Глава 3

«Я знаю, как тебе отработать свою провинность», – вновь и вновь вспоминаю слова Фирсова.

Вот же урод! Пусть только попробует что–то сделать! Ничего не докажет! Камер в этом его секретном подвальчике нет, я проверяла. А слова к делу не пришьешь!

Или домыслы не пришьешь? Как там говорится? Впрочем, неважно.

Но я тоже та еще курица, попробовала заработать быстрые деньги, возомнила себя крутой взломщицей. Естественно, не получилось! Придется Геннадию Петровичу так справляться. А меня дочь ждет, она не любит спать, когда меня нет рядом.

Эх, на очередной новый год будут исполнены лишь заветные желания Ники, не мои. Снова. Но матери–одиночке некогда лить слезы. Работать надо. Ой, то есть домой ехать.

Хорошо, на машине приехала, без нее бы точно окоченела. Снег никак не желает прийти в город, зато мороз уже заглядывает.

Сажусь в автомобиль, краем глаза замечая фигуру Фирсова. Этот гад специально склонился к своему крошечному окну и подсматривает. Показываю ему неприличный жест и жму на газ.

Но по справедливости он ни в чем не виноват. Наоборот, не стал устраивать скандал из–за моего проникновения в его офис. И на том спасибо. А денежный вопрос решу как–нибудь, мне не привыкать.

Сколько себя помню, постоянно была озабочена тем, как заработать. И, как следствие, никогда не получала желаемого. Зацикливаться на деньгах нельзя, вопреки модным курсам по исполнению людских хотелок.

Даже короткий брак не позволил расслабиться, лишь привнес забот. Ведь я выходила замуж сильно беременная, не та самая заветная мечта любой девушки. Но зато у меня было пышное свадебное платье, гости, ресторан, торт. То, что обычно хотят все девчонки.

А затем наступили будни. И как по классике – серые и однотипные.

Не буду жаловаться на мужа, ни к чему это. Не всегда у нас все было гладко, и не всегда он был рядом, но в момент рождения нашей Ники был.

Тогда я испытывала лишь отрицательные эмоции по отношению к самому процессу. Но в памяти боль и мучения стираются, оставляя только положительные чувства.

А что может быть лучше, чем держать маленький живой комочек, который ты сам создал вместе с еще одним человеком. Непередаваемо.

Так и с мужем. Да, было много проблем и недовольств друг другом и совместной жизнью. Быт безжалостно уничтожал наши когда–то сильные чувства. Но когда он погиб, я моментально простила все.

Даже не знаю, как пережила то страшное время. Происходящее воспринималось, словно в тумане. Окружающие говорили со мной, а я видела немое черно–белое кино. Смысл не желал доходить до головы.

– Смотри, куда прешь! – от воспоминаний прошлого отвлекает дерзкий лихач, решивший, что ночью он единственный на дороге.

Выдыхаю и качаю головой. Бывают же идиоты.

К счастью, вот он, наш двор. Паркуюсь и спешу к любимой дочке, так похожей на своего отца.

Глава 4

– Мамочка! Наконец–то, – в прихожую выбегает мое персональное чудо. – Я не могла уснуть.

– Да ты и не старалась, – устало сообщает моя мама, – замучила меня страшно.

Я в споре не участвую, молча переодеваюсь и иду в ванную. Спать осталось совсем немного, а с утра предстоит много неприятных дел.

И я не знаю, что хуже, слышать недовольные крики Ники от того, что она не выспалась, или Геннадия Петровича, нашего генерального, который с чего–то решил, что его главный бухгалтер годится быть взломщиком.

– Дашенька, ты ведь еще совсем молоденькая у нас, – зашел он накануне в нашу обитель по дебету с кредитом, когда я осталась одна.

Я скромно промолчала, хотя не уверена, что девушки слегка за тридцать считаются совсем молоденькими. Но на всякий случай кивнула. Кто ж будет спорить с комплиментом.

Но следующая фраза показала, что Геннадий Петрович ничего просто так не говорит.

– Дочку одна растишь, да? На приличный отдых заграницей поди денег никогда не хватает?

– Мы одни, верно, – осторожно ответила я тогда.

Жаловаться начальнику на недостаток доходов всегда считала неправильным. Объективно мы с Никой сейчас живем весьма неплохо, достойно, я бы сказала. Даже переехали из квартиры моих родителей в новостройку напротив, как мне всегда хотелось. Благодаря ипотеке, конечно, но все же.

Да и по сравнению с бешенной работой в муниципальном саду с отбитой на всю голову начальницей мое нынешнее место просто сказка. Но заграницей мы пока не были, другие более важные затраты всегда находились.

