Впустив Эдварда в свое личное пространство, Эльза стала испытывать настоящее детское возбуждение и восторг. Ей вдруг захотелось поделиться с ним всем самым ценным и дорогим, что у нее было. Открыв один из ящичков секретера, Эльза достала небольшой фотоальбом.

– Это фото из Египта.

– Здорово, а я там еще не бывал, мы только в Турцию и Грецию ездили.

Эдвард с большим интересом рассматривал альбомчик.

– А мы много где бывали. Папа каждый год старается вывозить нас куда-нибудь отдыхать. Мы и в Италии были, и во Франции, и во Вьетнаме, а в этом году он обещал свозить нас в Австралию.

Неожиданно в дверь комнаты постучали. Эльза отворила.

– Эдвард, время уже позднее, думаю, тебе пора идти домой, а то твоя семья будет за тебя переживать. – Голос Надежды Николаевны звучал обеспокоенно.

Эдвард спорить не стал. Выйдя из комнаты Эльзы, он искренне поблагодарил всех за теплое гостеприимство. Эльза вызвалась проводить его до лифта.

В тускло освещенном подъезде они стояли на площадке.

– Мне понравился сегодняшний вечер, – вдруг сказал Эдвард.

– И мне, – улыбаясь, вторила ему Эльза.

Лифта все еще не было.

– А ты будешь моей девушкой? – вдруг спросил Эдвард.

Этот вопрос прозвучал так неожиданно, что Эльза не знала, что и ответить. Она не заметила, что Эдварду этот вопрос дался нелегко. И ее молчание было для него в этот момент смерти подобно. Наконец двери лифта распахнулись, и Эдвард, так и не дождавшись ответа, шагнул в него… Осознав, что своим молчанием может причинить мальчику боль, Эльза одной рукой ухватилась за двери лифта, а другой за рукав куртки Эдварда. Глядя ему прямо в лицо, девушка сделала первое, что пришло ей на ум. Нежно поцеловав его в щеку, она, покраснев, убежала. Ошеломленный ее поступком, Эдвард, держась рукой за место поцелуя, расплылся в довольной улыбке. Никак не ожидая от Эльзы такого, парень был по-настоящему счастлив.

* * *

Эльза долго не могла уснуть. Она дрожала всем телом, сердце бешено колотилось. Ворочаясь на месте, Эльза думала только об Эдварде и о своем смелом поступке в лифте. С ее губ не сходила счастливая улыбка.

В это время вернулся домой отец. С порога он позвал свою супругу на приватный разговор на кухню. Плотно прикрыв за собой дверь, родители Эльзы о чем-то долго беседовали. Думая, что их дочь уже спит, они решили посвятить ее в свои планы на следующий день.

Утром в небе сияло яркое солнце. Проливая свои лучи в комнату Эльзы, оно озаряло ее волшебным светом. Проснувшись в прекрасном настроении, девочка немного понежилась в своей постели, а затем, схватив лежавшую рядом маленькую декоративную подушку, крепко прижала ее к себе. Это одна из тех вещей, которых вчера успел коснуться Эдвард. Прижимая подушку к своему лицу, девочка представила, что жмется к его ладони…

Мама просунула голову в дверь:

– Эльза, ты уже проснулась? Замечательно! Вставай, умывайся и иди завтракать! – сказала она и тут же исчезла за дверью.

Эльзу долго уговаривать не пришлось. Бодро соскочив со своей постели, она накинула на себя халат и направилась в ванную.

На кухне сидела вся семья: отец, мать и бабушка. Все ждали появления Эльзы.

– Доброе утро всем, – сказала она и села за стол.

Отец смотрел на нее как-то странно, словно ему не терпелось что-то сказать дочери. Но он пока не спешил.

– Мам, пап, что происходит?! – наконец, не выдержав, спросила Эльза.

– У нас есть для тебя потрясающая новость, – проговорилась Надежда Николаевна.

– Что за новость? – спросила Эльза.

– Мы переезжаем в Москву! – торжественно произнес отец.

– Не поняла, это шутка? – сглотнув, тревожно спросила Эльза.

– Вовсе нет! Вашего покорного слугу, – продолжил Геннадий Юрьевич, имея в виду себя, – пригласили на новое место работы. И представьте себе, не куда-нибудь, а именно в Москву. Правда, здесь я имел должность директора, а там буду занимать должность зама, но зато мне сразу же предложили ипотеку от нашего банка на довольно выгодных для нашей семьи условиях. И к тому же я подумал о будущем нашей дочери. – В этот момент Геннадий Юрьевич обратился одновременно ко всем. – Думаю, пора бы задуматься и о дальнейшей учебе. Я считаю, что МГУ был бы довольно подходящим высшим учебным заведением для Эльзы.

