Взять, к примеру, мой выпуск со школы. Наши два класса. 80% людей уехали навсегда. Кто в Америку, кто в Европу, кто просто по крупным городам. Есть дамочка, которая вообще перебралась в Чили. А я задумываюсь, как бы могло бы быть здорово, если бы наша страна была абсолютно успешной и богатой, если бы наш город мог предоставить все возможности для хорошей жизни и комфорта людей. Понятно, что все равно бы кто-то уехал, но если бы процентов 70 осталось здесь. Все друзья, старые лица. У всех был бы здесь свой маленький бизнес, свое дело или просто любимая работа. Вот было бы здорово! А так, что нам осталось? Только социальные сети.

Мои друзья, почти все разлетелись кто куда. И так печально, что мы не переживаем те самые важнейшие моменты жизни: свадьбы, рождения детей, обручения, разводы вместе. А все поодиночке в чужих городах. А может это и хорошо. Никто тебя не знает и не осудит за ошибки и промахи. А в Лесограде каждый шаг обговорят и решат, как на самом деле было бы лучше поступить, за тебя. Разложат по полочкам и донесут до тебя испорченным телефоном. Да уж, эти старые кумушки раздражают и ох, как портят жизнь. Сколько промахов я совершил в столице, сколько ошибок. Но об этом никто не узнает. Ну, мог, я хотя бы помечтать о светлом возможном будущем.

Так значит вот, о чем я. А Камелия, в отличии от многих своих одноклассниц смогла поступить в университет, училась на экономическом факультете. Там, в столице, она и получила первую славу профессионала и немалые деньги. Уже тогда, на дипломном проекте она создала несколько гениальных идей на то время. Получила несколько предложений о проектной работе, такой себе антикризисный менеджер. А потом ее дорожка вильнула снова в сторону Лесограда. Наверно, скажите, мне повезло, что она осталась в нашем городе. Очень спорно. Я бы ее нашел везде.

Все началось с того, что в нее влюбился сам Архип Дорохов – выходец из той самой богатейшей семьи нашего города. Конечно, влюбился. Она из таких женщин, которых нельзя игнорировать. Таких обожают или ненавидят. Не заметить таких нельзя. Вот и он пал ниц пред её чарами. Но семья Дороховых собиралась принять в семью только ровню, коей Камелия совсем не являлась.

В самом начале лета Ками возвращался из столицы на автобусе. Она смотрела в окно и размышляла о своем, а после записывала идеи в небольшой блокнотик. Дорохов, который недавно вернулся после окончания столичного университета, ехал на собственном автомобиле. Он увидел её через стекло и потерял голову. Мужчина сопровождал автобус и ждал, когда Камелия выйдет. Бывает же такое в жизни, как оказалось, она вышла на остановке городка, который принадлежал ему. Вот она и попалась, птичка золотая. Такой трофей нельзя упускать.

–Я помогу вам донести. – Улыбнулся он, Ками засмущалась и не смогла отказать. Высокий брюнет, с ямочкой на подбородке. Широкоплечий, весь такой лучезарный, белозубый. Излучающий уверенность и какой-то хищный шарм. Он донес ее чемоданы до дома.

–А вы откуда? – Он расплывался медом.

–Я приехала на каникулы домой. – Смущенно ответила Камелия. – Ах, это мои последние каникулы. Совсем скоро я буду работать. У меня уже есть несколько предложений.

–Небось, в столице? – Хитро поинтересовался Дорохов.

–Да. Это моя мечта! – Ответила она, улыбаясь, но он решил, что ее мечтам не суждено сбыться. Такая красивая, неземная, словно вырвавшаяся из сказки царевна. Будто настоящая зарубежная актриса просто должна стать его женой, заниматься его кухней и его детьми.

Так и случилось. Правда, не сразу. Ками часто уезжала. Теперь у нее была ответственная работа. С которой она справлялась блестяще. У нее прекрасное чутье, интересные идеи, опережающие время. В этой чудной головке столько планов и масштабных проектов, что могло бы напугать любого мужчину, но не самовлюбленного и немного далекого Дорохова.

Их личную жизнь сопровождали трудности. Дороховы не принимали красавицу в свою семью, защищая свои миллионы. Какая-то оборванка, дочь слесаря, с их же фабрики, и учительницы. Наш серый кардинал перемывала кости Ками и всему ее семейству до третьего колена. Что они даже свадьбу сыграть не смогут, все ляжет на её плечи. Что Ками нужны только деньги и статус. У нее нет ничего, кроме задницы.

