Томас

Иногда ему кажется, что все дела, которые ведут Призрачные Тени, накликаны именно им. Потому что вся компания собирается в тот момент, когда Томас начинает скучать.

Стоит ему только начать мечтать о поводе собраться всем вместе, как этот повод находится.

Но несмотря на это, открытка с выставки уродов застает его врасплох. Он не готов. В его жилище пыльно и совсем нечего есть. А еще на стене висит полотно Мэри. То, которое она нарисовала в прошлый раз. Капитан, Твари за его спиной, и лежащая у его ног израненная женщина.

Иногда Томасу кажется, что это Кира. Он вглядывается в очертания скрюченной фигуры, и ему слышится ее запах. Запах женщины и жизни. А еще – вишневого табака, который она так любит.

Но это не Кира. Это не может быть она.

Потому что Капитан такого не допустит. Они все такого не допустят. Томас в этом уверен.

Скорее всего, это танцующая. Та, что была застрелена здесь. Запах крови, ее и ее сообщника, сфинкса, тоже иногда мерещится Томасу.

Возможно, именно поэтому он предпочитает проводить время вне дома. Ухаживать за Мэри. Ходить в «Черную Луну», где только для него одного танцует Марла. Гулять по Горшечному Кварталу и Спирали в поисках зазевавшихся прохожих, у которых так легко увести кошельки.

Томасу часто приходит в голову мысль перебраться к Мэри. Так будет удобнее. Ослепшая рисующая осталась совсем одна, и ей нужен тот, кто просто будет рядом.

Но Томас не решается ей это предложить. Он почему-то уверен, что она откажется. Не захочет.

Мэри нужен кто-то другой. Пусть Томас и Мэри – Твари, они слишком разные. Томас – шакал. И рисующей с ним рядом делать нечего.

Нужно убраться. Собрать пыль из углов, протереть стол, приготовить еды… Но Томас медлит. В конце концов, Призрачные Тени собираются у него потому, что это – удобно.

Потому что в Термитнике всем на всех плевать.

Томас кидает на смятую постель покрывало, умывается и разогревает жаровню. А потом выходит из дома и находит мальчишку-посыльного. Сует ему в ладонь несколько монет и называет адрес Мэри.

Ему бы самому за ней сходить. Привести сюда.

Но ему надо приготовиться. Пусть Тени и приходят к нему только из-за удобства, законов гостеприимства никто не отменял. Он сварит кофе. Достанет остатки сладостей.

А вечером, когда все разойдутся, отправится в «Черную Луну» и закажет там хороший кусок протухшего мяса.

Томас все-таки начинает уборку, и время проходит очень быстро.

И в тот момент, когда он слышит запах Мэри: застарелого отчаяния, смирения и масляных красок, он понимает одну вещь.

Только вместе, впятером, они создают идеальную композицию. Они – это весь мир. У каждого из них своя жизнь, своя судьба и свои тайны.

У каждой Тени – свой секрет.

Мэри, ослепшая, но не сломленная. Томас знает, чем она живет. Знает ее тайну.

Джек, пахнущий типографской краской, весельем и загадками.

Кира, излучающая истинную женственность и ум.

Капитан, живущий в ярости и одержимый чувством справедливости.

И Томас. У Томаса тоже есть секрет. И этот секрет знает только один из Теней.

Шакал никогда не думал, что его тайну узнает именно человек.

Мальчишка-посыльный помогает Мэри войти и тут же исчезает. Он получил свои деньги вперед.

– Хорошо выглядишь, – вместо приветствия говорит Томас.

Мэри, после наступления слепоты взявшая за привычку опускать глаза, кивает.

– Я же только ослепла, руки у меня на месте, – отвечает она. – Я в состоянии умыться. Ты приказал привести меня сюда. Томас… ты хочешь сказать, что сегодня сбор Призрачных Теней?

– Да. Я получил открытку.

Мэри вздыхает. От нее пахнет страхом.

– Вот и посмотрим, смогу ли я оставаться одной из вас, – говорит она.

Томас подходит к ней, берет ее за руку и крепко сжимает.

– Ты всегда будешь одной из нас. Другого не дано, – отвечает он.

Он знает точно: это абсолютная правда.

