– Дорогие леди! – прервала их мадам Лефлёр. – Очень жаль вас прерывать, но если я не ошибаюсь, сегодня у леди Тицианы премьерный выход в свет, поэтому надо поторопиться! Времени у нас не так много.

Тициана так ждала этого вечера, так о нем мечтала, так боялась! Первый в ее жизни бал, первый выход в свет! Ей скоро исполнялось 18 лет, почти все ее подруги уже были замужем, и половина имела детей. Она должна была дебютировать раньше, но у ее старшей сестры Азалии умер муж и она стала вдовой. Все семейство было год в трауре.

Девушка смотрела на свое карнавальное платье и радовалась. Она немного стеснялась своей яркой внешности, поэтому выбрала для бала-маскарада образ Клеопатры.

Августина помогла заколоть непослушные локоны в тугой пучок на затылке, а затем надела черный парик с короткими волосами до плеч и густой челкой. Белое платье с длинными рукавами спадало на пол прямыми строгими линиями. Золотыми нитями были обшиты подол платья и широкие рукава. Девушка подчеркнула узкую талию золотым ремешком.

А затем в ход пошли украшения. В поисках их Тициана полгода назад обегала всю Венецию. Широкое ожерелье почти полностью закрывало шею и спадало на грудь красивым египетским орнаментом. Тяжелые браслеты на руках дополняли набор. На голову золотой обруч, который венчала голова сокола. Эта птица в древних египетских мифах отождествлялась с богом Ра – богом солнца. А она в своей семье и была солнцем. Пусть это всего лишь тонкий намек, который вряд ли поймут окружающие, но Тициане было приятно лишь оттого, что это понимала она сама.

Затем Августина угольками подвела ей глаза. Широкие черные стрелки по верхнему и нижнему веку проходили по вискам до линии роста волос.

Тициана не могла себя видеть, поэтому вопросительно посмотрела на сестру: – Ну как?

Азалия просто молча качала головой. Она видела грубые изображения этой женщины в Венеции. Их было полным полно на рынке. Клеопатру изображали на монетах, медальонах, папирусах, древних вазах и статуэтках. Девушка видела даже фрагменты настенных изображений. И, честно говоря, не понимала стремления Тициана выглядеть именно так. Но сейчас здесь не было ее озорницы сестры, перед ней стояла египетская царица. Что-то детское и ранимое исчезло, оставив неизвестно откуда взявшуюся сексуальность.

У Азалии мурашки побежали по рукам. Тициана всегда была красива, но эта красота была какой-то опасной.

–Ты на себя не похожа… – других слов у Азалии не было.

– Я этого и добивалась, верно? – в голосе Тицианы появилась неуверенность.

– Все хорошо, поверь! Просто ты совсем другая. Тебе даже маска не понадобится. Тебя никто не узнает.

– Меня и так никто не знает.

– Там будут твои подруги! Папины друзья и деловые партнеры, которые бывали у нас в гостях, и знают как ты выглядишь. Подшути над Амадеей! Пусть она попробует тебя узнать! Потом мне расскажешь.

Тициана с облегчением кивнула, а Азалия, будто о чем-то вспомнив, спросила:

– Кстати, дорогая, не слишком ли много украшений? Твоя кожа…

– На вечер меня хватит! – перебила Тициана. – Не о чем переживать.

Дверь в комнату тихонько открылась и Франческа с Марией сунули свои любопытные головки в щель.

– Тициана! Мы устали тебя ждать внизу! Ты скоро?

Азалия махнула им рукой, чтобы они зашли. Сестры тихонько хихикая, зашли в комнату. А Тициана обернулась к ним лицом: – Ну как?

Азалия и Августина с удовольствием наблюдали, как вытянулись их лица.

– Просто потрясно! – Франческа, как всегда, не полезла за словом в карман. Все находящиеся в комнате весело рассмеялись.

