Глава 3

Сара рассеянно слушала продолжавшего что-то объяснять Маджеда. Надо же. Он был сыном короля. Перед ней стоял настоящий принц! Она не могла поверить, что все происходит на самом деле, а не снится ей. Вдруг ее внимание привлекло одно из его заявлений.

– Постой! – подняла руку Сара. – Тебя заставили уехать из Кедда-Джалила ради твоей же безопасности? Из-за мятежа повстанцев на приграничных территориях?

Он нервно провел рукой по лицу, и Саре не понравилось, как оно посерело.

– Маджед?

– Да.

– И, несмотря на это, ты хочешь, чтобы я поехала туда с тобой? Ты готов подвергнуть опасности своего ребенка?

– Нет! – сверкнул глазами Маджед. – Я бы никогда не стал подвергать опасности ни тебя, ни нашего ребенка. Те волнения быстро стихли, и зачинщики понесли заслуженное наказание. В моем отъезде не было никакой необходимости, но родители хотели подстраховаться.

– Тогда почему ты не ездил домой последние четыре года?

Он вскочил с места и начал мерить шагами комнату.

– Я не хочу говорить об этом. Но могу сказать, что это не имеет ничего общего с вопросами моей безопасности.

Он хотел, чтобы она поверила ему? Может, так и случилось бы, если бы речь шла только о ней самой. Но Саре нужно было думать о ребенке. Она больше не могла вести себя беспечно или безответственно.

Она поднялась с места и провела руками по мятой блузке, тщетно пытаясь разгладить ее.

– Думаю, мне пора домой.

Квартира, в которой она жила, находилась всего в нескольких кварталах отсюда.

– Ты подумаешь над моим предложением?

– Нет.

– Считаешь его слишком возмутительным?

Ее больше возмущало другое.

– Я не поеду в Кедда-Джалил, пока не узнаю, почему ты так долго не возвращался домой. Я никого там не знаю. Ты будешь моим единственным другом и поддержкой, но если я не смогу доверять тебе… Маджед, я не стану рисковать.

– Можешь найти нужную информацию в Интернете, – натянуто бросил он.

Сара взяла свою сумочку и направилась к двери.

– Пока.

– Этого недостаточно для тебя?

– И ты еще спрашиваешь? У нас будет ребенок, но ты отказываешься быть откровенным со мной. Если ты не видишь в этом ничего страшного, тогда объясняться с тобой бессмысленно.

Его ноздри раздувались, а грудь тяжело вздымалась. В какой-то момент он показался Саре таким неприступным, что ей стало не по себе. Она знала, что Маджед никогда не обидит ее, но вдруг увидела в нем другого человека – наследника бесстрашных и безжалостных воинов, победивших в бесчисленных войнах в древних песках Кедда-Джалила. Их кровь текла в его жилах, а под его внешним лоском скрывалось то же бесстрашие.

– Ты сделаешь это. Ты сохранишь ребенка.

Его слова прозвучали больше как утверждение, а не вопрос. А потом Маджед улыбнулся, и Сара почувствовала, что теряет почву под ногами. Она открыла рот, но потом снова закрыла его, понимая, что уже давно приняла решение. Они с Маджедом будут навсегда связаны благодаря этому ребенку.

И, несмотря на то что происходило между ними, мысль о ребенке вызывала у него улыбку. А это что-то да значило.

– Я… Да. Я сохраню этого ребенка.

Маджед бросился к ней, и она подумала, что он обнимет ее, но он резко остановился, глядя на нее с восторгом и нежностью.

Потом нервно провел руками по своим волосам.

– Четыре года назад мятежники убили моего брата.

Земля покачнулась у нее под ногами. Чтобы не упасть, Сара прижалась спиной к двери.

– Он вступил в тайный сговор с женщиной, которой не следовало доверять. Это был бездумный поступок, и он слишком жестоко поплатился за него.

– О, Маджед, – потянулась к нему Сара, но он отпрянул.

– Сара, я любил своего брата. Я не возвращался домой потому, что до сих пор не смирился с этой утратой.