Алевтина Алексеевна проводила беседы с сыном. Знакомился его с иными дамами, имеющими вес в обществе. Но скажу честно, он был очарован красотой Ками. Как ее можно сравнивать с другими? Она яркая, живая, веселая. Её походка, осанка, взгляд, словно она императрица, не меньше. В сравнение с ней никто не идет. Ведь даже не в красоте дело. Это обаяние, харизма, манеры. Ками выглядит очень спокойной, умиротворенной, но она не уверена в себе, умеет шутить над собой, она страстна и изыскана. А эти роскошные длинные ноги. А этот плавный изгиб талии.

И Архип выдержал атаку матери. Все разговоры, ухищрения, обливания грязью, все проскочило мимо его ушей.

Он просто принялся развлекаться с другими дамами и играть в карты. Вот так он протестовал.

Мать, тут стоит отдать ей должное, поступила мудро и не стала мешать их отношениям. Может они сами расстанутся. Но они не расстались. Таких, как Камелия не бросают. Таких как Ками, держат за закрытой дверью, как трофей. Архип поклялся моей любимой женщине больше не играть, и они принялись готовиться к свадьбе.

Камелия за период их отношений, успела заработать кругленькую сумму денег. Так что практически сама оплатила всю свадьбу. Она не любит быть должной и обязанной кому-то. Слишком гордая.

Её не хотели отпускать с работы. Поэтому она ездила в столицу. Пока, ей не пришлось заняться делами семейной фирмы.

И вот когда я, красивый и причесанный милый мальчик, оказался на этой свадьбе, я был поражен и убит. Как мое внутреннее состояние не вязалось с моим внешним видом. Я думал, не вынесу этого. Я понял своим детским умишком, что не хочу видеть с этой прекрасной женщиной никакого другого мужчину. Я хотел вот так сидеть у нее на руках, чтобы она обнимала меня, слышать ее дыхание и все. Никого, никого другого. Это должен быть только наш мир. Вот такие взрослые мысли у почти шестилетнего ребенка.

Конечно, тогда еще я не понимал и не знал, что такое отношение мужчины и женщины, но уже тогда не хотел ее отпускать. Горечь во рту, ком в горле, сердце все громче стучит в голове. Она выходит замуж – жизнь закончилась. Ведь правда, это же конец.

И была свадьба. Широко, шикарно. И шампанское рекой и людей полным полно. И мы были приглашены. Отец выглядел недовольным. Он переживал о подарке. Папа считал, что новобрачных будут поздравлять богатые люди, будут дарить роскошные подарки. А тут мы со своим кухонным комбайном. Он не хотел быть здесь, не хотел позориться. Но когда увидел, что дарят богачи, он смеялся целый вечер. Хрустальную вазу, картину собственного производства, бутылку вина какого-то года, которую кстати они вместе попробовали. И оно было скажем так, на любителя. Мер города приволок статую ангела. М-да.

Я был одет в белоснежную рубаху и черные брюки. Как взрослый. Как жених. Это была первая свадьба, на которой я бывал. И я был самым несчастным ребенком в мире.

Молодожены – красивые, высокие, темноволосые, яркие. Невеста – нежное сияющее создание. Она плыла в белом облаке фаты и все завистливые, восхищенные взгляды были прикованы к ней весь вечер. Я хотел к ней прикоснуться, хотел, но не смог. Боль сковала горло. Мне было физически больно смотреть на нее.

Я притворился, что у меня болит живот, дольше я не мог там находиться. Меня отвели домой, со злобным бурчанием уложили спать. А я, оставшись один в комнате, залез в шкаф и проплакал там всю ночь.

Наутро мама нашла меня в шкафу обессиленного и заплаканного. Она спросила:

–Что произошло?

И я честно признался ей о своих наивных детских мечтах:

–Я люблю Ками, а она теперь замужем. Я хотел, чтобы она стала моей женой. Теперь моя жизнь закончена.

На что она выругала меня за глупости и снова оставила одного со своими мыслями. Она никогда не умела жалеть. Лишь теперь я понимаю, каково это матери услышать такие речи, и не просто слова собственного ребенка, а видеть его подавленность, его стыд и боль. Лишь сейчас осознаю, что она просто пыталась выбить дурь из моей головы, чтобы я не говорил глупости. Вот только это был не просто детский лепет.

Я сидел в шкафу и следующий день. Уже не плакал, но выходить не хотел. Я считал, что это конец. Что вообще, свадьба – это конец. Все сказки заканчивались свадьбой. Все, дальше ничего не будет. И я ждал конца.

Я чувствовал, что таю. Голова кругом. Ноги слабеют. Мама долго радовалась свободе. Что я активный, скажем честно, шальной ребенок, второй день не доставал ее. Но и ей стало не по себе, когда и на третий день я не стал выходить из шкафа.