Мария и Франческа с восхищением стояли рядом и рассматривали девушку. Они очень радовались за сестру и мечтали, что скоро наступит такой день и в их жизни.

– Ах, Тициана, ты там будешь самой заметной и яркой. – Воскликнула Мария.

– И самой красивой! – добавила Франческа.

Тициана смутилась. Она прекрасно знала, как ей далеко до красоты. Вот все ее сестры были красивы. Каждая по разному, но все одинаково прекрасны. Девушка искренне не понимала, почему они считают красивой ее.

Ее старшая сестра Азалия была копией отца, чистокровного венецианца – герцога Пауло Аньежио, смуглокожая, черноволосая и голубоглазая. Высокая, со всеми нужными выпуклостями в нужных местах, она была очень популярной девушкой во время своего дебюта.

А Мария, которой сейчас было 15 лет, была копией матери, шотландки по происхождению. У нее была очень белая кожа, как и у Тицианы, голубые глаза, светлые волосы и хрупкое телосложение.

Франческа в свои 12 лет тоже обещала стать очень красивой девушкой. Пожалуй, самой красивой из всех сестер. Она унаследовала от матери светло-голубые глаза и белую кожу. От отца ей достались смоляные волосы и высокий рост.

Девушка смотрела на своих сестер и искренне радовалась за каждую. Наверное, со временем Тициана смирилась бы с рыжими волосами, если бы не насмешки ее подруг. Ох, сколько слез она пролила из-за этого. Самое безобидное из ее детских прозвищ было – морковка! И сколько мама не убеждала ее, что они просто завидуют, ничего не помогало. А потом мамы просто не стало. И когда отец начал говорить ей тоже самое, она просто не верила. Домашние просто очень ее любят, вот у них и предвзятое мнение. Это доставляло Тициане множество проблем и комплексов. Но насмешки друзей прекратились, когда девушке исполнилось 16 лет. Из девочки она превратилась в девушку.

Неожиданно выросла грудь, а талия уменьшилась до такой степени, что фигура стала напоминать песочные часы. Непослушные кудрявые волосы Августина стала укладывать в красивые и замысловатые прически, вместо обычной косы. Глаза чистого зеленого цвета, напоминали адриатическое море в шторм. Они смотрелись неправдоподобно большими на маленьком лице, также выделялся крупный рот и полные губы.

Тициана замечала, что нравится мужчинам. Она была далеко не дурой. Иногда идя по площади, сопровождая отца в церковь, она бросала взгляд на мужчин и у них начинали заплетаться ноги. Некоторые, будучи представленными ей, не могли вымолвить ни слова.

Герцог никуда не отпускал ее одну или в сопровождении сестер. Их всегда сопровождали слуги-мавры. Могучие и черные, как эбеново-дерево, они вызывали страх у прохожих, что и требовалось отцу.

У сестер был еще младший брат, Федерико, но ему было всего 7 лет, он был еще маленький. И девочки с ним почти не играли. Часто даже не вспоминали про него.

Сейчас Тициана судорожно вздохнула и посмотрела на сестер, судорожно сминая подол платья в ладонях.

– Ну что, я пошла? – голос немного дрожал от волнения.

Сестры кивнули одновременно, а Франческа запрыгала от нетерпения.

– Ах, Тициана, ну иди уже скорей! Завтра я первая запрыгну тебе в постель и потребую рассказа во всех подробностях!

– Договорились, Фра! Только давай не очень рано, а то я не знаю, как поздно приду!

Тициана протянула руки, и сестры бросились ее обнимать. У девушки было странное чувство, будто она прощается с ними навсегда. Тициана постаралась отогнать от себя дурные мысли. Верная Августина стояла в уголочке спальни и утирала глаза передником.

– А теперь пойдем скорей, отец тебя уже заждался! – Азалия потянула сестру за собой.