Ей хотелось обнять его, но он казался слишком неприступным.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

Он кивнул, но его лицо исказилось от боли и злости. К ее горлу подкатила тошнота. О нет, только не сейчас. Сара зажмурилась и, прислонившись головой к двери, сосредоточилась на дыхании.

– Иди сюда, – взял ее за руку Маджед и подвел к дивану.

Она послушно опустилась на мягкое сиденье.

– Через минуту я буду в полном порядке.

Когда приступ тошноты прошел, Сара снова подняла голову и посмотрела на Маджеда.

– Мне очень жаль, что вас постигла такая беда. Я…

– Мне следовало поберечь твои чувства!

– Я рада, что ты рассказал мне правду.

– Теперь ты еще больше боишься ехать в Кедда-Джалил?

– Это не страх, а горечь. Твой брат…

– Его звали Ахмед.

– Ахмед не соблюдал правила безопасности? У вас ведь есть дворцовая охрана?

– Она обязательна для любой правящей семьи. Но в ту ночь Ахмед ускользнул от своей охраны.

Никто не заслуживал такой жестокой расплаты за желание провести одну ночь на свободе.

– За что его убили? – едва слышно спросила Сара. – Чего они добивались?

– Мой отец – прогрессивный монарх. Он мечтает, чтобы однажды в Кедда-Джалиле воцарилась демократия. Но среди жителей нашей страны много людей, которые предпочитают жить по-старому.

– Прогрессивный? Он добивается равноправия полов? Чтобы дочери правящего шейха когда-нибудь могли занять трон?

Маджед улыбнулся, впервые за все утро.

– О, Сара, мы прогрессивные… и будем продолжать работать над тем, чтобы все наши сограждане пользовались одинаковыми правами… но некоторые изменения не могут происходить так быстро, как нам хотелось бы.

– В смысле?

– Для прогресса нужно время. И мы должны уважать традиции нашего народа, даже если наше видение простирается дальше. Если наши соотечественники посчитают, что мы не ценим наше наследие, мы потеряем их доверие и преданность. Если у нас с тобой родится девочка и она заинтересуется политикой, она займет какую-то руководящую должность.

– Но правителем ей не стать?

– В ближайшем будущем – нет. Но вот нашей внучке может повезти больше.

С замиранием сердца Сара смотрела на Маджеда. Какая это непростая задача – управлять страной. Этот мужчина был принцем и однажды станет королем. Она не имела права указывать ему, как поступать в том, что касалось политики, ведь она даже не знала, каких ценностей придерживаются у него на родине и чего ждут от будущего.

– Маджед, твоя семья заплатила высокую цену за служение вашей стране. Я не могу передать словами, как сильно сожалею о потере твоего брата.

На этот раз, когда она коснулась его руки, он не отпрянул. Наоборот, Маджед взял ее ладонь в свою и переплел ее пальцы со своими.

– Есть еще кое-что, что ты должна знать.

Его тон не предвещал ничего хорошего.

– Ахмед был моим старшим братом.

– У тебя больше нет братьев или сестер?

Он отрицательно покачал головой, и Сара поняла, что он пытался ей сказать.

– Он должен был занять трон? Не ты?

– Не я.

– И… это еще одна причина, по которой ты не хотел возвращаться домой?

– Да.

И вместе с тем он был готов посмотреть своим страхам в лицо, потому что у него вскоре родится ребенок и потому что ему хотелось стать хорошим отцом.

– Маджед, мне кажется, из тебя выйдет замечательный правитель. Знаю, ты скучаешь по Ахмеду, но ты не захватывал его место.

– Я понимаю это головой. Но сердце говорит другое.

– А что бы посоветовал тебе брат?

Он сказал что-то на арабском, а потом рассмеялся и вдруг показался Саре таким юным.

– Он бы посоветовал мне не грузиться. А еще проявлять терпение в ожидании перемен и уважать наши традиции. – Маджед прерывисто вздохнул и добавил: – Также он сказал бы мне занять свое место рядом с отцом.

Сара не могла не согласиться с его словами. Маджед был рожден для великих дел. И для него настало время принять свою судьбу.

