в руки. – Если хочешь знать, ты еще больший глупец, чем я думала. – Она резко рассмеялась, чтобы подтвердить свои слова.

Он снова вдохнул запах ее волос.

– Ты приятно пахнешь.

Тело Карли замерло, и лишь ее сердце бешено колотилось в груди.

– Я готов поцеловать тебя, – пробормотал он. – И ты хочешь, чтобы я это сделал, хотя старик в любой момент может войти. Устроим для него шоу?

Карли уже хотела схватить графин с водой и опрокинуть его на наглеца, как вдруг дверь в столовую открылась. Дэй медленно выпрямился, взял бутылку и налил вина в бокал Карли с таким видом, словно не произошло ничего необычного.

Карли залилась краской и натянуто улыбнулась.

– Простите за задержку, – сказал Бенсон, усаживаясь на свое место. – Звонил Бекетт.

– Как у него дела? – спросила Карли слегка срывающимся голосом. Ей не было дела до Бекетта, но говорить о нем было безопаснее, чем о мужчине, который невозмутимо направился к своему месту, словно между ними ничего не произошло.

Ей очень хотелось сбить с него спесь. Он ужасно раздражал ее, когда сидел, развалившись на стуле, и смотрел на нее с таким видом, будто он повелитель мира. Она с удовольствием сделала бы что угодно, лишь бы стереть эту улыбку с его лица. А Дэй явно наслаждался ее замешательством.

Он ошибается в своих гнусных предположениях, но Карли не может рассказать об истинной причине своего появления в этом доме. Она обещала барону, что никому не выдаст его тайну. И о том, что подумал о них его внук, она тоже не собиралась сообщать.

А, возможно, для нее будет лучше, если высокомерный Дэй Джеймс будет и дальше обманываться на ее счет. Она представила, как ему станет неловко, когда откроется правда о ней и его дедушке и как она будет торжествующе улыбаться, глядя на него.

Она глубоко вздохнула. Внук ее пациента будет сожалеть о своей дерзости, когда узнает, что она не охотница за деньгами, а квалифицированный врач.

Она подняла свой бокал, словно предлагая Дэю выпить с ней. Она прекрасно знала, что такое университет, и скоро он поймет, что с такой женщиной, как она, шутки плохи.

Она поднесла бокал к губам, радуясь своей сдержанности и уверенности. Но в этот момент он взглянул на ее рот, и ее уверенность исчезла, когда он медленно провел кончиком языка по губам, словно предвкушая их поцелуй. Это было стремительное и едва заметное движение, но все у нее внутри сжалось от волнения.

Она с трудом проглотила прохладную жидкость, умудрившись не поперхнуться, и порадовалась тому, что все-таки сумела взять себя в руки. Однако в этот момент ее озарила догадка, что этот мужчина специально пытается вывести ее из себя. И это у него получилось. Теперь ей казалось, что внутри у нее начинает разгораться самый настоящий пожар.

Этот мужчина был самым настоящим воплощением демона. К счастью, барон прервал их молчаливый поединок, похвалив еду, о которой Карли совсем забыла.

Она принялась вяло ковыряться в своей тарелке, но вдруг заметила, какое бледное лицо у Бенсона, и разволновалась.

Позабыв о его несносном внуке, она решительно обхватила запястье Бенсона. Он слабо улыбнулся ей. Предположительно сто сорок на восемьдесят. Давление было не критичным, но все-таки повышенным для человека в его положении.

– Думаю, вам следует лечь в постель, – мягко произнесла Карли. Она и сама хотела поскорее оказаться в своей комнате. Лишь бы больше не видеть гневного взгляда мужчины напротив.

Дэй наблюдал за интимной сценой, разыгравшейся на его глазах. Эта женщина окончательно потеряла стыд.

Дэй не понимал, что заставило его издеваться над ней, но его старания задеть Карли обернулись против него самого, когда он уловил легкий аромат, исходивший от ее волос.

Дэй знал, что это всего лишь запах шампуня и женской кожи, но настойчивый аромат преследовал его, не давая покоя, словно она сидела прямо перед ним. Или у него на коленях.

