Глава 8

Личные покои Анны действительно оказываются довольно приличными. Убранство, возможно, чересчур скромное для королевского приближенного, но, главное, здесь чисто, и никого больше нет. Даже я не готова встречаться с местными постояльцами, а настроение Клемондского далеко от того, чтобы быть мирным.

– О, чудесная ванная, – произношу, заглядывая в смежное помещение, – но мне не во что переодеться, и полотенец тоже нет.

– Да, как и отдельной кровати, – говорит герцог, – одна большая и ни одного дивана.

– Мы ведь в личных покоях владелицы заведения, едва ли она устраивает общежитие в одной из своих спален, – пожимаю плечами. – Только вряд ли простыни менялись с утра, – провожу рукой по белой ткани.

– Тоже брезгливая, да? – кивает Клемондский, глядя на мое выражение лица.

– А я думала, ты обо мне заботишься, о невесте, а сам способен ночевать на чем угодно, – усмехаюсь, поднимая на него глаза.

Герцог смотрит на меня несколько секунд с нечитаемым выражением, а потом молча отворачивается.

– Давай спать, – занимает край кровати, – если повезет, завтра будем в месте с чистыми полотенцами. Пока что придется довольствоваться купанием в реке.

– Ладно, как скажешь, – отвечаю миролюбиво, занимая другую сторону кровати. – А все–таки интересный выдался день, давно у меня таких не было. С тобой интересно.

– Обычно на девушек производят впечатление по–другому, – Клемондсий хмыкает, – но я рад, что тебе понравилось.

После этого мы наконец засыпаем. День сказывается, организм уставший, и ему все равно, в каком месте его положили отдыхать. Но ближе к утру я внезапно просыпаюсь, не понимая, что меня разбудило, но не могу спать дальше, и все тут.

Сажусь на кровати и ощущаю жуткий голод и сильную жажду. Мы ведь без ужина, сразу легли спать. И без обеда, а я непривычная к такому. В нормальных условиях я на диетах не сижу, нет надобности.

Аккуратно опускаю ноги на пол, обуваюсь и на цыпочках пробираюсь к двери. Может, удастся что–нибудь найти, пока все спят. Нет, так хотя бы прогуляюсь, отвлеку организм от естественных потребностей.

Основной зал в этот час оказывается пуст, впрочем, неудивительно. Судя по блеклому свету за окном, на улице едва забрезжил рассвет, а в таких заведениях хоть и любят посидеть допоздна, но утром стабильно предпочитают спать.

Захожу за стойку с напитками и дергаю дверь, предположительно ведущую на кухню. Закрыто. Не хотят они привечать ночные позывы к еде.

Разочарованно разворачиваюсь в поисках воды. Тут мне везет больше, в чайнике оказывается какой–то травяной чай, и, о чудо, сахар совсем рядом! Нахожу более–менее чистую кружку и делаю себе напиток. Сладкое травяное питье помогает, теперь можно и обратно в кровать, дожидаться полноценного утра.

Возвращаюсь в приподнятом настроении в отведенные нам с герцогом покои и вижу преинтереснейшую картину. Клемондский на месте, спит, а вот мое место занято. Девушка настолько увлечена своим делом, что не замечает моего появления.

Подкрадываюсь ближе, приглядываюсь, а это Анна! Председательница клуба поклонниц герцога. Интересно, она всю ночь караулила, пока я выйду, или собиралась меня огреть чем–нибудь по голове для нейтрализации.

Смотрю на пол и вижу чугунную сковороду. Ее вечером здесь не было, да и зачем в спальне сковорода? Скорее это ответ на мой вопрос.

А женщина все не замечает меня в темноте, уже вовсю обнимает Клемондского и закидывает на него ногу. Но поражает не ее поведение, с ней все было ясно сразу, а вот реакция герцога возмущает.

– Не думал, что ты решишься, но я не против, – бормочет он в полудреме, накрывая ногу Анны своей рукой.

У меня глаза на лоб лезут от подобного. Может, я и невеста по контракту, но есть же элементарное уважение!

Резко зажигаю лампадку, заставляя комнату озариться ярким светом, и поворачиваюсь к парочке.

– Что здесь происходит?! Артур!

Мне даже играть злость не нужно, я действительно возмущена до глубины души. Какой же он все–таки обходительный кобель! А я еще влюбиться в него опасалась.

– Грейс? – Клемондский открывает глаза и смотрит на меня растерянно. – Ты там, но кто тогда здесь, – оборачивается и видит Анну.

– Здравствуй, Артур, – произносит она томно, – я мечтала об этом моменте половину своей жизни.

Нет, вы только посмотрите, какая наглая, даже третий лишний в комнате в качестве официальной невесты не смущает ее. Делаю шаг кровати и поднимаю с пола сковороду. Тяжелая зараза, но я справлюсь.

