Джеммин друг Андрей Дижэ, в отличие от Александра Македонского, был простым смертным, но то, что он тоже погиб на территории подобного сада, делало его смерть еще более таинственной и знаковой. Девушка перевала взгляд на белоснежную каменную скамейку, на которой, по-видимому, обнаружили тело, и по спине прошелся холодок от волнения и страха. Она огляделась, силясь понять, как все могло выглядеть в момент убийства. Но в эту секунду послышался шорох в кустах чубушника. Джемма вздрогнула и увидела, как за кустами мелькнули чьи-то черно-желтые кроксы, и от страха ринулась обратно к ступенькам, пулей помчалась вниз, прочь из сада. Она бежала, часто дыша и постоянно оглядываясь, пока не оказалась на дороге и не убедилась, что никто за ней не гонится. Постепенно Джемма замедлила шаг, еще несколько раз нервно обернулась и, мысленно отругав себя за трусость, побрела по знакомой улице. Это была улица Водопадная, в отличие от улицы Береговой, где все было белоснежным, здесь по замыслу комитета по благоустройству Долины все дома были выкрашены в оттенки голубого цвета: лазурный, небесно-голубой, цвет морской волны, бирюзы, аквамарина, а палисадники, соответственно, украшали гиацинты, голубые гортензии, африканские лилии и горные васильки. Вместе эти домики и цветники создавали иллюзию сухой реки или водопада и внушали такое умиротворение, что Джемма забыла о своих переживаниях и погрузилась в воспоминания. Девушка сама удивилась тому, как отчетливо помнила тот день, когда она познакомилась с Андреем Дижэ. Ей тогда было десять лет. Она была очаровательным сорванцом в юбке, бронзовый загар, который не смывался даже зимой, белоснежные косы, пропитанные морской солью и солнцем, два огромных синих блюдца глаз, вечно ищущих приключений, и уверенный голос мадам Надин на заднем плане: «Джемма-Виктория, извольте сначала прочитать главу из истории Древнего мира и только потом отправляться гулять!» Она же в ответ фыркала, недовольно усаживалась на веранде с книгой в руках, а сама не сводила глаз с дороги, ожидая, когда кто-нибудь из друзей спасительно закричит у калитки:

– Джемма!

Однако в тот день она читала главу за главой, но никто не приходил, не звал ее ни играть в мяч, ни кататься на роликах, ни стрелять из водных пистолетов. Солнце неумолимо перевалилось через гору, раскаляя Долину до предела, и как только за мадам Надин, отправляющейся на собрание почетных жителей, захлопнулась калитка, Джемма тут же отбросила книгу в сторону, вскочила со стула и помчалась к соседке Лиле. Лиля была хорошей девочкой, безвольной, покладистой и очень удобной для всех: ее многодетной матери, соседских бабушек, учителей в школе и будущего мужа, но тогда Лиле было всего десять лет, и ее называли просто «хорошей девочкой». Отпускали гулять Лилю очень редко, чаще она присматривала за младшими детьми или помогала в огороде и с грустью и интересом наблюдала через забор за играми сверстников. Несмотря на это, Лиля была в курсе всех последних событий и тут же сообщила Джемме, что мальчишки отправились на берег опробовать новые рыболовецкие снасти, которые купили главному заводиле и первому забияке улицы – Коле Верескову, а девчонок с собой не взяли. Джемму этот факт вначале расстроил, но потом раззадорил. Поскольку она была не из тех, кто будет сидеть и грустить в углу из-за неудачи, то подговорила свою подружку проучить мальчишек, и они вместе отправились исправлять положение.

Имелась у девочек одна забавная книга, носившая гордое название: «Как покорить сердце мальчика?» Розовый красочный альбом, запирающийся на маленький игрушечный замочек, хранил под своей пухлой обложкой тайное сокровенное знание: правила, как вести себя на первом свидании, примеры легких, но сногсшибательных причесок и, самое главное, 10 советов, как покорить сердце мальчика, которые Лиля и Джемма заучили наизусть, и номером три в этом списке шел пункт: создать конкуренцию.

– Помнишь, Лиля, что написано в нашей книге про конкуренцию? Если мальчики не захотели взять нас собой, значит, мы должны появиться с другими мальчиками, чтобы их проучить.

– А им не будет обидно? – спохватилась Лиля, усаживаясь на велосипед, как велела подруга.

