Глава 2

Макс. Артиллерист

Оказалось, не всё. Техны, увидев, что встречающий их маг держит в руках только короткий клинок и за магобластер хвататься не собирается, тоже попрятали свои и вместо них обнажили что-то похожее на абордажные сабли. Во всяком случае, такие, какие мне приходилось видеть в фильмах про пиратов, штуки более серьёзные, чем какой-то пусть и удлинённый кортик. Но на этом их благородство закончилось, так как нападать они собирались явно парой.

Я позволил телу действовать самому, потому что каким-то неведомым чутьём угадал – это будет единственным правильным решением. И потом не сразу сообразил, что произошло. Понял только, что не ошибся.

Ловкость рук и никакого мошенничества, в смысле, магии. Плавный шаг вперёд, лёгкое, можно сказать, ленивое уклонение от удара, укол в шею через открытое стекло шлема, и вот передо мной уже только один противник. Первый ещё не начал падать, а второй не понял, что вообще что-то произошло. Стремительный рывок к живому, и вот стою один и удивлённо рассматриваю окровавленный клинок. Да и крови-то на лезвии почти нет.

Два трупа у моих ног и ноль эмоций. Не то что бы рвотных порывов нет, а вообще ничего. Правда, в своих танковых кошмарах я видел и похуже. Разорванные на куски или сгоревшие тела. И там тоже ни разу не стошнило. Но то кошмар…

– А это разве нет? – спросил у себя.

Ответа не прозвучало. Но в том, что всё вокруг куда более реалистично, чем обычно, уже давно не сомневался.

И тут как будто прорвало какую-то невидимую плотину, нахлынули воспоминания. Он, то есть Максилиор, оказывается, чемпион флота по фехтованию. Не всего, конечно, а только двадцатого, но и это тоже достижение. А для человека – так совсем немалое. Особенно учитывая, что эльфы в большинстве своём в этом деле превосходят людей, а в двадцатом длинноухих присутствует ничуть не меньше, чем в любом другом.

Правда, тут было одно маленькое но… Чемпионом являлся вовсе не Максим Иванов, а какой-то Максилиор из рода Элоров, с которым я, тем не менее, себя полностью на данный момент ассоциирую. И почему-то совсем не удивляюсь этому. Отсутствие каких-либо негативных эмоций из-за того факта, что лично прикончил двоих людей, пускай и собиравшихся убить меня самого, слегка удивляло, а чужая личность, воспринимаемая как своя, вроде бы и нет.

«Благородный» поступок технов в свете новых знаний тоже предстал в совершенно ином свете. Офицерский абордажный кортик, оказывается, является ещё и защитным амулетом от энергетического оружия. Отражает удары, причём не только куда получится, как у рядового состава, но в половине случаев обратно стреляющему.

– Не такой, оказывается, я и безоружный, – проговорил, по-новому разглядывая свой клинок.

Но ничего особенного, разумеется, не увидел. Тот как представился кортиком-переростком или шпагой-недомерком, так и оставался таковым. Откуда-то из глубин ещё собственной, а не приобретённой памяти всплыло слово дага, но я не был до конца уверен, что это именно то. В древнем холодном оружии всегда разбирался крайне плохо. Меч, шпага, сабля, шашка, кортик, стилет, ну и еще, пожалуй, ятаган с катаной – это было всё, в чём хотя бы очень приблизительно ориентировался. Остальное – тёмный лес. Да и не было принципиальной разницы, как называть клинок, работает и ладно.

– А у технов-то оружие совсем не магическое и должно работать от простого нажатия на спусковой крючок, – сказал я, вытаскивая трофей из кобуры одного из поверженных противников.

Эта вещь действительно была похожа на оружие, как я его себе представлял. Никакого стимпанка или футуристики из фантастических фильмов. Всё предельно просто и функционально. Больше всего этот бластер напоминал симбиоз советского «ТТ» и американского «Кольта 1911». Некоторые из-за внешнего сходства ошибочно полагают, что Токарев свой пистолет с того кольта и срисовал. На самом деле там от него только одна деталь в затворе. На самом деле за образец была взята неудачная и потому почти неизвестная модель «Браунинга». По сути, Токарев от неё только корпус и оставил, превратив в один из лучших пистолетов своего времени.

Бластер технов мне сразу понравился. Не только внешне. В руке он тоже лежал приятно. Однако тут меня ждало некоторое разочарование. Нет, стандартный бластер технов хоть и послабее магобластеров, да и заряда в обойме хватает на меньшее количество выстрелов, но сам по себе как оружие меня вполне устраивал. Огорчила память, подсказавшая, что у защитного амулета в кортике имеется один весьма специфический побочный эффект. Он отклоняет энергетические выстрелы не только когда кто-то стрелял во владельца, но и наоборот.