Не помню, как все было. Помню свет. Дверь открылась. Помню руки. Холод и расплывшиеся лица. Совсем нет резкости. Легкость. Меня подхватывают руки. Кто-то несет. Холод. И… Я проваливаюсь в темноту.

Я болел. Сильно, долго, непонятно. Но однажды, она пришла проведать меня, и я почувствовал, что резкость кадра возвращается. Ками пришла к нам. Она пришла ко мне! Она не умерла, там, замужем. Я могу видеть ее. Она пришла ко мне.

Как позже я узнал, она пришла к маме, чтобы поддержать. Но тогда я считал, что все в мире происходит для меня и из-за меня. Ребенок. Что с меня взять? Её теплые руки. Аромат ее сладковатых духов с легким древесными нотами. Мои щеки пылали. А она прикоснулась губами к моему лбу и время застыло. Слаще поцелуя я еще не знал. Все во мне ожило, затрепетало, заговорило. Я больше не хотел лежать. Хотел встать, творить, делать, бежать, двигаться вперед, быть лучше.

После этого наши встречи стали реже. Как говорит мама: " у каждого своя семья, свои дети".

Вскоре у меня появилась сестра Люси. И мама все время проводила с ней. А я был предоставлен сам себе. Когда я смирился с мыслью, что мама все время занята для меня, я начал наслаждаться нахлынувшей на меня самостоятельностью.

Я брал велосипед и ехал к дому Камелии. Я часто бывал там, в надежде увидеть ее, услышать ее голос, знать, как у нее дела. Её новый дом. Большой и красивый. Да семья… Богатые люди. Но я хотел знать, что там происходит.

Я был ребенком и чувствовал, просто делал то, без чего не мог прожить. Лишь потом я узнал, что брак – это не навсегда. Что люди разводятся, уходят, умирают. И тогда, в своей самоуничижительном порыве, я думал только о том, что буду с ней рядом, что увижу ее. Я знал, что мне будет больно видеть ее с другим мужчиной, но ничего не мог поделать с собой. Главное, она рядом. Я хочу знать о ней все. Я просто не мог не следить за ее жизнью, если у меня была такая возможность.

Я спрятал свой велосипед в кустах. Нашел самую невысокую часть забора и подтянулся наверх. Оказался на крыше первого этажа особняка. Прошел вперед, заглядывая в окна. Ах, меня здесь легко заметить. Совсем негде укрыться.

Я нащупал нечто подобное лестницы, эта была подпорка для плюша, что укрывал стену дома. Я уперся ногой и поднялся выше. Вот отлично! Здесь есть углубление в ветвях и не так далеко окна. Я аккуратно прошелся по парапету второго этажа и заглянул в окно. Там я увидел Ками и её мужа.

Они говорили о делах, улыбались друг другу. Он смотрел на нее как хищник, словно он не муж ей вовсе, а любовник, зверь, который только сейчас заполучит жертву в свои лапы. Он положил руки ей на талию. Так властно, по-хозяйски. Притянул к себе. Мое сердце забилось сильнее. Это было какое-то мазохистское состояние. Я понимал, что ничего хорошего для меня сейчас здесь не произойдет, то, что я сейчас увижу, разобьет мое сердце, но и перестать смотреть я не мог.

Он поцеловал её. Его руки принялись шарить по её телу. Он не ласкал ее, Архип жадно лапал. Завалил ее на постель и спешил раздеть. Он стягивал с нее вещи, вжимая ее тело в постель.

Я не знал, как все это происходит у мужчин и женщин, поэтому мне было интересно. Но дикая боль стучала в моей груди, и сжимало виски. Она с другим мужчиной. Он владеет ее телом. Я не знал, правильно ли он все делает или нет, но знал, что я бы делал это не так. Я бы ласкал ее тело словно шелк, я бы вдыхал ее аромат, целовал её изящные руки и красивейшие ноги. Я бы наслаждался каждым моментом. Я бы смотрел ей в глаза. А не вот это все что творит он.

Он стянул с нее блузку. Расстегнул ее юбку карандаш. Она не вырвалась, но и особого удовольствия на её лице не отображалось. Ками позволяла пользоваться собой. Конечно, он ведь ее муж, он ее владелец. Но вот так сжимать ее необычайные, точеные бедра – тоже нельзя. Он сгреб ее в охапку и с диким рычание поджал под себя. Послышался глубокий вздох. И началась неистовая гонка. Он задрал ее ноги, пальцами впиваясь в её грудь. Стягивал с нее оставшиеся ткани. А она словно пыталась вырваться с этого кольца. Ей больно, неприятно или все же нравится происходящее?

Я наконец оторвался от этой ужасающей картины. Отполз от окна, оперся спиной о стену и плакал, зажимая в зубах собственную кофту, чтобы не выдать себя. Это было невообразимо больно. Мне казалось, что я вот-вот задохнусь от нахлынувшей на меня безысходности.

