Из-за промелькнувших воспоминай самообладание готово было полететь в бездну, но Ларен пытался сохранить хоть какое-то подобие спокойствия.

– Ах да, Ивонн! Ты должен быть благодарен мне за то, что избавился от нее. Она оказалась обычной шлю…

Жаркая, как угли, ненависть поднялась внутри, и Ларен бросился на Дильяра, повалив на землю. Тот мгновенно среагировал, увернувшись от летящего в лицо кулака, и Ларен разбил костяшки пальцев о мраморные плиты. Отвлекся лишь на секунду, но этого хватило, чтобы Дильяр оттолкнул его и резво вскочил на ноги.

– Я ведь сказал тогда правду! – закричал он. – Ивонн сама пришла ко мне в покои.

– Лжец! – зарычал Ларен и снова набросился на него, пнув ногой в грудь. Дильяр отлетел ко входу и, ударившись о стеклянные двери, сполз вниз. По хрупкой поверхности разошлась тонкая паутина трещин. Благо в зале звучала громкая музыка, иначе здесь бы уже собралась толпа зевак. А вот за разбитые двери в королевском зале, видимо, придется извиниться.

– Теперь-то мне зачем лгать? – оскалился Дильяр, даже не думая сопротивляться, когда Ларен схватил его за грудки и приподнял. – Между нами ничего не было, я собирался выгнать ее, как вдруг вошел ты.

– Заткнись!

– Сам заткнись! – рявкнул тот, и Ларен тряхнул его, одним махом повалив на пол. – Я говорю правду! Если хочешь меня ненавидеть – пожалуйста! Но Ивонн была просто шлю…

– Если не заткнешься, я сам тебя заткну!

Внутри вскипела настоящая ярость. Висевший на поясе кинжал скользнул в ладонь Ларена, но в этот момент Дильяр сделал подсечку по его ногам, повалив на пол. Ярость сменилась недоумением. Принц Солнума перекатился и прижал колено к шее, практически перекрыв доступ воздуха в легкие и одновременно выбив кинжал из руки.

– Ты забываешь, кто учил тебя драться, брат, – вновь оскалился Дильяр, ослабляя хватку.

Да, боевому искусству Ларена обучал один из лучших воинов южного королевства, но и тот не мог сравниться с наставником принца Солнума – его отцом. Лучшие приемы показал ему именно Дильяр, когда почти полгода гостил в Аланте.

Ларен, тяжело дыша, обмяк на полу.

– Я спал, когда Ивонн залезла под одеяло, – сказал Дильяр, почувствовав, что Ларен перестал сопротивляться.

Слова подействовали сильнее, чем любой удар.

– Почему тогда снова не попытался поговорить со мной? – спросил Ларен, едва сумев открыть рот. От полученной информации шумело в ушах. – Прежде чем уехать?

Дильяр невесело усмехнулся.

– А ты бы поверил? Ты и сейчас мне не веришь.

– Не верю, – презрительно поморщился Ларен.

Конечно, они оба были гордыми и упрямыми, но почему Дильяр, раз не предавал, не проявил настойчивость?

– Знаю. И уже никогда не поверишь. – Дильяр убрал колено с его шеи и сел рядом. – Но я не лгу. Я тоже считал, что обрел хорошего друга. И если бы не случившееся, несколько дней назад могла бы состояться наша с твоей сестрой свадьба, и ты бы прибыл сюда не с королем Хадингарда, а со мной и Ширином. – В его ломающемся голосе не слышалось даже намека на браваду, только печаль и сожаление. Похоже, ему и правда было обидно.

– Плевать, – бросил Ларен. Он поднялся на ноги и стремительно вышел с террасы, покинув бал и ни с кем не попрощавшись.

Дружба с Дильяром закончилась много лет назад. И ничего уже не изменить. Ларен никогда больше не сможет доверять этому человеку. Но почему тогда у него так неприятно саднило в груди? Он не хотел думать о словах Дильяра. Точно не сейчас.

Ларен быстро двигался по длинному коридору, и каждый его шаг отдавался гулким эхом. Коридор освещался всего несколькими настенными факелами, свет от которых неровно растекался по стенам, оставляя во мраке лишь некоторые участки. Свернув за очередной угол, Ларен остановился. В тени, привалившись спиной к стене, стояла Адела с прикрытыми глаза.