Нет, обратно свой собственный заряд, конечно, не получишь, вот только и о прицельной стрельбе можно сразу забыть, если в кого и попадёшь, то исключительно случайно, причём не обязательно во врага. Так что или-или. Или вытаскиваешь из ножен, и тогда ни в тебя никто стрелять не будет, ни ты. Да и вообще рядом тоже не стоит. Или прячешь волшебный кортик в ножны, которые его полностью экранируют.

– А какая хорошая идея была. Прикрылся ножиком и пали в супостата, так нет, придётся или фехтовать, или прятать, чтоб пострелять. Прав был кто-то из фантастов, утверждая, что лучше «калаша» человечество ничего не придумало и вряд ли придумает, поэтому его будут успешно применять даже в эпоху звёздных войн. Но местные, видимо, ничего подобного так и не изобрели, – рассуждал, обшаривая тела убитых мной технов в поисках запасных батарей-обойм.

Причём, что интересно, довольно привычно и умело обшаривая. Руки сами знали, чего и где нужно искать, делая это практически без помощи памяти.

– Полный прорыв обороны во втором, пятом, восьмом, тринадцатом, четырнадцатом и двадцатом секторах правого борта! – опять объявила капитан. – Полномасштабное вторжение по всему правому борту! Всем эвакуироваться в центральную часть и закрепиться там. Приготовиться к выполнению директивы один-семь-семь!

Что скрывается под загадочным номером сто семьдесят семь или всё же один-семь-семь, я, разумеется, не знал, и новая память по этому вопросу сотрудничать не желала. Но то, что нужно бежать в обратную сторону, причём более спешно, чем до этого рвался отражать абордаж, понял сразу. Тому, что не успел выполнить неведомый мне долг и вместо того, чтобы прорваться в самую гущу абордажа, убил двух технов, в свою очередь вырвавшихся вперёд, был откровенно рад.

– И вооружился, и имею шансы успеть убраться отсюда в центральную часть корабля. Пускай новая память опять молчит, но у меня ещё и задница есть, а она подсказывает – единица с двумя семёрками тут далеко не самое счастливое число. Даже очень не самое.

Я был уверен, что чутьё меня не обманывает, так как память хоть и молчала, но в её глубине всякий раз возникало какое-то беспокойство, стоило лишь произнести эти цифры. И не просто возникало, а вызывало мурашки по всей спине. То есть верхняя и нижняя части спины активно сотрудничали, побуждая хозяина как можно быстрее убираться из опасного места. Однако не успел.

Те двое, которые на своё несчастье меня повстречали, были только авангардом прорыва на этом направлении. И теперь из-за поворота неслась целая толпа технов. Не меньше десятка, а скорее, больше, так как появлялись всё новые и новые. Неприятное зрелище, особенно когда знаешь, что враги имеют в виду именно тебя. Больше-то в коридоре никого нет.

Выстрел из трофейного бластера. Попал!

Я точно знал, что скафандр является ещё и чем-то вроде бронежилета, поэтому стрелял в открытое лицо. Не дожидаясь ответного огня, выдернул из ножен кортик.

Успел! Отражённая плазма полетела примерно в обратную сторону, кого-то даже задело, но не сильно, скафандры действительно сдерживали какую-то часть заряда, правда, чаще всего теряя при этом герметичность. Противники почти сразу прекратили стрельбу и повытаскивали клинки.

Скажу честно, я не очень-то доверял своим новым способностям, учитывая то, что они просыпаются, когда им самим вздумается, так что предпочёл отступить. А ещё лучше убежать. Тем более сомневался, что даже мастер по фехтованию справится с целой толпой, большая часть бойцов в которой тоже абордажные сабли не первый раз в жизни в руках держат. Да и память подсказывала – сейчас не место и не время для геройства. Но убежать я так и не успел.

– Директива один-семь-семь! – раздался голос капитана.

И корабль тряхнуло. Сильно! Меня не вынесло мгновенно улетучившейся атмосферой только потому, что инстинктивно схватился за один из поручней. Шлема на комбинезоне-скафандре не было, но я не задохнулся, так как вокруг головы мгновенно возникло силовое магическое поле, такой шлем заменяющее.

– Удобно, однако, – пробормотал, продолжая держаться за поручень.

Хотя воздух уже весь исчез, но корабль продолжало трясти, да и искусственная гравитация отключилась. Недаром технов сдуло как пушинки.

– Только что я буду делать, когда кончится энергия, которая это поле поддерживает? В настоящем скафандре хоть шлем остаётся герметичным, даже если садятся батарейки, – продолжал рассуждать вслух. – Хотя, нужно признать, что и там запас воздуха не безграничный, неизвестно ещё, что раньше может кончиться. Так какая разница, от чего умирать? Кстати, о воздухе, а сколько его у меня?