– Сара, ты поедешь со мной в Кедда-Джалил? Хотя бы посмотришь, какую жизнь я могу дать тебе и нашему ребенку.

– А как отреагируют твои родители?

– Они… – Маджед слегка напрягся. – Они обрадуются.

У Сары сложилось впечатление, что в его отношениях с родителями все не так просто.

– Они, конечно же, не придут в восторг от того, что мы с тобой не женаты. Скорее… это огорчит их. Но если тебе понравится в Кедда-Джалиле, может, ты захочешь остаться там.

– И выйти за тебя замуж.

– Я бы очень этого хотел.

– И какой брак нас ждет в таком случае?

– Основанный на уважении и доверии. На дружбе.

– А как насчет любви? – выдохнула Сара.

– Мы договорились быть честными, да? – нервно провел рукой по волосам Маджед.

Он собирался сказать, что не сможет полюбить ее… и ей почему-то стало очень горько.

– Я не верю в любовь.

Сара растерянно заморгала.

– А если бы и верил, я все равно не хочу переживать ничего подобного в своей жизни. Любовь, романтическая любовь, туманит людям мозги и толкает их на глупые поступки.

У нее пересохло во рту. Маджед говорил о брате и женщине, которая чарами завлекла последнего в западню.

О, Маджед.

– Но я искренне верю в то, что с тобой мой брак будет счастливее, чем с кем-либо другим, кого я знаю. Сара, ты мне нравишься, а это значит очень много.

Но что будет, когда он встретит женщину, которую полюбит по-настоящему? Как это скажется на его отношении к Саре и их ребенку? Станет ли он таким же, как ее отец? А она такой же, как ее мать?

Сара не могла допустить этого.

– Как ты относишься к верности? Веришь в нее?

– Да, – сверкнул глазами Маджед и взял ее за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. – И если ты выйдешь за меня замуж, можешь быть уверена, ты не будешь думать о других мужчинах.

С этими словами он обхватил Сару за затылок и жадно прильнул к ее губам. Он целовал ее с такой настойчивостью, что у нее кругом пошла голова.

– Я четко изъяснил свою позицию? – оторвавшись от ее губ, спросил Маджед.

– Ты ожидаешь верности от меня. Будешь ли ты таким же требовательным к самому себе?

– Естественно. – Он горделиво вскинул подбородок. – Но опять же, я ожидаю, что моя будущая жена сделает все для того, чтобы я не засматривался на других женщин.

Охваченная одновременно паникой и восторгом, Сара попыталась высвободиться из объятий Маджеда. Но он снова завладел ее губами, на этот раз мягко, нежно… игриво. Он целовал ее до тех пор, пока ее гнев окончательно не улегся, и тогда она запустила пальцы в его волосы и притянула к себе еще ближе.

Сара не заметила, как оказалась под ним, и единственным барьером, разделявшим их разгоряченные тела, была тонкая ткань их одежды. Жаркие поцелуи Маджеда сводили ее с ума, и ей хотелось повторения той ночи, полной страсти и огня.

Из ее груди вырвался стон, когда Маджед оторвался от ее губ. Он что-то буркнул на своем родном языке, и Сара поняла, что поцелуев сегодня больше не будет.

Он поднялся и помог встать ей, касаясь ее с такой нежностью, что у нее выступили слезы на глазах.

– Извини.

– Я жалею только о том, что ты остановился. Почему ты это сделал?

– Я не хочу потом обижаться на тебя.

– А секс… может все усложнить?

– Исходя из моего личного опыта, да.

Но они уже были любовниками, и у них должен был родиться ребенок. Черт подери, Маджед хотел жениться на ней!

– Сара, с этого момента я выбираю все или ничего. Я не собираюсь довольствоваться чем-то меньшим. Как мать моего будущего ребенка, ты можешь рассчитывать на мое уважение и заботу. Поженимся мы или нет, мы должны приложить все усилия, чтобы выстроить дружеские отношения друг с другом.

– Но, Маджед, если ты не веришь в любовь, почему ты считаешь, что можешь обидеться на меня, если мы станем любовниками?