– Встала, живо! А не то последних мозгов лишишься, – строго произношу.

Женщина как будто впервые замечает меня.

– Ой, невеста, – она глупо хихикает, – как неудобно получилось. Но я вас понимаю, я бы тоже была злой после такого. Рекомендую разорвать помолвку и оставить нашего обожаемого герцога свободным! Это лучшее наказание для такого мужчины, – заканчивает она свою речь, томно вздыхая.

– Ты совсем, что ли, ненормальная, – у меня глаза круглеют от слов Анны, – уходи, говорю, а то действительно огрею сковородой, как ты меня собиралась. А герцога все равно не получишь, поняла! Он занят и надолго.

Хозяйка «Веселой утки» поднимается–таки с кровати, но не уходит, смотрит на меня воинственно, как будто собирается сражаться за Клемондского. Перекладываю сковороду в другую руку, драться за клиента мне еще не приходилось.

Глава 9

Тут внезапно Клемондский подскакивает на ноги.

– Дамы, давайте успокоимся, – начинает он довольно нудно, но видит, что мы не реагируем, и подбегает к Анне, хватает ту за руку и буквально выталкивает за дверь, – вы здесь явно лишняя.

Кажется, драка отменяется.

– Она сковороду забыла, – произношу, устало присаживаясь на кровать, – отдай, пожалуйста, тяжелая она, не могу больше держать.

Герцог забирает агрегат и сует его вдогонку.

– И орудие ваше заберите, лучше приготовьте нам завтрак, раз разбудили, – приказывает Анне напоследок, а потом поворачивается ко мне, закрывая дверь. – Что это только что было, Грейс? – он подходит вплотную ко мне и нависает сверху. – Что за цирк вы двое здесь устроили?

– В смысле? – спрашиваю в шоке, не такой реакции на его спасение я ожидала. – Это вы тут вдвоем обнимались, пока я не пришла. Как твоя невеста я действительно могла разорвать помолвку! Или нужно было оставить вас, чтобы вы насладились обществом друг друга? Ты бормотал, что весьма не против, – щурю от злости глаза.

– Бормотал? – Клемондский в удивлении приподнимает левую бровь. – Так я, наверное, считал, что это ты пристаешь, – и тут между нами повисает молчание, каждый осознает, что только что сказал другой. – Кхм, – герцог прочищает горло, – а где ты была?

Очевидно, пытается отвести внимание от собственной двусмысленной фразы.

– Пить хотела! И есть! – подскакиваю на ноги. – Со вчерашнего утра ничего не ели, а я не лесная фея, Артур! Я человек с обычными потребностями организма.

– Да, действительно, как и я, – бормочет он, опуская глаза в пол. – Ладно, спасибо за проявленную бдительность, идем завтракать!

Он отворачивается и шагает к выходу.

– Хм, не такой я реакции ожидала, но ладно, – недовольно причмокиваю, – в конце концов, мы не по–настоящему вместе. Но попрошу прописать в мой контракт подобные форс–мажорные случаи, а то твоя бешенная поклонница всерьез собиралась ударить меня сковородой, повезло, что я как раз проснулась и проголодалась. Неизвестно, что было бы с моей головой после подобного.

Вздыхаю, выпрямляюсь и с независимым видом ступаю к двери. Конфликт исчерпан, работа осложняется, но мне не привыкать.

– А какой ты реакции ожидала? – зато, кажется, теперь Клемондскому хочется пообщаться. Он подскакивает обратно ко мне. – Как ты сказала, у нас все не по–настоящему, – он наклоняется к моему лицу, обдавая кожу своим горячим дыханием, – впрочем это не мешает нам приятно позавтракать в обществе друг друга, – он отстраняется так же быстро, как и приблизился, берет меня под локоть и тащит на выход. – Идем, любимая.

Смотрю на него недоуменно, но подчиняюсь. Лишь проклинаю мурашки, которые снова забегали табуном по коже от волнующей близости герцога. Надо с ними что–то делать, он не может оказывать на мое тело такое влияние.

– Идем, любимый, – едко передергиваю его интонацию и гордо вздергиваю подбородок.

Некоторое время шагаем в молчании, Клемондский посматривает на меня с интересом, но я не реагирую.

– Прости, ситуация и впрямь оказалась из ряда вон, я не ожидал подобного цирка. Только проснулся, а тут происходит непонятное. А ты молодец, отлично отреагировала и прекрасно выполнила роль моей невесты, – наконец мягко произносит герцог.

– А я не играла, Артур, – отвечаю ему надменно, – я действительно возмутилась поведением твоей поклонницы.

Договариваю и присаживаюсь за стол, наслаждаясь произведенным впечатлением.

Глава 10

– Т–ты, ты, – он никак не может сформулировать мысль, – ты всерьез, да? Так это ведь.