Память тут же подсказала, что в скафандрах такого типа вообще нет воздуха, в смысле, его запаса. Просто идёт очистка выдыхаемого, всё той же магией. Заряда в кристалле хватает пусть и ненамного, но всё же больше, чем запаса сжатого воздуха в небольших баллонах и ресурса очистительных кассет в скафандрах у технов. А если учесть, что маг сам способен пополнять расход энергии костюма за счёт своего личного резерва, то автономное время могло быть растянуто очень значительно. Для мага моего уровня как минимум на месяц, для капитана вообще на годы, если не десятилетия. Цифры казались невероятными, но причин им не верить не было.

– Только мы этого учитывать не будем, – проворчал я недовольно. – Тут даже индикаторы магические, на самом деле показывают расход энергии и все прочие параметры на энергетическом щите, заменяющем шлем, а без магического зрения не разглядишь. И кто только мог до такого додуматься? Одним словом, маги. Им бы всё дешёвые фокусы показывать.

Я висел, держась за специальный поручень, и размышлял вслух о том, что думаю о конструкторах спасшего меня комбинезона, а вот техны тем временем летели вдаль, и не только они. В космическое пространство беззвучно улетали переборки, целые секции, листы брони…

Так что рассуждения о недостатках магических скафандров потонули в ужасе, который возник от вида всего происходящего. Только покрепче схватился за поручень, и тут наконец проснулась моя новая память и объяснила, что это и есть та самая директива один-семь-семь. Не просто разгерметизация, но и полное размагичивание участка корабля. А поскольку весь корабль собственно на магии в основном и держится, то попавшая под директиву часть просто разваливается с немалым выбросом энергии.

Звука не было, но выглядело потрясающе и страшно. Размагичивание сопровождалось полным выбросом энергии из артефактов и накопителей, да и просто из материала обшивки. Эти выбросы не только представляли собой красивые вспышки, но и сжигали то, что попадало под их разряды. Технам, например, которые были вышвырнуты атмосферой при разгерметизации, досталось в первую очередь, поэтому не очень важно, успела сработать автоматика шлемов, опуская бронестёкла, или нет. Живых там в любом случае осталось мало.

Но самым главным было то, что вместе с обломками правого борта «Зелёного луча» улетал в пространство и разваливающийся на две неравные части линкор технов. Опытный взгляд артиллериста тут же подсказал: тот был основательно потрёпан и уже не имел шансов продолжать бой ещё до того, как начал разваливаться. Только поэтому капитан технов и решился на безрассудный абордаж к борту борт, наносящий вред обоим линкорам. Это не героизм или сумасшествие, а простая безысходность. А капитан магов воспользовалась ситуацией и, размагичив часть собственного корабля, уничтожила вражеский. Причём для магозвездолёта потеря любого участка обычно не критична.

Вдоволь налюбовавшись обломками вражеского линкора, решил, что пора бы и возвращаться в ту часть корабля, где ещё есть жизнеобеспечение. Новая память очень настоятельно рекомендовала это сделать и побыстрее. Повреждения, полученные «Зелёным лучом», однозначно делали корабль не подлежащим восстановлению. Проще было новый построить. Нет, если он уже стоит в доке, то ремонт старого магическими средствами всегда дешевле и проще постройки нового, как бы ремонтируемый ни был потрёпан и до какой бы степени ни износился. Отстрел части отсеков по всему борту потому и возможен, что корабль собран по принципу взаимозаменяемых модулей. Это очень сильно упрощает не только сборку, но и ремонт.

Техны так не умеют, у них любая неточность в расчётах, и разные блоки просто не подойдут, а у техномагов такие мелочи прекрасно сглаживает магия. И не мелочи тоже порой соединяют в кучу куски кораблей разных типов, и всё это потом прекрасно летает. В дыру в обшивке свободно проходит рука? Ничего страшного, в соседнем помещении она даже больше. Если мешает, залей гермопеной и забудь.

Но вот сама транспортировка до ближайшего дока может обойтись дороже, и в случае с «Зелёным лучом» как раз так и было. Далековато мы забрались от цивилизованных мест, где вообще могут быть такие доки. Вероятно, это означало, что в любой момент может начаться эвакуация и лишённый магической связи член экипажа имеет все шансы об этом не узнать. Перспектива быть забытым на обломках звёздолёта категорически не понравилась, и я, перебирая руками поручни, активно полез по остаткам коридора в сторону центральных отсеков корабля.

