Глава 2

Муж сопел рядом в кровати. Я смотрела в окно на чистое небо, где даже пробилось несколько звёздочек сквозь бесконечный смог.

Два часа назад у нас случился секс. Обычный, скучный – в миссионерской позе. Я послушала пыхтение мужа над ухом. Сама постонала чисто для вида. Впрочем, мне даже немного было приятно, но я так и не кончила. Когда муж отвалился от меня, точно насосавшийся крови клещ, я, ни слова не говоря, забралась ему на лицо, села. Дальше он сам понял, что надо делать. Не умеет работать членом, пусть работает языком. В конце концов, это у него самая рабочая часть тела.

После он практически моментально уснул. Я тоже попыталась, но жажда душила. Сходила в кухню, попила водички, затем снова попыталась уснуть под размеренное посапывание мужа. Не вышло. Голову заполонили мысли. Я одновременно хотела продать бизнес и не хотела. Я столько сил в него вложила, столько лет, столько энергии, столько души. Этот бизнес – неотъемлемая часть меня. Этот бизнес – моя жизнь. Мой ребёнок. Как можно продать собственного ребёнка?! Нормальный, адекватный человек способен на многое, очень многое, но не на такое.

При этом я понимала, что бизнес и ребёнок всё же разные вещи.

В чём-то жизненный цикл бизнеса и человека схожи. У любой компании есть стадия роста, за которой следует период расширения и поглощения, после наступает плато стабильного денежного потока, а потом медленно, но верно начинает приближаться смерть. Существуют, конечно, компании-долгожители, но и их смерть обязательно наступит. Просто потому, что нет ничего вечного. Солнце когда-нибудь погаснет, что уж говорить про бизнес…

Из бизнеса надо вовремя выйти, когда плато стабильного денежного потока приближается к концу. Или, как владельцу кажется, приближается. Именно в этот момент бизнес можно продать по максимальной цене.

Это время пришло.

Как говорится: всё, что Бог даёт – к лучшему. Если бы видео с моими сексуальными утехами не распространилось по фирме, то мне бы и в голову не пришло её продать. Прошло бы ещё некоторое время, и бизнес начал загибаться. Или ему бы поставил подножку очередной кризис. Я бы набрала кредитов, пытаясь выгрести, а потом… А потом осталась бы попросту без источника дохода. Идти после всего пройденного пути в найм?! Унижаться перед туповатыми эйчарами и начальниками захудалых отделов, большинство из которых даже не понимает, что такое актив и пассив, покупая жоповозки в кредит и хвастая этим друг перед другом? Глупее ведут себя только дети, меряющиеся писюнами. Ни за что не пойду на собеседование! Строить новый бизнес? У меня бы попросту не хватило сил и жизненной энергии. За очень короткое время я бы скатилась в нищету. Я встречала таких людей. Слышала истории о них. Кто раньше жил на широкую ногу, пока его бизнес давал достаток, но потом наступало падение. Эти люди оставались ни с чем. Иногда кончали с собой.

Если не хочу остаться у разбитого корыта, надо компанию продавать. Полученных денег нам с мужем точно хватит до конца дней. Его идея с биржей, конечно, заманчива, но надо быть реалисткой – кому моё крохотное производство нафиг сдалось?! Ладно, чем чёрт не шутит – пусть пытается выйти на биржу. В конце концов, продавать – это единственное, что у него получается. А я, тем временем, попробую найти покупателя, готового забрать бизнес целиком.

На душе стало легко-легко, словно я приняла единственно-верное решение из тысячи возможных. Закрыв глаза, я тут же провалилась в сон.

К моему пробуждению муж приготовил яичницу-глазунью – как я люблю. Сходив в душ, я присела за стол, взяла вилку. Супруг разлил кофе по кружкам, присел на стул напротив. Только он взял столовые приборы, чтобы разделать глазунью на маленькие кусочки, как обычно и делал, я сказала:

– Ты прав.

Муж замер. Медленно поднял на меня взгляд.

– В чём именно? – уточнил он. – Просто, ты же знаешь, я прав всегда и во всём.

– Вижу, выспался. С юмором всё хорошо. А теперь серьёзно. Ты прав в том, что надо продавать нашу… – я едва не сказала «дочку», но вовремя остановилась, чтобы ненароком не сравнить бизнес с ребёнком. – Пора продавать бизнес. Делай, что необходимо, а я пока буду искать покупателя, который заберёт всё и целиком.