– Адела?

– Ох, Ларен, – встрепенулась она, часто моргая. – Я… У меня голова закружилась. Кажется, я выпила лишнего. Хотя обычно не позволяю себе больше одного бокала.

– Почему вы ушли одна? Где Финн? – Он зачем-то посмотрел по сторонам, удивляясь тому, что Адела бродила по чужому дворцу без сопровождения.

– Брат завел беседу с королем Дартхолла, и я тихонько улизнула, – хихикнула Адела.

Ларен слегка наклонил голову, глядя на пьяный румянец на щеках, и его губы растянулись в идиотской улыбке.

Он протянул руку.

– Пойдемте, я провожу вас.

– Сейчас, еще минуту.

Между ними воцарилось молчание. Ее грудь часто вздымалась и опускалась пока она глубоко дышала. Внутри Ларена лавиной нарастало волнение, грозясь погрести под собой и лишить здравого смысла.

Духи… Чем упорнее он старался не думать о «хадингардской принцессе», тем чаще его преследовали мысли о ней.

– Все ведь могло сложиться иначе, – прошептала она.

Сдвинув брови, Ларен оглядел лицо Аделы, и его взгляд на мгновение задержался на ее губах.

– Да, могло, – ответил он после продолжительной паузы.

Думал ли он о том, что несколько дней назад в Хадингарде могла состояться двойная свадьба? Постоянно думал, даже если не хотел этого.

Дыхание Аделы стало еще тяжелее.

– Поцелуйте меня, Ларен.

Он широко распахнул глаза и несколько раз моргнул.

«Наверно, послышалось».

Она смотрела на него с мольбой, и лишь едва заметные алые пятна на щеках выдавали смущение.

– Завтра вы уедете и забудете меня навсегда. Один прощальный поцелуй…

Ларен коснулся пальцами ее подбородка и приподнял лицо.

– Я никогда не забуду тебя, Адела.

Не в силах противиться искушению, он впился в столь желанные губы. Он целовал ее медленно, осторожно, будто боялся, что выдумал себе этот момент, и Адела вот-вот зло оттолкнет его. Но она схватила его за ворот камзола и притянула ближе к себе, требуя большего. И тогда ему стало окончательно плевать на кричащие отголоски разума. Он обнял ее за талию и углубил поцелуй, чувствуя на ее губах сладкий вкус винограда от недавно выпитого вина.

– Духи побери! Что за… – прокатился по пустому коридору шокированный возглас, и Ларен с Аделой отпрыгнули друг от друга, словно юнцы, которых родители поймали за чем-то постыдным.

Ларен едва не застонал.

Серьезно? Из всех возможных людей, находившихся сейчас во дворце, их застукал именно брат его невесты!

– Что… все… это… значит? – Каждое слово принца Дартхолла буквально отскакивало от стен.

– Гэван, я все объясню, – хрипло произнес Ларен, хоть и понимал, что ему совершенно нечего сказать в свое оправдание. Он посмотрел на Аделу, которая в волнении впилась зубами в нижнюю губу.

Гэван тяжело дышал. На его виске пульсировала вена. Одна его рука была сжата в кулак, а вторая замерла на эфесе единственного кинжала, висевшего на поясе. Казалось, он боролся с собой, чтобы не броситься на них. Ларен заслонил собой Аделу.

– Идите за мной, – вдруг сказал Гэван и зашагал вперед.

Ларен даже не пошевелился, пока не увидел, как Гэван остановился напротив выделенной им комнаты, покосился в их сторону, а затем молча прошел внутрь. Ларен положил руку на талию Аделы и попытался сдвинуть ее с места, но она застыла, как вкопанная.

Спустя несколько минут они вошли в покои и застали Гэвана, сидящего в кресле и нервно постукивающего пальцами по подлокотнику. В другой руке он сжимал бокал с вином, которое перед балом принесли слуги и к которому Ларен и Финн так и не притронулись.

– Садитесь! – гаркнул он, указывая на диван напротив, и Ларен с Аделой молча подчинились. Гэван сделал приличный глоток вина. – Ты любишь ее? – спросил он Ларена, кивнув на Аделу.