Границу, отделяющую внешний вакуум от внутренней атмосферы звездолёта, я так и не заметил. Просто вдруг появились звуки, которых только что не было. Да и силовой колпак шлема тоже исчез. О том, что простое магическое плетение с минимальным расходом энергии способно не только не допустить утечку атмосферы в космос, но и свободно пропускать живые объекты, опознаваемые как свои, так, что они сами этого даже не замечали, я уже знал. Во всяком случае, в новой памяти такая информация имелась. Однако знать – одно, а ощутить на себе впервые в жизни – совсем другое.

И кстати о знаниях, роясь в памяти, обнаружил там одну неприятную для себя информацию. Корабли техномагов, оказывается, вообще не бывают герметичными. А зачем? Трудозатраты по обеспечению такого удовольствия неоправданно велики, в то время как проблему решает несложное плетение, которое шутя может создать и куда более слабый маг, чем был Максилиор.

Вместе со звуками пришло и понимание – с уничтожением вражеским линкором не всё ещё закончилось. Бой внутри корабля продолжается.

– Интересно, это часть технов сумела прорваться или нас берёт на абордаж ещё один корабль? – задал сам себе вопрос.

Новая память промолчала. Либо не знала ответа, либо сочла вопрос риторическим, либо ещё что-то. Хотя скорее всего именно первое. Откуда ей знать-то?

– Чёрт бы побрал эту магию, – в очередной раз выругался я. – Она же тут и вместо радиоволн используется. Наверняка эфир заполнен массой важной информации, а я ничего не слышу. Что если давно объявили эвакуацию корабля? Хотя, не должны. Ведь до этого предупреждение об абордаже и директиве один-семь-семь слушал именно ушами.

Корабль характерно тряхнуло. Едва-едва, без опыта и не заметишь. Но у нового меня такой как раз имелся. Толчок был не просто характерен, а для отстрела спасательных капсул.

– Ну вот, накаркал!

– Повторяю, всему экипажу немедленно покинуть корабль! – раздался голос капитана.

Что тут успело произойти за время моего отсутствия, я, разумеется, знать не мог. И так мало понимаю, а теперь, при полном дефиците информации, тем более. Однако кое-какие выводы сделать мог. И они никак не прибавляли оптимизма.

Даже если размагичить три четверти корабля до их полного рассыпания в космическом пространстве, оставшаяся часть всё равно будет вполне пригодна для того, чтобы в ней дождаться прилёта спасателей. А уж корабль, просто потрепанный в бою и лишившийся части правого борта, вполне мог добраться до базы и своим ходом. После некоторого ремонта силами экипажа, разумеется. Но всё равно мог! Гарантированно! Правда, скорее всего очень медленно.

Поэтому для того, чтобы отдать приказ об эвакуации, у капитана должны быть очень серьёзные причины. Ведь каким бы повреждённым линкор ни был, он всё равно является более надёжным убежищем, чем спасательные капсулы. Да и долететь на нём до дома по-любому получится значительно быстрее, чем на такой капсуле.

– Повторяю, последним оставшимся на борту членам экипажа немедленно покинуть корабль! Включён амулет самоликвидации!

– Это уже серьёзно, – пробормотал я, быстро двигаясь по коридору.

Что заставило капитана активировать амулет, я понять не мог. Почему она сама всё ещё на борту, тоже. Ведь Директива Номер Один требовала от экипажа спасать капитана любой ценой и в первую очередь, а они вместо выполнения своего долга безропотно покидают линкор по её приказу.

Тут новая память выдала целый пакет информации о том, что, кроме писаных, есть ещё и неписаные правила. Раньше Директива Номер Один была совсем другой и касалась прежде всего капитанов, требуя от них любой ценой спасать экипажи своих кораблей. И самые могущественные маги во вселенной, а только такие могли стать капитанами достаточно крупных звездолётов, всегда придерживались этой директивы, иной раз спасая экипажи ценой собственной жизни. Но на втором столетии войны с технами стало ясно – империя пускай и очень медленно, но уступает позиции. И в первую очередь именно по причине выбывания из строя капитанов. Тогда император издал указ, которым поменял Директиву Номер Один на противоположную по сути, то есть ту, которая официально действует сейчас.

Почему Совет Капитанов не отменил того указа, так и осталось загадкой. Они его просто проигнорировали. Император, конечно же, велик, но… Вот именно – но. Поднявшиеся на свои мостики до этого события и тем более до начала самой войны, в любом случае не были обязаны такому указу подчиняться. Те же, которые после, просто не собирались этого делать. Ещё бы, молодые маги считали себя не хуже тех, легендарных, выполнявших директиву ещё тысячи лет назад. А если и не считали, то планировали такими стать. Члены же экипажей оставлялись перед выбором, выполнять ли самую главную директиву или подчиняться прямому приказу капитана. И чаще всего, да что там чаще, почти всегда, выбор был в пользу последнего.