– Конечно, будет, в этом и суть, – разъясняла Джемма, – поэтому мы отправляемся на Водопадную улицу.

– Ты что? Тут же живут заклятые враги наших мальчишек, – ужаснулась Лиля, резко тормозя у ярко-синего дома номер 13 по Водопадной улице.

– Вот именно! – проронила Джемма, потом шумно уронила свой велосипед так, чтобы с него слетела цепь, и, громко хохоча, начала пытаться пристроить ее обратно, когда впервые услышала голос Андрея Дижэ. Он перевесился через белоснежный забор своего дома, тряся объемной шевелюрой, со словами:

– Вы кто такие? У вас что, велик сломался?

Спустя минут пятнадцать девочки в окружении новой компании на велосипедах выехали на берег соленого озера, где занятый рыбалкой Коля тут же злобно сверкнул глазами на мальчишек с соседней улицы, круживших вокруг его подружек. Он резко отшвырнул в сторону новенькую удочку и предложил соревноваться, кто дольше продержится под водой.

Мальчишки быстро сбросили с себя одежду, задорно подталкивая друг друга, выстроились в одну шеренгу на краю серого бетонного волнореза и, зажав пальцами носы, ждали команды.

– Раз, два, три! – прокричали девочки, и ребята одновременно «солдатиком» прыгнули в воду, разбрызгивая вокруг себя фонтаны прозрачной воды, сверкающей в лучах беспощадного солнца.

Девочки вслух считали секунды: сорок один, сорок два, сорок три. Мальчики начали по очереди выныривать, прыская водой, встряхивая волосами, хватая воздух ртом, и только Андрея нигде не было видно. Джемма продолжала считать: шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят. Ее голос становился все тише и тише, она начала ходить по волнорезу, сжимая руки в замок, предположив самое худшее, когда заметила, что с другой стороны высокого волнореза выглядывала темная голова ее нового друга. Их взгляды встретились, девочка подозрительно сузила глаза, но не выдала его.

– Все, мне надоело считать, и вообще, пора домой, тетя будет волноваться, – прокричала плавающим в воде мальчишкам Джемма и, схватив Лилю за руку, побежала по берегу, быстро перебирая худенькими загорелыми ножками.

– Как же это было давно, – разговаривая сама с собой, Джемма шла по пустой улице, думая о своем детстве, – Андрей всегда был такой находчивый, ловкий, мог обвести вокруг пальца кого угодно. Почему же не смог предугадать действия убийцы и зачем записал мне голосовое сообщение? Может быть, что-то этим хотел сказать, пытался предостеречь от чего-то?

Переступив порог дома, девушка направилась в свою комнату, не желая встречаться с тетей, но Надин выросла перед ней, как из-под земли.

– Джемма-Виктория, я не сажусь ужинать, жду тебя. У нас на ужин твоя любимая осетрина, – начала уверенно говорить дама, удерживая племянницу под локоть.

– А что, у тебя сегодня никого из гостей? Это на тебя не похоже, – проходя на террасу, где был уже накрыт стол, удивленно осведомилась девушка.

Надин ничего не ответила, она действительно любила шумные компании болтливых нарядных девиц, энергичных парней и все больше молодых. Вообще, чтобы нравиться Надин, человек должен был быть либо красив, либо остроумен. Казалось, ни на секунду она не желала оставаться одна. И здесь, за столом, на залитой светом электрических гирлянд и благоуханием цветущей герани веранде вершились судьбы жителей Долины. Здесь придумывались праздники и конкурсы, заключались выгодные сделки и удачные браки. Дом мадам Надин был сердцем и душой поселка, отсюда она управляла своими магазинами, кафе и парком развлечений, руководила строительством консервного завода и работой в персиковых садах. Но сегодня по ее печальному лицу было понятно, что ей не до гостей. Племянница первый раз в жизни видела ее в черном одеянии, и хотя сарафан в пол из глянцевого креп-сатина был на тонких бретелях и оставлял оголенными слегка полноватые руки и большую часть спины дамы, но все равно цвет говорил сам за себя. Статная женщина с короткой стрижкой густых черных волос и темными бровями вразлет, казалось, была еще красивее в трауре, и только две белые крупные жемчужины в ушах и кольцо с перламутровыми вставками демонстрировали привычку Надин следить за своей внешностью в любой ситуации.

