Цитаты из книг автора «Мишель Фейбер»

по нагоняющему клаустрофобию коридору

Наслаждение сокровенно, и нет в мире ничего, с большей легкостью поддающегося подделке.

Первый: смиренно проси извинить тебя за невежество, даже если ты знаешь все, что он собирается тебе разъяснить. Принцип второй: когда он начнет уставать от собственных объяснений, притворись, что вдруг понял все.

шек? – думает Генри. – Возможно, тому, что всякое существо бывает мирным и добрым – пока не проголодается».

Конфетка должна целиком принадлежать ему одному. Пустое мечтание? Ничуть. Он должен лишь разбогатеть, а богатство, огромное богатство, только и ждет, когда Уильям предъявит на него права.

Украшение агнца перед убиением, как однажды сказала миссис Кастауэй, когда Конфетка отважилась спросить,

Это проявление мужской силы, о существовании коей Конфетка прежде не задумывалась, силы, возвышенно-равнодушной к тому, чтобы поработить ее, или как-то использовать, или отправить в тюрьму, силы, единственная цель которой – заставить сам воздух содрогаться от наслаждения.

Наслаждение сокровенно, и нет в мире ничего, с большей легкостью поддающегося

Как и всегда, иронии ее он не заметил, что и составляет, по мнению Эммелин, один из самых симпатичных его недостатков.

Только до тех пор, пока мужчины устанавливают законы, которыми определяется, что может и чего не может делать женщина. А законы есть не просто то, что занесено в свод законов! Проповедь священника, в сердце которого нет любви, есть закон; принижение, подчеркивание ограниченности женщины в газетах, в романах, даже на этикетках всякой домашней мелочи – есть закон. И всего более – бедность есть закон.