– Нет, не надо, – муж продолжил разрезать глазунью на мелкие кусочки. – Я всё сделаю. Выйдем мы на биржу. В лепёшку расшибусь, но выйдем. Продадим процентов сорок. Оставишь себе контрольный пакет. Таким образом и обкэшимся, и контроль не утратим. Лучше ищи директора. Того, кого назначишь директором. Ясно?

Столько в его голосе звучало уверенности, что я покорно ответила:

– Ясно.

Глава 3

Решение выйти на рынок ценных бумаг благотворно сказалось на мне. Я поняла, что теперь могу спокойно ходить в офис и мне плевать, что окружающие думают обо мне. Пусть хоть засмотрятся тем видео, где меня заливают спермой. Скоро мне будет плевать на это. Все эти люди так и останутся работать в этом здании, будут продолжать приносить мне прибыль, а я, наконец, начну жить в своё удовольствие, вообще забыв о том, что такое трудиться. В конце концов, какая мне разница, что обо мне думает инструмент? А все работники моей фирмы, ни больше ни меньше, всего лишь мой инструмент. Пусть они сами и совершенно иного мнения об этом, а скорее всего, об этом и вовсе не задумываются.

Я полностью и во всём доверилась мужу в плане выхода на биржу. Он бесконечно что-то носил мне на подпись. Пропадал часами в бухгалтерии, готовя какие-то отчёты. В общем, за дело взялся серьёзно. К нам несколько раз наведывались некие эксперты, оценивали компанию. Я во всё это даже не пыталась вдаваться, лишь подписывала документы, которые давал мне супруг. В конце концов, мы с ним в одной лодке.

Я сосредоточилась на расширении, для которого заработала деньги собственным телом, и поиске директора, которому доверю управлять своей фирмой. Если с первым всё протекало более-менее гладко, по плану, то со вторым проходило не так радужно. У меня, конечно, имелись связи в бизнес-кругах, но я никак не могла подобрать человека, которому бы доверила управление компанией.

Как-то вечером ко мне в кабинет вошёл муж с одной единственной бумажкой в руках. В последнее время это выглядело странно, ведь он целыми днями бегал туда-сюда с целой кипой документов. Куда-то их возил, кому-то предъявлял. Выглядел супруг уставшим. За прошедшее время он даже похудел, но это ему было даже к лицу, он снова походил на того человека, за которого я вышла замуж. Только стал старше.

– Всё, – он подошёл, положил бумагу передо мной на стол, а сам опустился в одно из кресел для гостей.

Я поглядела на цифры. На количество акций. На стоимость одной акции. Пробежала и другие данные в таблице.

– Цену каждой акции можно сделать и больше, но тогда будет сложно найти андеррайтера. У тебя как дела? Так до сих пор никого и не выбрала?

Он говорил о директоре, которого я как мажоритарный акционер назначу.

Абстрактном директоре.

– Я никого не нашла, – пришлось с грустью и усталостью в голосе признаться. – Есть пара людей на примете, но я так и не определилась. Один хочет много денег, второй… – вздохнула. – Просто не знаю. У меня такое чувство, что я вообще никого не смогу найти.

– Может, тогда… – замялся муж. – Продать не сорок процентов акций, а больше?

– Чтобы уже выбирала не я? – приподняла бровь. – Если я отстраняюсь от управления и уже не сумею сама потащить деньги из кассы, то хочу получать дивиденды. Всё, поехали домой.

День тёк за днём. Неделя за неделей. Месяц за месяцем. Выход на биржу оказался не быстрой и не дешёвой процедурой. В какой-то момент я даже засомневалась, а надо ли оно вообще мне? Видео уже подзабылось. Я перестала ловить на себе хитрые взгляды сотрудников. У каждого из них своя жизнь, проблемы – им не до того, чтобы бесконечно обсуждать, как их работодатель наслаждается десятком мужских половых органов и купается в сперме. Жизнь вернулась в привычное русло. Вроде бы вернулась, если не считать, что муж уже определился с андеррайтером по самому лучшему для нас сценарию – на условиях «Твёрдого обязательства», когда андеррайтер выкупит весь пакет акций и уже самостоятельно будет его продавать. Его вознаграждение в этом случае выше, но и мы не Coca-Cola, чтобы быть уверенными в том, что на все ценные бумаги сможем найти покупателей. После муж занялся проспектом эмиссии ценных бумаг. В это дело он рухнул с головой, так как приходилось решать вопросы с Центробанком, строго соблюсти федеральный закон №39 «О рынке ценных бумаг». Впервые в жизни я видела его таким замученным, работающим по шестнадцать часов в сутки с одним выходным в воскресенье. Он бесконечно куда-то ездил, что-то согласовывал, бухгалтерию вообще заколебал до такой степени, что они начали от него прятаться в туалете. Несколько раз после его жалобы мне лично приходилось ходить в женскую уборную, выгонять их оттуда в полном составе.