Осетрину Джемма на самом деле не любила, считала ее жирной, но отказаться не смогла. Она без аппетита проглотила несколько кусочков рыбы и приступила к вареникам с вишней. Положив на тарелку три штуки, полила их сметаной, сверху присыпала сахаром и, разрезав ножом один, с наслаждением смотрела, как темный вишневый сироп разливается по белой тарелке. Но Надин, заметив эту картину, вдруг прикрыла рукой глаза и всхлипнула:

– Не могу прийти в себя после похорон. Как такое могло произойти? Убийство в моем любимом саду! Так и стоит перед глазами лужа крови и бледненькое лицо Андрюши. Он же за несколько часов до смерти привозил мне удобрения.

Джемма быстро бросила поверх вареников бумажную салфетку и встала из-за стола. Она обняла Надин, уговаривая успокоиться:

– Тетя, дорогая, тебе нужно забыть все, что видела. Андрею уже не поможешь, единственное, что сейчас важно, – чтобы как можно быстрее нашли убийцу!

– Убийцу?! – резко повернувшись к племяннице, выпалила Надин. – Ты даже не можешь себе представить, кого они подозревают! Андрея убили ножом Петра Ивановича.

– Такого старенького скульптора?

– Вовсе он не старенький, просто поседел рано, – недовольно пробубнила женщина, а потом промокнула салфеткой совершенно сухие глаза и ровным тоном добавила: – Ладно, я разберусь с этим. Давай спокойно поедим.

В этот момент Джемма увидела в вазочке на столе срезанный цветок эхинопсиса из висячего сада.

– Так это ты срезала цветок? Но зачем? Я была в саду и так удивилась.

– Никто не соизволил сегодня прийти на праздник цветов, так что никакого им эхинопсиса. Пусть теперь ждут следующего года, когда он снова зацветет. Бьюсь об заклад, что это Глеб устроил убийство в моем саду, он на все пойдет, лишь бы испортить мою репутацию.

– Думаю, ты преувеличиваешь. Это уж слишком! – возразила Джемма.

– Да? А почему тогда парнишку убили именно в моем саду, а не в его глупом интернет-кафе, к примеру?

– Потому что в саду ночью тихо и темно, к тому же я сегодня заметила там нечто странное: кто-то прятался в кустах рядом со скамейкой, возможно, это был убийца, они ведь всегда возвращаются на место преступления. И на нем были черно-желтые кроксы. Знаешь, у кого такие есть?

– Желтые кроксы? Откуда мне знать? Да и ты выбрось эту ерунду из головы, перестань строить из себя мисс Марпл и займись уже наконец тем, ради чего приехала: Глеб должен покинуть Долину, избавь меня от заклятого врага!

– Брось, тетя, мы же не на войне.

– Именно на ней, но выиграет эту войну не самый сильный или смелый, а самый дальновидный. Пока мальчишка играет с моим бизнесом и репутацией, я сыграю с его маленьким сердечком, – состроив ехидную гримасу и пристально глядя на Джемму, заявила Надин.

Джемма потерла рукой лицо, «умопомрачительный» план тети не внушал ей ни радости, ни желания, но она не нашлась что возразить и лишь молча сделала пару глотков воды из розового стакана с двойным дном.

– Что-то мне начала надоедать затянувшаяся тоска, терпеть не могу эти печальные вздохи и грустные глаза. Хочешь, я приглашу Николя, чтобы он вкрутил нам лампочки в уличные фонарики? Раньше тебя это так радовало, да и он брался за эту работу с большим удовольствием, – дама начала заговорщически улыбаться и в конце даже подмигнула Джемме, чем вызвала у нее на лице еле заметный румянец.

– Ну, во-первых, у нас в фонарях горят все лампочки, а во-вторых, у тебя столько работников, что такая просьба вызовет у него подозрение.

– Ну и что, зато он узнает, что ты приехала, встретитесь.

– Ой, тетя, думаю, что Коля Вересков и так знает о моем приезде. Но видеться после всего, что было, я с ним не хочу, он, видимо, со мной тоже.

– Глупости, первая любовь не забывается.

Но договорить дамам не удалось. У Надин зазвонил телефон, и человек на том конце провода так взволнованно начал тараторить в трубку, что она не смогла вставить ни единого слова, а когда разговор был закончен, Надин перевела встревоженный взгляд на племянницу и, выпучив глаза, сообщила:

– Мардука украли, постамент совершенно пуст!