Цитаты из книги «Прозрачный дом»

она чувствовала, что любить кого-то – это просто быть счастливыми наедине.

изображением. – Постой, это что, мой портрет со стенда с победителями конкурса рисунков к осеннему балу? – Ну да, это он, – немного смутившись произнес юноша и направился к фото. – Ты здесь хорошо получилась, вот я и решил, что в моей комнате он будет в лучшей сохранности.

Да ни на что она ради тебя не пошла. Вообще, да будет тебе известно, закрутить с тобой роман Полину Андреевну заставил Тимыч, – неожиданно для самой себя проболталась Ника.

Сергей не предпринял ни одной реальной попытки, чтобы обсудить их отношения, поскольку не хотел больше прятаться, как школьник, он хотел любить Полину открыто, честно, как настоящий мужчина.

Девочки в похожих платьях и часто с очень короткими стрижками сбивались в небольшие стайки, щебеча, словно синицы, настороженно поглядывали на Сергея, как на чужака, нарушившего покой их расписанной по часам жизни.

Я стою здесь на лобном месте, Будет казнь. Сам себя я казню.

Ника в образе прекрасной Ифигении прошла под выстроенный старшеклассниками деревянный дорический портик с цветочной гирляндой в руках и в самый разгар спектакля вдруг почувствовала такой приступ гнева, что не сдержалась, размазала грим по лицу и в своей безмолвной сцене с ненавистью крикнула Агамемнону: «Ну ты папаша и сволочь, предал свою собственную дочь!». Потом швырнула в него краснофигурный килик из папье-маше и побежала за кулисы, вызвав взрыв смеха и аплодисменты в зрительном зале.

– Что? Ты прогоняешь меня… – еле сдерживая слезы переспросила Ника, но потом осеклась и, помимо своего желания, начала говорить громко и резко, так что каждая фраза звучала словно пощечина: – Ладно, пусть наши отношения для тебя ничего не значат, но ты же давал слово маме! Неужели в тебе нет ни капли достоинства?

– Как ты думаешь, что важнее – быть почитаемым всеми героем-победителем или бесславным, но знающим специалистом?

– Мам, а где Полина Андреевна? Разве вы с ней не в одной палатке должны были жить? – Ах вот где живет твоя боль! В сердце! – хлопнув крышкой аптечки, ответила Ольга и скрестила руки на груди. – А Полиночки нет, уехала. – Как уехала? – Вот так, уехала и все. Сказала, что срочно нужно в город, и Петр Григорьевич отвез ее на своем «запорожце» на станцию. – Она грустная была, плакала? – Нет, не грустная. Может, сосредоточенная больше обычного, но уж точно не плакала. А что произошло, с чего ей плакать? Обидел ее?