В новом классе все началось сначала, с той лишь разницей, что здесь уже знали, кто мой отец. Ну а я поняла, что совершила явно необдуманный поступок, потому что поменяла прежний класс, ориентированный на гуманитарные науки, на класс технического направления. И это грозило стать серьезной проблемой: в математике и физике я была полным лузером. Что ж, придется поднапрячься. Зато из двадцати двух моих новых одноклассников три четверти были парни, а оставшиеся девушки явно не тянули на сплетниц и организаторш козней.
После долгого и утомительного дня я вернулась домой и упала на диван в гостиной. Преподаватель физики с первого же дня решил взяться за меня серьезно. Я четыре раза вспотела, прежде чем смогла объяснить ему закон радиоактивного распада. И, судя по его реакции, все равно сделала это неправильно. Очевидно, физика не мое! Я ж в России в девятом классе уже корпела над этим предметом и сейчас старалась понять, но… Входная дверь щелкнула. Вернулся отец.
– Ты дома?
– Угу, – промычала я в ответ, сил отвечать нормально не было – я вся осталась на физике.
– Атташе сообщил, что вчера в нашем районе арестовали сотрудников охраны бизнесмена Шина, которые, говорят, были соучастниками нескольких изнасилований. А сам насильник – его старший сын Ю Шин. Парень уже давно в бегах, полиция разыскивала его. На днях этого избалованного мажора кто-то так избил, что ему пришлось обратиться в больницу, там его и взяли.
Я резко села.
Насильник… побили… сотрудники и соучастники…
Пазл, не дающий мне покоя последние дни, наконец-то собрался.
Выходит, я отвлекла Яна Тэхо как раз в тот момент, когда он лупил серийного насильника?!
Мне даже дурно стало. К этим уродам у меня отношение было особое.
– Будь осторожнее, – между тем продолжал отец, заметив, как я побледнела. – Кто бы мог подумать, что в Сеуле двадцать первого века, да еще в таком районе, как наш, возможно подобное. Кстати, как дела в школе?
– Нормально. Я перевелась в технический класс.
– Хорошо, – ответил он, направляясь в свою комнату, но вдруг быстро вернулся обратно. – Куда ты перевелась?!
– Думаю, отец Тэхо против того, чтобы мы учились в одном классе. Поэтому я решила, что мне проще перевестись. Я все равно еще толком ни с кем не познакомилась.
– А класс оказался технического профиля? – Отец едва сдерживался, чтобы не захохотать.
– Ну да…
Он все-таки засмеялся.
– Кажется, мне нужен репетитор, – опустив голову промямлила я.
– Я спрошу. Возможно, мне кого-нибудь посоветуют, – все еще улыбаясь, сказал отец и пошел к себе. – Ой, Мия, Мия… Если ты будешь так каждого жалеть, то однажды загонишь себя в угол.
Чего говорить, я уже почти там и есть. Одно успокаивает: интуиция не подвела, и пожалела я положительного персонажа, а не злодея.
Мой план «спустить на тормозах учебный процесс» и дотянуть до экзаменов трещал по швам. Если так и дальше пойдет, то я останусь без аттестата.
Как и обещал, отец нашел мне репетитора по математике и физике – пожилого профессора Мина. И все бы ничего, только он вообще по-русски не разговаривал. Хорошо, хоть английский иногда спасал. Но экзамен проходит на корейском, а я была еще очень далека от понимания технических терминов. Помучавшись с ним пару занятий, мы нашли выход – стали рисовать схемы, формулы и объяснения. Дело пошло веселее. Параллельно я изучала учебники на русском и вовсю пользовалась корейско-русским словарем.
Надо сознаться, что за свою школьную жизнь я еще никогда не училась с таким усердием. Грета даже пошутила во время нашего последнего разговора, что у меня передозировка корейского воздуха, и скоро я начну кланяться направо и налево, без конца за все благодарить и фотографироваться, отставив два пальчика в форме буквы «V»[9].