Не дослушиваю, перебиваю.

– Не переживай, Артур, я не в коей мере не посягаю на тебя всерьез, все исключительно в рамках договоренности. Подобная ситуация с Анной возмутила бы кого угодно и совершенно искренне. А теперь присаживайся, пожалуйста, за стол, и давай поедим. Если, конечно, твоя излишне рьяная поклонница не отравит меня своей стряпней. Тогда тебе придется нанимать кого–то другого.

Герцог кивает и занимает место напротив. В его глазах как будто мелькает что–то, похожее на мимолётное сожаление, но скорее всего мне кажется. Нам обоим ни к чему сложности. Никаких чувств! Это первое и основное правило моего бизнеса. Впрочем, раньше и намека на подобную проблему не возникало. Но мне пора расти, полезно проверить свои силы в серьезном заказе.

– Не думаю, что она станет травить тебя, все же это рискованно, – говорит Клемондский, когда я уже почти забыла, что сказала.

– А я вот уже ни в чем не уверена. Но зато теперь совесть не мучает, что такой большой гонорар получаю, рядом с тобой опасно, – смеюсь.

– Н–да, есть такое дело, – герцог заставляет себя улыбнуться, но получается не очень искренне, как будто я случайно попала в точку.

– Есть что–то, что я должна узнать? – прищуриваюсь, настороженная его реакцией. – Может быть, про твоих родственников? Бывшую пассию, с которой едва не дошло до венца? И насколько они опасны, на что способны дабы устранить меня?

– Грейс, – герцог делает глубокий вдох и окутывает мои руки своими ладонями, – ты в полной безопасности, – поднимает на меня свои честные безумно красивые глаза. – Я никому не позволю тебе навредить, поверь.

Уголки его губ приподнимаются, привлекая к себе внимание. Да, насколько же проще работать с аристократами помельче. Их внешность обычно не столь идеальна, да и манеры оставляют желать лучшего.

А тут столько проникновенности, напускной искренности в словах, что сразу забываешь про крушение кареты и сумасшедшую поклонницу со сковородой подмышкой. Ведь эти чувственные губы притягивают к себе все внимание и мысли.

Слегка трясу головой. Должно быть, на небосклоне Венера вступила в свои права, раз у меня так много мыслей не о том. Стоит их пресекать на корню.

– Ваш завтрак, – произносит Анна.

И она бывает к месту, вот сейчас уж точно. Избавила меня от ответа, да и ото всего неудобного разговора. Если вспомнить, как Клемондский реагировал на то, что остался без денег, и платить за него будет девушка, предположу, что фраза про «не позволю навредить» из той же оперы. У человека на лицо комплекс идеального джентльмена. Не стоит принимать на свой счет и излишне очаровываться.

– Благодарю, – отвечает герцог, освобождая на столе место для тарелок.

Владелица «Веселой утки» ставит перед нами омлет с томатами и тостами, а также небольшой пузатый чайник и кружки, и собирается уходить.

– Не так быстро, уважаемая, – останавливаю ее за руку. – Несите еще один столовый прибор и кружку. Что вы так на меня смотрите? Говорю, несите прямо сейчас!

Анна недовольно фыркает, но отправляется выполнять приказ. Клемондский смотрит на меня с любопытством, но молчит.

– Замечательно, а теперь берите, пробуйте, – отрезаю по небольшому кусочку на наших с герцогом тарелках и пододвигаю вернувшейся Анне, – и чай тоже отпейте, пожалуйста.

Она смотрит на меня с раздражением, но все–таки выполняет предложенное.

– Довольны? – произносит, запив еду большим глотком чая. – Или будете ждать час, чтобы наверняка убедиться в том, что я ничего опасного не подсыпала?

Клемондский с трудом подавляет смех, мне тоже становится весело от происходящего.

– Надо бы подождать, было бы вернее, – киваю с улыбкой, – но пока можете идти, – Анна резко разворачивается, – будьте у нас на виду! – кричу ей вдогонку.

Отвожу взгляд от хозяйки «Веселой утки» и встречаюсь глазами с герцогом. Мы с ним, не сговариваясь, смеемся, абсолютно не сдерживаясь, отпустив себя, как приличные аристократы никогда не делают.

– Ненормальные, – доносится до нас комментарий Анны, вытирающей соседние столы.

Но ее реакция вызывает у нас лишь новый приступ веселья.

– Кажется, ты потерял председателя клуба твоих поклонниц в Севидже, – наконец говорю, утирая выступившие слезы.

– Даже не знаю, как буду дальше с этим жить, – качает головой Клемондский.

– Эх, – беру в руки столовые приборы, – а ведь могли сначала скидку потребовать, а теперь, боюсь, не получится.

– Ах, да, деньги, – герцог вмиг мрачнеет, из–за чего я тут же мысленно ругаю себя.