Капитан

Убедившись, что никого, кроме Капитана, в морге нет, Кира и Джек устроили возле тела леди Эйзенберт целое представление. Джек утверждал, что убийце просто хотелось скрыть аппетитные формы несчастной вдовы, а глаза он прихватил, как трофей. Кира же криво улыбалась и заявляла, что цветы на теле – подарок. На свидание.

Страшное свидание получилось…

Капитан не мешал им. Пожалуй, сейчас их перепалка доставляла ему особенное удовольствие. Та, что купалась в крови детей, заслужила, чтобы над ее телом болтали пошлости два идиота.

Заслужила.

Ее задушили. Аккуратно, без спешки. А потом выдавили глаза. Судя по отсутствию следов борьбы, она не сопротивлялась. Была пьяна? Или ее опоили?

Патологоанатом разберется.

– Насмотрелись? – когда спор о прелестях леди Эйзенберт плавно перешел в обсуждение прелестей Киры, Капитан поспешил это прекратить.

В подаренном им плаще она выглядела сногсшибательно. А новые угрозы в ее адрес заставляли сходить с ума от ярости.

– Ты хочешь поручить это дело нам? – Джек, прищурившись, посмотрел на него. – Но тут вряд ли Твари поработали. Может, кому другому отдашь? Не хочу я искать убийцу этой мрази. Разве только для того, чтобы ему руку пожать!

– А я его даже поцелую, – поддержала напарника Кира.

– А меня? – хитро усмехнулся Джек.

– А ты не заслужил!

– Хватит! – рявкнул Капитан. – Это дело для Призрачных Теней. Именно потому, что жертва – из тех, кто был в списке танцующей. Мы решили вести войну с грязью верхушки. И если мы хотим иметь шанс на победу, мы должны делать вид, что играем по их правилам. Нас пятеро, забыли? И одна из нас – слепа.

Лицо Джека на миг потемнело.

– Ты ведь думал об этом, да? – спросил он.

– О чем? – нахмурился Капитан.

– О том, что Мэри больше не сможет быть одной из нас.

– Чушь, – отрезал Капитан. – Как и все, я навещаю ее.

Краем глаза он заметил, что Кира сложила руки на груди.

– Ты понимаешь, о чем он говорит, – произнесла она. – Может, ты и готов быть ей приятелем… другом. Но она не сможет не быть Призрачной Тенью. Она – одна из нас.

– Я знаю! – прорычал Капитан. – Все. Убираемся отсюда. Нас ждет Томас.

– А Мэри?

– И Мэри, возможно, уже там, – пытаясь не сорваться и говорить спокойно, ответил Капитан. – А мы – здесь.

Напарники переглянулись. Не верят? Пусть их.

В конце концов, Джек отчасти прав. Иногда Капитану приходит в голову, что Мэри больше не сможет быть Призрачной Тенью. А это значит, придется искать ей замену. Он старательно отгоняет эту мысль, но она упрямо возвращается. В самый неподходящий момент.

И в такой момент Капитан чувствует себя зверем. Хотя… он ведь и есть Зверь.

В Глубь.

Сегодня он точно пойдет в Глубь. Напьется и хорошенько отдубасит кого-нибудь на арене.

Зверю Глуби пора хорошенько выпустить пар… Потому что дома это делать решительно невозможно. Ведь в его доме живет Тварь, которая вбила себе голову, будто она в него влюблена.

Кира и Джек еще раз бросили взгляды на тело леди Эйзенберт и направились к выходу из морга. А Капитан еще раз взял протокол с места происшествия. Вчитался.

Хм. Оказывается, в глазах жертвы были не розы. И даже не примулы. Хризантемы. Почему он был уверен, будто это розы?

Потому что розы – любимый цветок всех женщин.

Убийца, случайно, не флорист? Ведь в глаза одной из самых богатых женщин Рурка он вложил цветки хризантем. Символы богатства и власти.

Это что-то значит? Или так совпало? Может, на розы просто не хватило денег?

И где он покупал эти цветы?

Или… где он их вырастил? Хороший вопрос, ведь сегодня в Рурке выпал первый снег.

Напарники ждали его возле внешней двери. И не только они.

– Лорд Фрост! – миловидная худенькая девушка, заламывая руки, кинулась к нему на шею, обдав запахом своих приторно-сладких духов.