Погруженная в идею «любой ценой сдать выпускные экзамены», в школе я почти не выходила из кабинета технического класса. Иногда ко мне забегала Ким Юри и рассказывала новости о моих бывших одноклассниках: Дэниэл выиграл городской конкурс проектов по истории архитектуры Средневековья, а Ян Тэхо, похоже, разошелся с Пак Джуми. Ну и, собственно, были ли они вообще когда-то вместе – большой вопрос, но то, что он ей стопроцентно отказал, слышал весь класс. По словам Юри, несколько девочек слышали, как Джуми потом долго плакала в женском туалете.
Я слушала бывшую одноклассницу и пыталась понять: рада я или нет, что променяла те непонятные напряженные отношения, полные не самых приятных эмоций и нервотрепок на зубрежку по математике и физике? Ответа пока не было.
Сегодня Ким Юри пришла в приподнятом настроении и не с пустыми руками. Прогнав сидящего передо мной вечно угрюмого отличника Арно Робера, она уселась на его стул и положила мне на парту конверт из дорогой дизайнерской бумаги. Я вопросительно посмотрела на нее.
– Вечером отмени все дела! – радостно сказала она. – Ты идешь на бал!
Я фыркнула и отодвинула конверт, даже не заглянув внутрь. Юри огорчилась, и я почувствовала легкий укол совести. Она же старается. По существу, Юри одна пытается поддерживать меня, несмотря на всеобщее безразличие.
– Это последняя вечеринка перед выпускным. Мероприятие только для избранных. Не все наши ученики могут попасть туда. – Она замолчала и многозначительно посмотрела на девушку за соседней партой, которая, открыв рот, внимательно слушала ее. Та сразу опустила глаза и сделала вид, что пишет что-то. – Короче, давай сходим! Покажешь всем, что ты не какая-то зазнайка и заучка. – Юри кивнула на мою парту, заваленную учебниками. – И голову разгрузишь.
– Ладно. – Я нехотя согласилась. – Только у меня ничего подходящего из одежды нет.
– У меня все есть! Я зайду за тобой после восьмого урока. Никуда не уходи! – Юри махнула мне рукой и выскочила в коридор.
Может, она и права. Стоит немного проветриться, будет что потом рассказать Грете, а то наши разговоры в последнее время стали все короче, а паузы длиннее.
Как и обещала, Юри зашла за мной после уроков, и мы поехали к ней домой.
– Ну а ты чья старшая дочь? – разглядывая большую машину представительского класса с личным водителем, спросила я.
Юри засмеялась и махнула рукой:
– Не старшая, а младшая. У отца небольшая компания… Ай, не забивай голову!
Ее дом оказался не менее представительным, чем машина, на которой нас встретили: огромный трехэтажный особняк с теннисным кортом, бассейном и отдельным домом для прислуги. А одна только комната Юри была такого же размера, как вся моя нынешняя квартира.
Она зашла в гардеробную и пропала там, а через некоторое время вышла с другой стороны комнаты с двумя красными платьями.
– Я думаю, что красный тебе пойдет.
– Не-не-не! Никаких ярких цветов! – замахала я руками.
Еще не хватало мне стать на этой вечеринке самым заметным пятном.
– Ну ладно… – Расстроенная Юри бродила где-то за стеной гардеробной, судя по всему, протянувшейся вдоль всей комнаты. – Тогда черный?
Я примерила несколько платьев и в каждом мне что-то не нравилось. Юри же, наоборот, каждый раз приходила в неимоверный восторг и восхищение. В итоге мы остановились на коротком черном платье с большим вырезом на груди. Меня это категорически не устраивало, а Юри говорила, что я привыкла одеваться так, словно на рынке работаю. И, вообще, я ничего не понимаю в красоте и стиле.
– Такую грудь, как у тебя, вообще преступление прятать! – выдала она убойный, на ее взгляд, аргумент и достала красивые ботильоны из черной замши на высоком каблуке.
Не верить девушке с гардеробной комнатой размером с трехкомнатную московскую квартиру у меня не было никаких оснований.