Слушая отца, Эльза не могла поверить своим ушам. «Этого не может быть!» – вертелось у нее в голове. Она воспринимала эту новость как приговор… Не в силах даже пошевелиться, Эльза стала чувствовать себя словно утопающей…

Медленно опустив руки и захлебываясь слезами, Эльза судорожно начала говорить:

– Папа, ты не можешь так поступить со мной! Я только начала привыкать к новой школе. И потом, должность зама не может сравниться с должностью директора. Почему ты не поинтересовался и моим мнением?! Я не хочу, я не поеду!

Срываясь на крик, Эльза соскочила со своего места и убежала к себе в комнату. Запершись изнутри, Эльза рухнула на постель и горько заплакала.

Геннадий Юрьевич, никак не ожидавший подобной реакции от дочери, все же не стал сердиться на свою любимицу. И мама, и бабушка, оторопев от такой реакции своей девочки, хотели было пойти и попробовать с ней поговорить, но отец их остановил, сказав, что сам во всем разберется. Аккуратно постучав в дверь комнаты Эльзы, Геннадий Юрьевич попросил впустить его. Эльза, не привыкшая перечить отцу, тут же подчинилась. Утирая слезы, она стояла перед ним, смотря снизу вверх. Разговор был долгим. Отец не был с дочерью груб, но твердо гнул свою линию. Просидев с ней не менее двух часов, Геннадий Юрьевич дал возможность выговориться Эльзе, но только для того, чтобы тут же разнести в пух и прах все ее доводы для отказа в поездке.

Конечно же, истинную причину своего желания остаться Эльза так и не осмелилась произнести вслух. Разговоры о мальчиках Геннадий Юрьевич вообще не воспринимал всерьез. Для него она была любимой девочкой, которая сейчас должна думать только об учебе и саморазвитии.

– Вот представь, для нас сейчас Москва – это хорошая работа, хорошая квартира, финансовый достаток, большой выбор для твой дальнейшей учебы. А Уфа – это та же зарплата, меньше шансов на престижное обучение, которое ценится за рубежом, меньше жилплощадь, никаких перспектив карьерного роста для меня… Такое предложение бывает только раз в жизни! Надо правильно расставлять приоритеты. И ты сейчас должна думать не только о себе, ведь ты давно не маленькая девочка, которая не способна оценить всю ситуацию. Я всегда считал тебя послушной и благоразумной. Ты никогда меня не разочаровывала при выборе своих жизненных позиций, Эльза. Так будь и дальше такой же умницей. Не надо все усложнять, в конце концов, этот переезд будет тебе только на пользу, а все прочее, что может тебя здесь держать, ты сможешь приобрести и там, может быть, даже в еще большем объеме. Я уже выбрал тебе очень хорошую московскую школу с углубленным изучением английского. А еще ты сможешь заниматься танцами, например, в балете Аллы Духовой, он сейчас очень популярен. А магазины! Ты только представь, сколько всего модного и красивого вы с мамой сможете купить!

В итоге Геннадий Юрьевич решил, что ему удалось убедить дочь в правильном выборе.

– Да, папа, я все поняла, – тихо произнесла Эльза, понимая, что родители давно все решили и ей ничего другого не остается, кроме как смириться со своей участью.

– Ну, вот и молодчина! – торжественно произнес отец, покидая комнату дочери. – Кстати, на сборы не так уж много времени, вылет у нас завтра. Я специально не стал затягивать, чтобы успеть уложиться в твои каникулы. Получается, свою новую четверть ты начнешь в новой школе! – подмигнув, заключил отец.

– Могу я попрощаться со своими друзьями?

– Нет, солнце, боюсь, на это времени у нас совсем не остается.

Отец вышел из комнаты.

Для Эльзы это прозвучало как смертный приговор. Одиноко стоя посреди своей спальни, Эльза чувствовала себя глубоко несчастной.