Наконец через восемь месяцев этот день настал. Наши бумаги начали торговаться на Московской бирже в четырнадцать ноль-ноль по Москве. В первые минуты курс подскочил на пять процентов, а потом рухнул на сорок.

– Спокуха, – сказал супруг, вместе со мной наблюдавший за биржевым стаканом. – Это тупое хомячьё разбежалось, только-только увидев первую прибыль. Сейчас начнут заходить умные и терпеливые дядьки и тётки – инвесторы.

Его слова оказались пророческими. Медленно, но верно курс наших акций пополз наверх. Уже через неделю он поднялся на десять процентов от цены размещения. А через месяц колебался на отметках двадцать – двадцать три процента от цены IPO.

Одновременно с этим на меня начало накатывать понимание, что я теперь не единоличная хозяйка собственной фирмы. Я теперь – мажоритарный акционер. Это нашло своё отражение в управлении. Мне теперь приходилось соблюдать кучу формальностей согласно регламенту любого публичного акционерного общества. В основном это заключалось в подписании вороха бумаг, которых раньше не существовало. Впрочем, продолжалось это недолго. Я наняла директора, который много хотел. Его послужной список впечатлял. Да, он хотел много денег, но я дала ему даже чуть больше, поставив обязательное условие, что раз в квартал мне на счёт должны капать дивиденды. Кстати, все полученные в ходе выхода на биржу деньги, я пустила в развитие, чтобы быть на две головы впереди конкурентов. Только новость об этом увеличила стоимость акций ещё на пять процентов. На моих личных счетах и так достаточно денег, чтобы жить в собственное удовольствие. К тому же с ростом акций я могу постепенно от них избавляться. Но до этого дойти не должно. Нанятый директор должен обеспечивать меня дивидендами. Да, теперь часть денег будет утекать на сторону, миноритарным акционерам, которые теперь совладельцы моей компании. Но это ничего. Всех денег всё равно не заработать. На опубликованной новости о предстоящих дивидендах раз в квартал акции выросли ещё на десять процентов.

В день, когда я собрала все личные вещи и покинула здание, которое некогда считала своей работой, где проходила львиная доля моей жизни, мы с мужем лежали в постели.

– Может, похвалишь меня? – спросил он. – Я сделал всё в рекордно короткие сроки. Да и вышли на рынок мы обалденно, на куски порвав шаблон, что русские айпио – это днище. В некоторых кругах ты теперь практически икона бизнеса.

– Я не читаю новости, – сонно ответила я.

– Знаю, – ответил супруг. – Так, а хвалить-то будешь? Если бы ты даже наняла людей, то тебе бы так быстро не организовали выход на биржу. Да и цену размещения ты бы такую не получила. Никогда.

– Молодец, – ответила я.

– И всё? – так громко возмутился супруг, что его голос эхом разлетелся по дому.

– А что ещё? – обернувшись, посмотрела я на него в полутьме. – Ты, как бы, не только в моих интересах старался, но и в своих тоже.

– Нет, Полиночка, – помотал он головой. – Так дело не пойдёт. «Молодец» на хлеб не намажешь.

Меня последнее выражение неожиданно сильно взбесило. Сон как рукой сняло. Я села на кровати, скинув с нас обоих общее одеяло. Я достаточно хорошо знала мужа, понимала, что в этот момент он должен испугаться моей ярости. Всегда пугался.

В этот раз я не увидела страха в его глазах – они лучились хитрецой.

– Давай-давай, похвали, – легонько похлопал он себя по паху. – Я желаю кончить тебе в рот. Именно этой благодарности и хочу.

Несколько мгновений я просто сидела и тупила, приходила в себя. Супруг тем временем спустил трусы до колен, заложил руки за голову и вопросительно поглядел на меня.

Что ж… Он прав. Заслужил.

Я взяла его мягкий член в руку, начала мастурбировать. Половой орган довольно быстро начал твердеть, увеличиваться в размерах. Когда он стал готов к бою, я взяла его в рот.

Надо уметь быть благодарной – в особенности мужу.