Волосы я собрала в хвост на затылке, оставив пару прядей у лица. Несмотря на уговоры Юри, краситься я отказалась, лишь немного подчеркнула ресницы тушью для объема. Даже при таких «дополнениях» я выглядела совсем по-другому. Разглядывая себя в зеркале, мне вдруг подумалось, что я очень похожа на маму с одной из старых фотографий времен ее студенчества. Именно тогда она встретила папу – высокого красавца-студента Института международных отношений, потеряла голову, вышла за него замуж на третьем курсе, а совсем скоро у них родилась я…
Я с трудом отвлеклась от воспоминаний о маме: они никогда не доводили до хорошего.
– Я готова. – Я повернулась к Юри, но та лежала на диване с градусником под мышкой. – Юри?
– Что-то я себя неважно чувствую. – Градусник противно запикал и выдал тридцать семь и восемь.
Юри грустно пожала плечами.
– Мия, поезжай без меня, пожалуйста!
Я кусала губу, пытаясь решиться на это. Вечеринки не мой конек. Абсолютно! Я надеялась, что рядом будет Ким Юри, и мы зайдем туда только глянуть одним глазком – и домой.
– Ну что мы зря тут с тобой два часа спорили из-за этого платья?! – воскликнула она.
И я решилась.
– Ладно. Вызови мне такси…
Стоило мне согласиться, как на душе почему-то сразу стало неспокойно.
В огромном зале дорогого ночного клуба, куда меня пропустили по приглашению, даже не спросив возраст, было полным-полно народу. Громко играла музыка, и старшеклассники, обычно скромные и сдержанные, превратились сегодня в самих себя – наследников и наследниц богатых родителей. Они свободно общались, попивая спиртные напитки, и откровенно танцевали в центре зала.
Я громко выругалась и пять раз прокляла Ким Юри за свой неуместный наряд. Это была всего лишь обычная дискотека для богатеньких, и надевать короткое платье с таким глубоким вырезом было совсем не обязательно. Я еще раз пробежалась взглядом по присутствующим и решила убраться отсюда, пока меня в этом образе не увидел кто-нибудь из знакомых. Но стоило мне только об этом подумать, как на горизонте появилась бывшая одноклассница из гуманитарного класса.
Пряча лицо, я постаралась смешаться с толпой и хотела где-нибудь переждать, чтобы при первой же возможности покинуть это дикое место! Дойдя до бара, я заметила чуть в стороне спрятанный за тяжелыми портьерами проход и свернула в него. Здесь была бы кромешная темнота, если бы коридор не подсвечивался обычными парафиновыми свечами, расставленными на полу метрах в шести друг от друга. Через несколько шагов я услышала совершенно характерные звуки и стоны, с ужасом осознав, что оказалась рядом с комнатами для уединения. Я прибавила шаг, одна из дверей впереди открылась, и из нее, застегивая ширинку, вывалился пьяный парень. Он хотел что-то сказать мне, но что именно, я так и не узнала, потому что меня совершенно бесцеремонно втолкнули в одну из комнат.
Я со всей силы уперлась руками в крепкую мужскую грудь, в надежде защититься от того, кто явно принял меня за другую девушку. Тонкий, приятный обволакивающий запах парализовал меня, одновременно и волнуя, и успокаивая, а в следующую секунду у меня подкосились ноги – мягкие и требовательные губы накрыли мой рот. В этом умопомрачительном поцелуе не было жестокости и угрозы, наоборот, он был нежным и совершенно искренним. Я не заметила, как перестала сопротивляться и полностью подчинилась этим губам, закинув голову и позволяя чужим рукам ласкать мою шею и скулы.
Сколько длилось это безумие, я не знаю, но прекратилось оно так же неожиданно, как и началось. Парень, лица которого в темноте я не смогла разглядеть, исчез, оставив дверь открытой, а через несколько секунд в комнате и коридоре вспыхнул яркий свет, и послышались возмущенные голоса тех, чье уединение было нарушено. Я закрыла глаза и положила руку на грудь, в надежде успокоить бешено колотящееся сердце.
Что это сейчас было? И что со мной происходит? Знаю, это наваждение, но мне понравилось. Как же мне понравилось!
В комнату заглянул охранник:
– С вами все в порядке?