– Вот! – воскликнул довольно начальник. – А хочешь, небось, понежиться на египетском солнышке в новогодние каникулы.

На секунду представила себя на отдыхе, как расписал Геннадий Петрович. Бассейн, жара, шезлонг. Я лежу, тяну манговый коктейль, и тут…

«Мама! Иди сюда, мне надоело сидеть, давай погуляем», – обязательно закричит моя дочка и потянет делать еще сто пятьсот крайне важных на ее взгляд дел. И отдых перестанет быть безоблачным.

– Да как вам сказать, не очень, если честно.

Начальник, бедный, аж задумался на секунду, но быстро сориентировался. Все–таки человек миллионами ворочает, что ему небольшую загвоздку со строптивой бухгалтершей решить.

– Ладно, зайдем с другой стороны. Мечта у тебя есть? – спросил он и почти сразу добавил, видя озадаченность на моем лице. – Может, хочешь заниматься чем–то другим, не цифры считать, а свой бизнес открыть?

И тут я что–то поплыла, внезапно разоткровенничалась.

– Да, детский развлекательный центр. Только если и получится когда–нибудь, Ника вырастет, уже не то будет, – вздохнула, опустив плечи.

– Это если для осуществления мечты придется ждать несколько лет, а если прямо сейчас появятся деньги? – спросил он, поигрывая бровями и склоняясь ближе ко мне.

Честно признаться, подумала, что Геннадий Петрович предлагает интим. Эта мысль вызвала лишь стойкую антипатию. Может, и глупо, и кто–то на моем месте обрадовался бы. Ведь начальник, по справедливости, не противный, а эдакий поджарый привлекательный старичок.

Но для меня он именно что старичок. Там давно перевалило не только за тридцать, но и за сорок, и пятьдесят, а, может, и шестьдесят.

– Я не согласна, Геннадий Петрович, извините, но нет. Вы, конечно, импозантный мужчина, но, – покачала головой и не смогла подобрать слов.

И тут он возьми да рявкни.

– Дарья! Ты что тут удумала! Мне нужно, чтобы ты проникла к Фирсову и забрала кое–какие документы на нашу фирму!

Вот честно, в тот момент я испытала колоссальное облегчение, что не совсем нелогично. Переспав с начальником, уголовная ответственность мне бы не грозила.

Глава 5

– Ника, котик, встаем, – возвращаюсь в настоящее, в котором надрывается будильник.

– Мама! Не могу, я не доспала, – заявляет дочь и переворачивается на другой бок.

Об этом и шла речь. Мой ребенок крайне упрямый и не сильно стремится подчиняться расписанию. В комплект ко внешности мужа дочери достался его характер.

– Ничего не знаю! Школьное образование крайне важно! Второй класс – основополагающий в жизни ребенка! – категорично заявляю и иду готовить завтрак, с которым тоже случатся проблемы.

Ведь Ника категорично не хочет переходить на полезную овсянку по утрам.

Занимаюсь сборами, параллельно размышляя, что день грядущий мне готовит. Уволить Геннадий Петрович не посмеет. Я ведь знаю свои права, и это он подбил на противоправные действия.

Ага, но отправилась их совершать я. И даже не из–за угроз, а благодаря обещанию денежной награды. Так и вижу, как присяжные дружно рыдают над моей слезливой историей. От смеха, естественно.

– Ладно, мама, идем, – на кухне появляется Ника. – Хотя про первый класс ты мне также говорил. Кстати, я письмо деду Морозу закончила, отправишь с работы?

– Конечно, котик, – забираю протянутый листик и кладу его в сумку.

– Только не читай! Там не для тебя информация! И не исправляй ничего! Я знаю, дед Мороз всемогущий, он справится с моими желаниями.

– Ладно, не буду, – отвечаю ребенку, а сама уже опасаюсь, что же захотела моя дочь?

Аппетиты у Ники всегда были немаленькие. Несмотря на более чем скромную семейную жизнь ее все баловали. Младшая среди всех родственников, ей досталось шикарное приданое. А чего не было – докупали бабушки, тети, я.

Вывод – мы сами растим потребителей, а потом за голову хватаемся. Да и игрушки сейчас гораздо более красочные и разнообразные, чем у нас. Возле больших домов для кукол я до сих пор подвисаю в восхищении.

– Все, мам, идем, я готова, – заявляет дочь и встает из–за стола. – Бабушка ушла?

– Да, котик, убежала трудиться. Это мы с тобой вечные копуши.