Его раздражало, что при взгляде на Карли его всякий раз охватывало безумное возбуждение. То же самое происходило, когда она говорила. Он уже год жил в этой стране и привык к мелодичному выговору англичан, однако ее речь буквально сводила его с ума.

Дэй пытался угадать, как отреагировал бы дед, если бы он сказал, что стоит ему только свистнуть – и эта красотка окажется в его постели.

От этой мысли ему стало тошно. Не для того он сюда приехал. И вовсе не собирался соревноваться со стариком. Пусть выставляет себя дураком, если ему так хочется. Дэй никогда этого не станет делать.

Особенно перед женщиной, у которой нет никаких представлений о морали. Именно поэтому его так раздражало влечение к ней. У него было множество прекрасных женщин, гораздо красивее Карли Эванс, однако он почему-то весь вечер не мог отвести от нее глаз.

Он презирал ее за то, кем она была, а себя – за то, что сходил с ума от желания обладать ею.

– Спокойной ночи, мистер Джеймс.

– Дэй, – напомнил он Карли и протянул ей руку, хотя и понимал, что не стоило прикасаться к ней снова.

Она помедлила, глядя на его ладонь, и он едва сдержал улыбку, когда хорошие манеры, недостаток которых он продемонстрировал сегодня вечером, взяли верх и она неохотно протянула ему руку.

Он поднес ее к своим губам.

– Спокойной ночи. – Или не совсем спокойной, сказали его глаза.

Ее глаза в ответ округлились, словно она прочитала его мысли, а затем слегка улыбнулась.

– Я зайду к вам чуть позже, – обратилась она к Бенсону. – Не засиживайтесь.

«Горячая маленькая штучка», – подумал Дэй, сжав кулак под столом.

Он проводил ее взглядом, любуясь яркими бликами света, которые переливались в ее огненных волосах, а затем обернулся к старику.

Бенсон вопросительно поднял бровь, и Дэй вдруг заметил, каким утомленным тот выглядел. Судя по всему, его телефонный разговор был не из приятных. Однако он не сочувствовал старику. Дед сделал свой выбор много лет назад и теперь расхлебывал последствия.

– Я рад, что ты приехал на день раньше, – сказал Бенсон, и Дэй вдруг понял, что он совсем этому не рад. – У нас появился шанс рассказать друг другу о своих обидах.

Дэй не обратил на его слова никакого внимания. – Я не позволю обижать маму.

– Я уже понял. И хочу, чтобы ты знал, что я не собираюсь ее снова обижать.

Дэй молчал, ожидая продолжения.

Когда дед тяжело вздохнул, Дэй чуть было не почувствовал к нему жалость. Но это длилось лишь мгновение.

– Твоя мать приедет завтра на ланч. Как я понял, ты тоже останешься.

– А хорошенькая рыжая тоже будет здесь?

Его дед нахмурился: его явно задело столь пренебрежительное отношение внука к Карли.

– Карли – замечательная молодая женщина, Дэй, она…

– Избавь меня от этих пошлостей. Не сомневаюсь, что она замечательная.

– Так и есть. И завтра она тоже будет на ланче. Тебя это не смущает?

– Меня – нет. Бенсон кивнул.

– Тогда я надеюсь, что ты примешь мое приглашение и переночуешь здесь.

– Я не собирался. – Он думал подыскать себе комнату в отеле, чтобы немного побыть вдали от этого огромного особняка, стены которого, казалось, давили на него со всех сторон. И спокойно поработать. Он машинально взглянул на дверь, через которую только что вышла Карли Эванс. Возможно, стоит немного здесь задержаться.

– Я останусь, – хрипло ответил он.

– Отлично. – Бенсон встал. – Тогда, если не возражаешь, я пойду спать. Увидимся утром. И еще, Дэй, – старик остановился на полпути к двери, – я понимаю твое беспокойство. Тридцать три года назад я совершил ужасные ошибки. Ошибки, которые я хочу исправить.

– Почему именно сейчас?

– У меня на то есть свои причины, о которых я расскажу тебе немного позже. А пока ты должен знать, что я больше не позволю своей нелепой гордости снова все испортить.

– А ты помни, что я буду следить за тобой, – мягко откликнулся Дэй. – И если ты снова обидишь мою мать, я тебя уничтожу.