– Да, – не задумываясь выпалил тот.

На самом деле Ларен не знал, что именно чувствует к Аделе. Когда он впервые увидел ее, внутри него проснулся какой-то первобытный инстинкт – подобное ощущение пробуждалось в мужчинах ледяного народа разве что в древности. Он испытал непреодолимое желание заявить права на эту женщину, но сумел подавить этот инстинкт. А когда Финн предложил ему брак, сердце согласно заверещало, но разум взял над ним верх, заставив хоть немного подумать. Уже тогда Ларен одновременно и боялся, и желал этого брака. Знал, что может полюбить Аделу.

Женщины ледяного народа славились твердым и своенравным характером и не нуждались в мужской опеке, но с Аделой – столь хрупким и нежным цветком – он ощущал острую потребность всегда оберегать и защищать ее.

Пока она все не испортила. Пока он все не испортил.

Ларен понял, что Адела смотрит на него во все свои очаровательные золотистые глаза.

Гэван залпом осушил бокал и встал.

– Ты попросишь короля Хадингарда сопроводить меня в Мальнборн и устроить аудиенцию с регентом. Тогда я позабочусь, чтобы ваша с сестрой помолвка была расторгнута по обоюдному согласию, а Аланта и Дартхолл остались союзниками, невзирая ни на что.

Сначала Ларен опешил, затем его тело напряглось, и он выдавил лишь один вопрос:

– Зачем тебе это?

– Не твое дело, – ответил Гэван, двинувшись к выходу, но у дверей остановился и добавил: – Меня не интересует, почему ты решил жениться на моей сестре и что происходит между вами двумя. Свое условие я озвучил. – Он потянулся к ручке двери, но та вдруг сама распахнулась, и Гэван едва не столкнулся с Финном. Тот растерянно уставился на принца, а потом перевел взгляд на Ларена и Аделу. – Выезжаем завтра утром, в противном случае в полдень я отправлюсь к отцу. И мы оба знаем, что за этим последует, – напоследок сказал Гэван и покинул покои. Один взгляд на его суровое выражение лица заставил Ларена поверить обещанию.

Финн растерянно замер у дверей.

– Что, духи побери, здесь происходит?

Ларен схватил графин с вином и сделал несколько глотков прямо из горлышка, а потом все рассказал.

– Вы что?

– Мне повторить? – язвительно уточнил Ларен.

Финн сердито зыркнул на него и принялся ходить из стороны в сторону, не в силах совладать с нервами, хотя всегда старался не показывать этого.

– Арэя, да и все мальны, сейчас в трауре! Как я вообще…

– Знаю, Финн…

Тело друга напряглось настолько сильно, что напоминало тугую пружину.

Ларен чувствовал себя так же. Усилием воли он прогнал мысли о разочаровании, что поселится в глазах отца.

– Глупцы! Ты ведь сам отменил помолвку! – Финн обессиленно завалился в кресло, на котором недавно сидел Гэван, и взъерошил короткие каштановые волосы.

– Мне еще раз извиниться? Ничего уже не изменить! Ты поможешь или нет?

Финн посмотрел на Аделу.

– А почему ты молчишь, сестрица?

Она виновато опустила голову и не знала, куда пристроить беспокойные руки.

– Отстань от нее, – пробубнил Ларен.

Финн замолчал, досадливо качнув головой.

Будто Ларен не понимал его тревоги. Он собственноручно разрушил союз, которого так желал отец, и вместо жены и надежного союзника приобрел опасного врага. На континенте и без того хватает бед.

– Думаешь, Дартхолл и впрямь развяжет войну? – задумчиво спросил Финн, наконец взяв эмоции под контроль и начав здраво смотреть на ситуацию.

Ларен покачал головой.

– Я не знаю, но рисковать не хочу.

Если Гэван расскажет обо всем своему отцу, это приведет к расколу между королевствами. Ларен и думать не хотел о последствиях, с которыми грозило столкнуться его народу. Он не мог допустить, чтобы из-за его минутной слабости полилась кровь и оборвалась жизнь даже одного алантского воина. Они не заслужили такой участи.

Финн встал и направился к себе в спальню и, не обернувшись, бросил через плечо:

– Значит, с утра отправляемся в Мальнборн.