Цитаты из книги «Союз стального кольца»

И ее праведный гнев сменился желанием отомстить, чтобы доказать Замковскому и самой себе, что он не имеет над ней власти, и привычная ему безнаказанность, которой он вчера хвастал, закончилась в его жизни в тот момент, когда он познакомился с Евой.

– Ева, могу я кое-что у тебя спросить? – Надеюсь, вы не собираетесь экзаменовать меня по историческим датам? – весело ответила она. – Нет, – сказал, улыбаясь, Сан Саныч и демонстративно посмотрел в сторону танцующих Лизи и Замковского, а потом серьезно спросил, – мне вот интересно, почему вы все сегодня выгораживаете Дмитрия, почему утаиваете его причастность к ночной драке, ведь, посмотри на него, он даже не сожалеет. Ева повернула голову сначала в сторону весело выплясывающего Дмитрия, потом перевела взгляд на учителя и леденящим тоном ответила: – Дело тут совсем не в Замковском, вы что считаете, что хороших людей предавать нельзя, а плохих можно и даже нужно.

Сан Саныч смотрел вслед двум удаляющимся фигурам и думал, а что бы выбрал он между идеей и любовью, а может, любовь и есть высшая из идей.

– А вы, Сан Саныч, пробовали когда-нибудь курить, – неожиданно спросил, шмыгая носом, щуплый низенький рыжеволосый юноша по имени Рома. Учитель потер рукой лоб, чтобы взять паузу на несколько секунд и сформулировать правильный ответ: – Да, попробовал, потому что все друзья попробовали, но продолжать не стал, потому что сам так решил, я не из тех, кто бездумно следует за толпой, вы, надеюсь, тоже.

Привет, я поняла, что ты не сможешь прийти на завтрак, и принесла тебе круассан, знаю, как ты их любишь, – произнесла Ева, снимая на ходу свои угги, потом соскользнула с ее плеч легкая норковая шубка, и она, без тени смущения, как бывает только с детьми, которые еще не преступили ту грань взросления, что рождает стыдливость, легла рядом с Марком поверх одеяла.

Я не хочу тебя отпускать, давай заберемся под одеяло и останемся здесь. – И что же мы будем делать под одеялом? – провокационно глядя на него, спросила Ева. Марк подумал несколько секунд и, слегка смутившись, произнес: – Обниматься. – Какой же ты все-таки еще ребенок, я ожидала от тебя другого ответа, – надевая шубку, произнесла Ева и, не прощаясь, вышла из комнаты через дверь, которая вела на террасу.

Ева, тебе здесь кто-то не переставая пишет, может быть, ты посмотришь, вдруг это важно, – не выдержав, произнес Марк, повернувшись к девушке, которая пришивала песцовый хвост к его костюму Чеширского кота. – Да это Замковский, я не хочу читать. – Замок, а что ему нужно от тебя, неужели у него хватает наглости после всего, что он натворил, еще тебе писать? – Он не знает, что это я, просто у меня созрел новый план мести. – Ева, нет, ты же обещала, больше никаких войн, – взволнованно вставая, произнес Марк и, отобрав у нее нитку с иголкой, озадаченно добавил, – давай рассказывай, я, конечно, не в восторге от этого, но лучше мне быть в курсе, что ты задумала.

– Неожиданное явление, – ответила Ева, ища глазами Марка, – а куда ты дел Марка, сбросил с балкона, я думаю, тебе это не составило бы особого труда. – Ева, зачем ты так? – А что ты удивляешься, последний раз, когда мы с тобой были наедине, ты был готов разорвать мою одежду, потом побил Замковского, до этого толкнул Пашу, лазил по водосточной трубе, мне продолжать?

Ева видела, как он был смущен, и ей это очень нравилось, она любила доводить его до исступления своими выходками, когда его пресловутая сдержанность давала трещину, и он, теряя самообладание, находился на грани потери рассудка.

Михаил Леонидович не привык, чтобы ему отказывали, обычно на все его просьбы люди с подчеркнутым раболепством были готовы выполнить любое его желание, а эта гордая с холодным взглядом и обольстительной улыбкой дама сначала отвергла его ухаживания, а теперь и вовсе отважилась ему перечить