* * *

Целый день она искренне надеялась, что Эдвард сам придет к ней, и тогда она сможет сообщить ему эту страшную новость…

Но, к сожалению, именно сегодня родители Эдварда решили навестить своих родственников в Стерлитамаке. И хотя Эдвард всячески этому сопротивлялся, строгая мама Раиса Ильясовна протесты сына раскритиковала:

– О, Аллах! Совсем уже ты, Эдик, совесть потерял! Не можешь уделить своей семье всего три дня! Да что случится с твоими дружками без тебя за это время? Там дядя Рамиль уже стол собрал, ждет не дождется, когда его любимые племянники к нему в гости приедут, выразят свое почтение. А тут, видишь ли, Эдвард ехать не хочет! Вот сам ему тогда звони и объясняй причину, по которой ты ехать отказываешься!

Дядя Рамиль был очень добродушным и хорошим человеком, и расстраивать его Эдварду никак не хотелось, поэтому пришлось подчиниться. Парень хотел было сбегать к Эльзе и сообщить о своей недолгой поездке. Но в подъезде столкнулся с приятелями. Когда они спросили, куда это он так спешит, Эдвард постеснялся признаться. Надеясь, что они скоро уйдут, Эдвард сам не заметил, как проболтал все свое время. Вскоре его окликнул отец, который выходил с остальным семейством к машине, стоящей у подъезда. Раздираемый сомнениями, Эдвард пошел к своей семье. Сидя в машине между Марселем и Алиной, Эдвард озабоченно смотрел сквозь заднее стекло автомобиля в сторону дома Эльзы.

– Хватит вертеться, надоел уже! – приструнила его сестра.

Машина Хакимовых удалялась все дальше и дальше, унося Эдварда от Эльзы.

А на следующий день, в нескольких домах поодаль, уже другая машина – такси – увозила семейство Беловых в сторону аэропорта…

До самой последней минуты Эльза ждала и надеялась, что Эдвард придет хотя бы попрощаться с ней. Но этому не суждено было случиться…

* * *

С цветами в руках Эдвард стоял у квартиры Эльзы. Позвонив в дверь, он продолжал прокручивать в голове слова извинений по поводу своего внезапного отсутствия…

«Извини, я никак не мог тебе сообщить… А может, она вообще не заметила, в конце концов, меня не было всего три дня… А вдруг она на меня обиделась? Что же мне тогда ей сказать?!» – размышлял Эдвард.

Неожиданно его диалог с собой прервала внезапно открывшаяся дверь.

– Здравствуйте! А Эльза дома?

Старушка печально посмотрела на юношу и ответила:

– Эльза здесь больше не живет.

– То ест как?! Это же я, Эдвард! Галина Марковна, вы меня не помните?

– Конечно, помню, милок. Я не настолько старая, – улыбнулась бабушка. – Просто папе Эльзы предложили новую работу в Москве, вот они и переехали. Еще позавчера.

– Так скоро?!

– Да, – вздохнула Галина Марковна. – Билеты купили, багаж собрали и уехали, а все, что не успели перевезти, Геннадий Юрьевич потом поездом отправит.

Сказать, что эта новость потрясла Эдварда, – ничего не сказать.

– А Эльза ничего не просила мне передать? – с надеждой спросил он.

Галина Марковна отрицательно покачала головой.

– Тогда это вам. До свидания. – Эдвард протянул букет лилий старушке и сбежал вниз по лестнице.

Оказавшись на улице, Эдвард, ощутил в душе такую пустоту, словно он только что утратил нечто важное и ценное для себя… Холодный ветер начал трепать его выбившиеся из-под шапки волосы. На улице светило яркое солнце, но совсем не грело. Во дворе было пустынно, ни людей, ни машин, даже птицы исчезли… Эдвард впервые в жизни чувствовал себя совершенно одиноким. Он не знал, куда ему податься. С мрачными думами он опустил свою голову и побрел, не разбирая дороги. Под его ногами хрустела замершая корка из грязи вперемешку с пожухшей листвой. Вокруг лежал тонкий слой свежего снега, который, словно покрывало, укрыл весь двор… Над Эдвардом повисла гнетущая тишина. Он вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. Тяжело дыша, он бросился со всех ног бежать. Он пробежал один двор, другой, потом еще двор и еще…

Находясь на крыше старой девятиэтажки, Эдвард подошел к самому краю и взглянул на свой квартал с высоты птичьего полета. Бросив свой взгляд вдаль, он стал суровее в лице. В этот момент только ветер был рядом с ним. Изо всех сил забираясь под его одежду, ветер словно отрывал от Эдварда куски его разбитого сердца и уносил прочь, одну частичку за другой…