Я кивнула, все еще жмурясь от яркого света. Надо было уходить.
– Что я вижу? – У бара, преградив мне дорогу, стояла высокая, сильно накрашенная девушка, которую я впервые видела.
Решив, что она спутала меня с кем-то, я попыталась обойти ее, но незнакомка, до боли сжав мое плечо, резко развернула меня.
– Посмотрите, да это же Мия Светлова! – Она закинула голову и, привлекая внимание сидящих у барной стоки людей, громко и неестественно засмеялась.
Я покачала головой от несуразности ситуации и пошла дальше, но тут в спину мне прилетело:
– А ты, оказывается, только строишь из себя недотрогу, а сама любовными утехами промышляешь… И сколько стоишь?
Внутри все похолодело. Я развернулась и увидела, как в проход, из которого я только что вышла, заходит парочка с совершенно очевидными намерениями. Я стояла в идиотском откровенном платье в окружении уже нескольких десятков человек, которые с осуждением и пошлым любопытством рассматривали меня. Некоторые лица мне были знакомы – мои одноклассники. Это плохо, это чертовски плохо! Что они видели?..
С каждой секундой молчание становилось все более красноречивым. Я тонула и не находила способа спастись. Я упустила эту возможность, когда промолчала. В висках застучало, я почувствовала липкий страх…
– Чан Дали, ну что ты несешь?
Я вдруг почувствовала, как мою ледяную, бессильно повисшую руку сжала теплая сильная ладонь. Рядом со мной стоял Дэниэл Этвуд. Его голос звучал спокойно и даже самодовольно.
– Мия искала меня. Мы договорились встретиться, но я отвлекся тут на одну… гм-м… особу и потерял счет времени.
Послышались смешки. Лицо нападавшей на меня девушки исказилось от досады.
– Мой тебе совет: найди парня и прекрати бросаться на всех подряд! – Дэниэл подмигнул взбесившейся Чан Дали и, потянув меня за руку, увел прочь.
Он не отпускал меня до тех пор, пока мы не оказались на улице.
– Ну и какого черта ты делаешь тут, да еще в таком платье? – Дэниэл пробежался по мне многозначительным взглядом.
Я обняла себя за плечи в надежде скрыть особенно неловкий сейчас вырез на груди.
– Меня пригласили… Последняя вечеринка перед экзаменами… – уже понимая, что здесь явно что-то не так, тихо ответила я.
– Наивняк! – Он запихнул руки в карманы брюк. – Этот клуб – любимое место для тех, кто хочет выпить и перепихнуться.
Меня передернуло. Дэниэл грустно усмехнулся.
– Такие девочки, как ты, сюда не ходят. Откуда ты знаешь Чан Дали?
– Я ее не знаю, – растеряно ответила я.
– Она не из нашей школы. Похоже, кто-то всерьез решил испортить тебе жизнь, малышка. – Он склонился ко мне, и его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от меня.
Второй раз за вечер у меня подкосились ноги. Безумная догадка пришла мне в голову.
А что, если там, в комнате, был Дэниэл?!
– Что будешь делать, новенькая? – Дэниэл выпрямился и с самодовольной улыбкой посмотрел на меня. – Сдашься или…
– И не подумаю! – буркнула я.
– Вот теперь я узнаю тебя, моя Мия. – Пока я соображала, что он имел в виду под «моей», Дэниэл накинул мне на плечи пиджак. – Я провожу тебя, пошли. – Он кивнул в сторону небольшой, хорошо освещенной дорожки через сквер.
Какое-то время мы шли молча. Я все пыталась понять, кому в этот раз перешла дорогу. За последние несколько дней я совсем потеряла бдительность, зарывшись в учебу, но, как выяснилось, напрасно.
– Daimendé всегда была таким гадюшником? – спросила я наконец.
Дэниэл улыбнулся.
– Думаю, да. Подобный контингент едва ли когда-то сможет мирно ужиться. А вот почему в нашу школу пришла ты… – он обогнал меня и внимательно посмотрел в глаза, – это большой вопрос.
О проекте
О подписке