«Любовь королевы»: роза, малина, лилия и мускус. Капитана чуть не стошнило.

– Вы должны помочь! Должны мне помочь!

Отстранившись от незнакомки, он бросил взгляд на Киру. Она смотрела на эту сцену равнодушным взглядом. А не должна. Ведь по легенде она – его любовница.

Джек, кажется, вспомнил об этом, потому что, тряхнув головой и усмехнувшись, он пихнул напарницу в бок и посмотрел на нее страшными глазами.

Кира сначала не поняла, чего от нее хотят, а потом внезапно скривила губы, шагнула к девушке и, схватив за шкирку, оттащила от Капитана.

– Ты кто такая? Хоть понимаешь, на кого бросаешься? – надменно произнесла она. А потом повернулась к Капитану и прошипела: – Нашел помоложе, да? Я для тебя уже не достаточно хороша?

О да, она была невероятна в своем притворном гневе. Если бы он мог, он замер и любовался ею. Вечность.

– Милая, я не знаю, кто это, – спокойно ответил он и, шагнув к ней, взял ее руки в свои. – Поверь.

– Правда?

В глубине ее глаз играли бесенята. Кажется, не у него одного настроение сегодня поднялось. Леди Эйзенберт порадовала своей смертью всех Призрачных Теней. Пальцы Киры были холодными, и жутко хотелось согреть их своим дыханием. Ведь это нормально: целовать руки любимой женщины?

Но он сдержался. А только тихо произнес:

– Правда…

Нельзя. Ведь для нее все это – лишь легенда. Она недолюбливает его. Для нее все это в тягость.

А он просто насладится этим мгновением ненастоящей нежности.

– Да что вы тут устроили? Мою подругу убили, а вы… Лорд Фрост, вы должны мне помочь! Вы должны помочь ей! Нинель… она была прекрасным человеком! Вы должны это знать! Я пришла… я хочу дать показания! Я знаю, кто убил Нинель! Знаю!

Кира медленно потянулась к нему и легонько поцеловала в щеку. В ту, что была изуродована шрамом.

– Иногда мне хочется, чтобы мы оба были кем-нибудь другими. Наша работа… Встретимся вечером, хорошо?

У него дыхание перехватило. Слишком уж неожиданной была эта внезапная ласка. Притворная. Но от того не менее головокружительная.

– Ждите у меня у Томаса, – шепнул он.

Кира отстранилась, смерила девицу предостерегающим взглядом, а потом повернулась к Джеку.

– Пойдем. Нам еще отчет писать, – растягивая слова, сказала она, и, будто спеша, скрылась в сумраке переулка Последних Снов.

Джек кивнул. Подмигнув Капитану, он двинулся вслед за напарницей, оставив того наедине с приторно пахнущей девицей.

***

Выйдя на широкую улицу Неровных Башен, где с большей вероятностью можно было поймать бричку, Кира и Джек остановились, глядя по сторонам. К сожалению, ничего похожего на транспорт в зоне их видимости не наблюдалось.

– И все-таки не зря говорят, что женская память – короткая, – заключил Джек, недовольно цыкнув.

– Ты о чем? – кисло спросила Кира, кутаясь в плащ. Ее будто бы знобило.

– Я о том, что мне пришлось тебе напоминать про легенду! Ты чуть не подставила Капитана!

– Да эта девица знать не знает, как я выгляжу!

– А вдруг она была на том вечере у лорда Эшера? Или на похоронах Джорана Шейка? То, что ты ее не видела, не означает, что тебя не видела она!

– Я – детектив. У меня отличная память на лица, – отрезала Кира.

– Я заметил, какая у тебя память…

– Ты на что намекаешь?

– Да не переживай ты, это нормально, честное слово! Вы все такие…

– Еще одно слово, и я достану твою книжку из кармана и засуну ее в рот!

– Она не вкусная…

– Что?

– Книжка… тебе не понравится. Книги, они для другого, понимаешь? Их не курят!

– В твой рот! – кажется, Кира даже обиделась.

Джек насмешливо посмотрел на напарницу, затем вздохнул и примиряюще поднял руки.

– Ладно, прости… пойдем, что ли, на другую улицу… здесь будто вымерли все…

Кира еще раз посмотрела по сторонам и внезапно замерла. Проследив за ее взглядом, Джек вытаращил глаза.