Наш город все время находился в напряжении. Мы, обычные люди, должны были служить и выслуживаться. Пред семейством Дороховых.

Был сооружен большой для такого города парк. Но дабы провести там любой праздник. Это чудо в пост советские времена тотального кризиса. Но…

Необходимо было личное разрешение Алевтины Ляксевны, как называли ее местные. Концерт какой-то самодеятельности, ярмарка, детский праздник. Вроде для того же и был задуман парк, для массовых мероприятий, но без одобрения – жди проблем. И не то чтобы Дороховы сильно контролировали, что происходит и какой сбор с концерт, нет. Им нравилось, чтобы у них просили, договаривались и восхваляли. «Вот вы такой чудесный подарок сделали для нас. Без вас и не было бы города! И ножки кланяемся, великие наши князья и короли. Пусть детки потанцуют на сцене, пусть ярмарка пройдёт». – И так далее.

Давление, контроль, постоянный присмотр. Вот делают же люди хорошее дело, но обязаны остаются все. Как так у них получается?

Вот так и пришла страшная для меня весть. Которая расколола мое отрочество на два, а точнее на три куска.

Она уехала с мужем в столицу. Узнал об этом я, когда черная машина покинула пределы особняка. Я смотрел ей в след и думал, что это конец. Их не было долго. В детстве время тянется по-другому. И я мог бы забыть о ней, но я не стал. Я гулял с друзьями, купался в реке, учил уроки, но жизнь словно застыла на месте. Без нее. Я был убит. В своих детских кошмарных мыслях я считал, что больше никогда ее не увижу. Сейчас психологи начнут разбираться в моей больной душе, что я слабак, зависим от человека и у меня детская травма. Что все это ошибка моей матери, мне не хватало ее любви и прочие вещи. Но что есть наша личность? Это и есть набор травм, зависимостей и персональных ритуалов. Человек не может быть абсолютно нейтрален, без каких-то своих склонностей и зацикленностей, нет абсолютно психологически здорового человека.

На самом деле я считаю себя человеком тонкой натуры. Я достаточно глубоко воспринимаю чужие проблемы и радости, такой себе эмпат. Я не слишком глуп. И просто умею ценить каждый день. Ту красоту, что есть вокруг. Находить радость в каждом дне и каждой минуте нашей жизни. И кто виноват, что я так рано встретил идеальную женщину, да еще и в этом городишке. Я очень внимательный и говорю же, тонко подмечаю человеческие эмоции. И болезненно воспринимал все то сексуальное напряжение, направленное в ее сторону от мужчин, а так же ненависть и зависть женщин.

Я помню, как с детства замечал те нехорошие вещи, которые делали даже неплохие люди и после менял свое отношение к этим соседям.

Например, однажды я был в лавке, где завезли красивейшие блокноты. С вышитыми закладками, с толстой обложкой, как настоящая маленькая книга и всякими девочковыми цветочками, а для парней с узорами. Я крутился там, сжимал в кармане собранные за месяц деньги и выбирал себе какой получше. Они лежали, четыре штуки под стеклом прилавка. А я все метался между блокнотами и жвачками на другой стороне прилавка, это ж можно было б целый блок купить, на неделю бы хватило. Но тут блокнот, такого ни у кого бы в классе не было, а я смог бы делать там важные записи по урокам, и рисовать картинки. Продавщица тетя Эля, средних лет дамочка с огромной грудью и голубыми тенями на веках болтала со своей подружкой тощей Натальей Павловной. И я всегда любил бывать у тети Эли. Она никогда не прогоняла меня и всегда разрешала долго размышлять над каждой моей покупкой. Ибо я был крайне серьёзным парнем. Я собирал и зарабатывал деньги, а после обдуманно тратил их. Но сегодня я увидел ее темную сторону.

Я разглядывал сладости, как в лавку вошла Ками. Я застыл, в прочем как всегда. Она прошла легкой походкой, потормошила мои волосы.

–Привет, рыжик. – И направилась к продавщице.

Я засмущался, растерялся, не был готов к этой встрече и старался на нее не смотреть, лишь взглянул на тетю Элю и окаменел. Она была полна недовольства, я словно прочитал: «О, эта заявилась».

–Доброе утро. – Лучезарно, как обычно, улыбаясь, проговорила Камелия. – Скажите, мне подсказали, вам завезли новые блокноты. – Она была немного возбуждена, конечно, такой, на тот момент, необычный товар.

Эля небрежно бросила какой-то платок на ту часть прилавка, где я только что рассматривал эти 4 блокнота, и проговорила язвительным тоном.

–Буквально утром забрали последний.

–Как жалко. – Проговорила Ками.