Быстро отвожу дочку в школу и еду на работу. Остается всего пятнадцать минут до начала, но я не отчаиваюсь попасть вовремя. И ведь практически удается!

– Ааа, чтоб тебя! – ругаюсь.

Какой–то ловкач подрезает меня и занимает последнее свободное место на парковке у здания. Теперь делать лишний круг, а потом идти пешком.

В итоге вхожу в офис запыхавшаяся, злая и опоздавшая на десять минут. Прекрасное начало дня.

Двери лифта практически закрываются, как в них бегает…

– Ты?! – невежливо реагирую на Фирсова.

– Ага, я, Дарья, спасибо, что лифт подержала, – ухмыляется он. – Кстати, извини, твое место занял, заметил только когда твоя вишневая букашка отъезжала в бешенстве. Ты бы поаккуратней, машинка и развалиться может от перенапряжения.

– Аа–р, – рычу. Почему–то Фирсов всегда выводит меня из себя за считанные секунды, так больше никому не удается. – Ничего страшного, прошлась пешком.

Беру себя в руки. Выдыхаю. Еще неизвестно, что мне светит за вчерашнюю глупость.

– Молодец! Люблю спортивных девушек, – он весело ухмыляется. – А ты меня вчера покорила в самое сердце.

Густо краснею. И почему Геннадий Петрович сотрудничает именно с ним? Не мог найти кого–то приятней.

У нас с Фирсовым не задалось общение с самого начала, когда я, исполняющая обязанности степенного главного бухгалтера, пришла к нему по поручению начальства.

Ведь до последнего считала, что он такой же наемный работник, как и я, а не большой босс. Спорил со мной очень натурально по мелочам, я распалялась, полагая, что общаюсь с таким же финансистом. И до сих пор не воспринимаю его выше себя, а стоило бы.

– Павел Сергеевич, – поддаюсь внезапному порыву, – может, забудем о вчерашнем инциденте? Ведь ничего по сути не произошло, и не я инициатором была.

– Догадался, – он кивает. – Не хочешь говорить боссу, что облажалась? Что он тебе пообещал?

– Не важно, я все равно не взяла заранее, – отвечаю быстро, отводя глаза.

– Деньги, – понимающе тянет Фирсов, – что же еще. Ладно, знаешь, мне даже выгодно, если ваш Геннадий Петрович будет считать, что я в неведении. Но с тебя уже три желания!

– Спасибо, – отвечаю по инерции, а потом соображаю. – В смысле три?!

– В прямом. Я тебя покрываю перед законом, перед начальством, да и сам не ругаюсь! Смотри, Дарья, не расплатишься! – он качает головой и выходит из лифта.

Глава 6

А я и смотрю. Долго и молча, пока двери не закрываются.

– Ой! Мне ведь тоже сюда, – всплескиваю руками и нажимаю на все кнопки подряд.

Странно, но лифт открывается, ничего не заедает.

Тороплюсь в свой рабочий кабинет, который делю еще с тремя дамами. Это только кажется, что главный бухгалтер – жутко почетно, на деле впахиваю, как и мои девочки. Разве что, нелюбимые занятия без зазрения совести им сбрасываю.

Ближе к обеду из своего кабинета выходит Геннадий Петрович в сопровождении Фирсова. Чуть ли не давлюсь безглютеновым хлебцом, замечая их. Гадость жуткая, но жевать хочется, как и похудеть.

Стены у нас частично стеклянные, а у половины работников и вовсе модный опен–эйр. В итоге только начальник может по–настоящему уединиться у себя. А мы, простые смертные, бдим друг за другом.

И в данный момент мне совсем не нравится ужасно довольное выражение лица Фирсова. Не спроста это, ой, не спроста.

Я уже совсем не хочу, чтобы мы заключали контракт с его фирмой. Ведь все платежи через меня будут проходить, мотайся потом к нему, уточняй, что не так, в случае чего.

– Аня, поставь, пожалуйста, чайник и давай откроем конфеты, припасенные на новый год, – язык раньше головы определяет, как справиться со стрессом.

– Хорошо, как скажете, – быстро соглашается девушка.

Девчонки лишь посмеиваются над моими потугами сидеть на правильном питании. Конфеты, шоколадки и вафли, что периодически попадают к нам в кабинет от других сотрудников, я, под угрозой увольнения заставила спрятать на новый год.

Конечно, они только рады, что я передумала.

Наступает обед. Желудок набит калорийным продуктом, а радость так и не плещется. Несправедливо.

Сотрудницы ушли, пора и мне прогуляться. Если буду идти с достаточной интенсивностью, сожгу львиную часть калорий.