– Хабиби, у меня есть своя гордость. Как у любого мужчины.

– Хочешь сказать, что, если потом я откажусь выходить за тебя, это нанесет удар по твоему самолюбию?

– Да еще какой. Меня сильно заденет, если ты используешь меня, чтобы пережить разрыв с Себастьяном, который разбил тебе сердце.

– Ради всего святого! О чем ты говоришь? Он не разбивал мне…

– Мы ведь пообещали быть честными друг с другом. Не лги мне.

– Но Себастьян не разбивал мне сердце! – возмущенно крикнула Сара.

– Возможно, ты хочешь, чтобы так было.

Она не выдержала и вскочила на ноги.

– Меня бесит такое мужское превосходство! О, бедняжка, она не понимает сама себя – она всего лишь истеричная особа женского пола! Я скажу ей, что она думает, потому что она недостаточно умна, чтобы думать самостоятельно.

Маджед стиснул зубы и тоже вскочил со своего кресла.

– Я имел в виду не это.

– Это именно то, что ты сказал.

– Хочешь, чтобы я поверил, что Себастьян не разбивал тебе сердце?

– Думай, что хочешь. Просто… не смей утверждать, что знаешь мои чувства и мысли лучше меня самой.

Они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Наконец Маджед кивнул:

– Ты права. Я повел себя неправильно… и глупо. Я злился на него за то, как он обращался с тобой. И думал, что ты терпишь такие выходки с его стороны только потому, что любишь его.

– На то были другие причины.

– Например?

Сара плюхнулась обратно на диван.

– Возможно, ты все поймешь, когда познакомишься с моей матерью.

– Я очень хочу познакомиться с ней.

Она невесело рассмеялась.

– Что тут смешного?

– Моя мать попытается стереть тебя в порошок.

– То есть?

– Она причисляет себя к особенно воинствующим феминисткам.

– А ты нет?

– Я тоже феминистка. Можешь не сомневаться. Я верю в равные права для женщин, оплату труда и возможности. А еще я верю, что мужчины тоже могут быть феминистами.

– Но твоя мать считает по-другому?

– Она говорит, что я заблуждаюсь.

Маджед задумчиво потер рукой затылок.

– Я сын правящего шейха патриархального государства. Она возненавидит меня.

– Похоже на то.

– Понятно. Значит, нас ждет не очень приятная встреча. Но я все равно хочу познакомиться с ней.

– Храбрец.

– А потом я хочу познакомиться с твоим отцом.

– Он сейчас в Америке. Но мы можем позвонить ему, если хочешь.

– Обязательно. – Повисла недолгая пауза. – А затем… ты поедешь со мной в Кедда-Джалил, чтобы познакомиться с моей семьей?

Она не могла отказать ему, потому что речь шла о наследии их ребенка.

– Хорошо, но ты должен пообещать мне одну вещь.

– Я тебя слушаю.

– Мне не будут чинить препятствий, если я захочу уехать обратно?

Маджед печально улыбнулся.

– Ты наслушалась ужасных историй о похищениях людей на Ближнем Востоке?

Она молча кивнула.

Маджед подошел к ней и, опустившись на одно колено, взял ее руку в свои ладони.

– Клянусь, что ты сможешь уехать из Кедда-Джалила, когда пожелаешь. И если ты родишь там, а потом захочешь уехать, никто не отнимет у тебя ребенка.

Она не сомневалась в его искренности.

– Спасибо, – прошептала Сара. – Есть еще кое-что…

– Да?

– Маджед, я росла с родителями, которые бесконечно враждовали друг с другом. Я не хочу, чтобы ребенок повторил мою судьбу, если мы с тобой все-таки не будем вместе.

– Понимаю, – помрачнел он.

– Я обидела тебя?

– Нет, я просто сожалею, что у тебя было такое непростое детство. Мы с тобой никогда не опустимся до такой низости. Но чтобы успокоить тебя, я поклянусь, что никогда не буду использовать нашего ребенка в качестве оружия против тебя. Я всегда буду отзываться о тебе с уважением, будем мы вместе или нет, останемся мы друзьями или нет. Обещаю.