Сестры разомкнули объятия, и Тициана направилась к выходу. Внутри все немного дрожало, но она старалась это не показывать. Как жаль, что она не может посмотреть на себя со стороны. Вот бы изобрели такой предмет, который позволял бы делать это. Все женщины мира сказали бы изобретателю спасибо! Она быстро спустилась по лестнице, улыбаясь своим нарцисским мыслям, где ее уже ждал отец.

– Папа! – воскликнула она неуверенно и отец обернулся. Девушка развела руки в стороны и закружилась перед ним, демонстрируя свой наряд.

Герцог внимательно посмотрел на Тициану, а потом перевел взгляд на Азалию. Старшая дочь прекрасно поняла внутреннее смятение отца, она покачала головой, прося его промолчать. А Тициана весело щебетала, рассматривая одежду отца.

– Где твоя фантазия, папочка? Юлиев Цезарей на маскараде будет очень много! Как я тебя отыщу среди них?

– Не переживай, Тициана! – герцог немного оправился от шока. – Я не отойду от тебя ни на шаг! Тебе не придется меня искать!

Отец взял ее за руки и развел в стороны, рассматривая ее со всех сторон.

– Ну как? – в голосе Тицианы слышалось нетерпение. – Я тебе нравлюсь?

– Ты слишком красивая….

– Да ладно, папа! Не придумывай глупости! – девушка рассмеялась, кружась вокруг себя, будто слушая музыку.

– Я совсем….

– Отец, сколько можно тянуть. – Азалия прервала их диалог, принимая из рук слуги свой плащ. – Мы и так опаздываем. Граф Морозини не будет нас ждать! Мы опоздаем на представление!

Герцог Аньежио пожал плечами, подмигнул Тициане и взял из рук дворецкого свой черный плащ и белую маску-бауту, которая закрывала лицо полностью.

Девушки же приготовили для себя полумаски, которые оставляли открытыми нижнюю часть лица. У Азалии маска была черного цвета и отделана яркими перьями, у Тицианы золотистого цвета и ничем не украшена. Она подумала, что снимет ее сразу по приезду, ее и так никто не узнает.

Девушки заняли в гондоле места в каюте, отец сел рядом, но уже снаружи. Сопровождающие их двое мавров еле уместились на краю лодки. Гримо, их молодой и сильный гондольер аккуратно вырулил на середину канала.

Палаццо графа Морозини находилось на площади святой Марии и отличалось огромными размерами и наличием своего театра, где во время карнавала граф устраивал театральные представления. Вход был только по специальным приглашениям и только для избранных аристократов города.

Они доплыли довольно быстро, но на улице уже стемнело и немного похолодало. Был конец ноября, и Тициана поплотнее закуталась в свой плащ.

Пристань у палаццо графа была заполнена яркими гондолами, и Гримо пришлось потрудиться, чтобы найти место для причала. Когда лодка плавно ткнулась в деревянный причал, лакеи графа уже протягивали руки, чтобы помочь выйти высокопоставленным гостям.

Тициана вышла вслед за Азалией и подала лакею свой плащ. Она краем глаза видела, как отец подает приглашения дворецкому, который стоял у входа в освещенный зал, и они прошли внутрь.

Девушка взяла отца за руку, и они вместе стали подниматься по лестнице наверх. Сцена театра Морозини напоминала римский Колизей, только была не круглой, а полукруглой и намного меньше. Зрительные места начинались со второго этажа и спускались вниз ступеньками. На все ступеньки были положены мягкие подушки, чтобы гостям было удобнее сидеть.

Представление уже начиналось и почти все места были заняты. Герцог Аньежио что-то тихо спросил у распорядителя и рукой им указали на их места. Чтобы дойти, пришлось спускаться вниз до самой сцены. Девушке было очень неудобно, она чувствовала недовольные сверлящие взгляды в спину и перешептывания, но не оборачивалась. Они сели и ее тут же захватило представление о глупом и хвастливом воине.