– А эта что здесь делает?

– Гуляет, видимо… – растерянно ответила Кира.

– Ей гулять только глухой ночью можно! Вы что, сговорились все?

– Ты о чем?

– Подставить Капитана! Если кто-то из верхушки узнает, что эта идиотка в Рурке, их обоих убьют!

Кира согласно кивнула.

– Куда это наша золотая птичка собралась, интересно? – задумчиво вопросила она.

Напарники не сводили с Ники глаз. Девчонка, к счастью, их не заметила. Слишком нервничала. Заламывая руки и тревожно оглядываясь по сторонам, она шла по улице Неровных Башен, стараясь держаться в тени. Пожалуй, она подготовилась: натянула полосатый вязаный шарф до самого носа, в глаза прохожим не смотрела, да и вообще выглядела скорее бродяжкой, чем бывшей оперной дивой, но напарники все равно ее узнали.

– Давай-ка за ней проследим, – предложил Джек. – А то натворит глупостей, а Капитану потом разгребать.

Кира фыркнула.

– Может, он наоборот, только рад будет. Она же все-таки Тварь. Не думаю, что он очень уж счастлив, укрывая ее в своем доме.

Джек хихикнул.

– Я думаю, они поладили. Она его печеньками кормит… а он ее выгуливает по ночам. Так что, он может расстроиться. Вдруг ему в глубине души все это нравится? А помнишь, как они спорили при нас?

– Ладно, убедил, – сдалась Кира. – Пойдем посмотрим, что за секреты у нашей золотой птицы…

Дождавшись, когда Ника свернет в темный переулок Летних Дождей, напарники беспечно переглянулись и двинулись следом.

Переулок Летних Дождей заканчивался тупиком, и девчонке просто некуда было деться…

Мэри

Томас старается говорить непринужденно, но Мэри все равно слышит его тревогу. От него пахнет неуверенностью, настойкой череды, кровью и кошкой. Последнее заставляет Мэри улыбаться.

Кто бы мог подумать, что Томас, страдающий аллергией, свяжется именно с кошкой? Мэри знает, что отношения шакала с Марлой больше похожи на отношения проститутки и клиента, но кто знает: может, Томасу нужно именно это? Влюбленный в Киру, он никогда бы не дал ход своим чувствам. А сейчас он перестал страдать из-за этого. Человеку и Твари нельзя быть вместе.

Мэри, ослепшая от дара рисующей, знает это, как никто. Она – полукровка. Дочь рисующей и человека. И она не совершит такую же ошибку.

Даже если судьба подбросит ей шанс ее совершить…

Остальные Тени опаздывают. Время идет медленно, но закат неотвратимо наступает. Мэри больше не видит закатов или рассветов. Но ощущает их. Каким-то неведомым чувством, о котором раньше и не подозревала.

Томас возится у печи: варит очередную порцию кофе. Он молчит. Все темы для разговоров иссякли, но Мэри даже рада этому. В молчании тоже есть своя прелесть. Иногда молчание говорит намного больше, чем самые громкие слова.

И в этом молчании тихая ярость Капитана, пришедшего через полчаса после заката, горит яркой звездой. В воображении Мэри эта звезда – алая.

Она не может видеть, но все еще в состоянии представлять.

– Где Кира и Джек? – спрашивает Капитан, и его алая ярость окрашивается в темно-фиолетовый цвет беспокойства.

– Не знаю, – отвечает Томас. – Мы думали, вы все вместе придете.

– Меня задержали, – отрывисто говорит Капитан. – Якобы свидетельница. Они ушли раньше меня на два часа!

Теперь беспокойством заражается Томас. И сама Мэри.

Джек и Кира способны за себя постоять, и если они пропали… Пропали посреди дня, это о многом говорит!

Они не могли не прийти. Ведь вся их расхлябанность – всего лишь хорошо отработанные роли. Маски, приросшие к лицу.

И если Капитан прав, что-то случилось.

Они не могли не прийти.

Мэри поднимается со стула и идет к Капитану. Его алая ярость сияет в ее тьме, и она безошибочно находит то место, где он стоит. Положив руку ему на плечо, она тихо говорит:

– Мы найдем их. Подумай, это может быть связано с делом, которое нам предстоит? Что произошло?