Глава 7. Тупик

– Ты в курсе, что означает слово «телохранитель»? – отдышавшись, спросил Юн.

Ну хоть в драку не полез – я, честно говоря, приготовился отбиваться. Технически Юн был на порядок сильнее меня, и теми умениями, которые давала ему избранность, владел виртуозно. Я не удивился, когда узнал, что Юн попросту не помнит, как его обучали владению техниками – теми самыми, которыми сейчас с таким трудом пытался овладеть я.

«Мне кажется, что я всегда это умел», – просто обронил в каком-то разговоре Юн, и я понял, что это не шутка и не попытка выпендриться.

Сам я, например, не помнил, как меня в детстве учили плавать или кататься на велосипеде – но это ведь не означало, что уже родился с этими умениями. Кому-то – ушатанный ржавый велик, доставшийся в наследство от старшего брата, кому-то – техники избранного духом. Как говорится, каждому своё.

Учителям Юна стоило отдать должное – на мастерство их подопечный не жаловался. И физически для своих шестнадцати лет развит был неплохо – родительский уход, хорошее питание и здоровый образ жизни давали свои плоды. Однако между Юном и самым хилым, затюканным пацаном из Цюаня зияла громадная пропасть. Юну, в отличие от цюаньцев, никогда не приходилось драться, всерьёз защищая свою жизнь. Все бои, в которых он когда-либо участвовал, были тренировочными. Над Юном с самого детства распростёрла бронированные крылья неприкосновенность наследника клана. Все свои шестнадцать лет этот парень прожил в ощущении полной, абсолютной безопасности – и пошатнулось это ощущение лишь тогда, когда умер его отец.

А я… Я, казалось, боролся за свою жизнь столько, сколько себя помнил – за исключением совсем уж детства, которое вспоминал с трудом. Оно осталось где-то далеко, в прошлой жизни, фрагменты из которой если и всплывали, то вызывали недоумение – а это точно было со мной?.. Не ложная ли это память?..

В последнее время мне казалось, что всю свою сознательную жизнь я только и делал, что нападал и защищался. Терял друзей. Убивал врагов. Падал, сбитый с ног, и поднимался – для того, чтобы повергнуть того, кто меня сбил.

А Юн, похоже, по морде-то впервые в жизни получил – от меня. Тогда, на турнире. Во время тренировочных боёв с ним, должно быть, обращались куда более аккуратно, аристократическое личико не трогали.

Технически – да, Юн был сильнее, чем я. Практически – для меня драки давно стали частью жизни. Продолжением меня самого. Для того, чтобы ударить, мне не нужно было думать – и Юн это хорошо понимал.

– Не поверишь. В курсе, – сказал я.

– И?.. По-твоему, наилучший способ удержать моё тело в сохранности – это его отдубасить?

Спина и задница у Юна, должно быть, здорово горели – палку покойного Вейжа я не пожалел, поработал ею от души.

– По-моему, проще один раз как следует отлупить, чем сотню раз повторять одно и то же, – честно сказал я. – И быстрее, и доходчивее. А времени у нас мало. – И, не позволив Юну саркастически скривиться, продолжил: – Какого дьявола ты полез в это дерьмо один? Почему уехал без меня?

– Ты, возможно, что-то пропустил, Лей. – Юн присел на край стола. На столе мигал экран невыключенного компьютера, рядом со столом валялось опрокинутое кресло – сотрудники отсюда не вышли, а сбежали в дикой панике. – Что ж, для невнимательных повторю: я – глава клана Чжоу. Те, кто напал на завод – враги нашего клана. И разобраться с ними должен был я.

– Хочешь сказать, что моё участие в этих разборках было бы лишним? Я не должен был защищать тебя?

– Нет.

– Интересно. В таком случае для чего же, позволь узнать, ты меня нанял?

– Не притворяйся идиотом, Лей. – Юн встал, прошёлся по кабинету, поднимая опрокинутые стулья. – Те люди, что были здесь, принадлежат к другому клану. Это – внешний враг. Политический, если ты понимаешь, о чём я. Часть большой игры, которую начали задолго до того, как родился дедушка моего дедушки. Суть кланов – противостояние. Кланы воюют веками, делят территорию и ресурсы. Кто-то слабеет, кто-то поднимается. Кто-то крепнет и подминает под себя всё, до чего дотянется – а кто-то навсегда исчезает с лица земли. Это – борьба, понимаешь? Вечная борьба. И я, заняв место главы кланы, стал частью этой борьбы. Я должен быть готов к ней. Постоянно готов! И справляться со своими врагами я должен сам – иначе грош мне цена как главе. Я не собираюсь прятаться за твою спину. И если ты этого не понял – мне очень жаль. Я думал, что ты понятливее.

Я присмотрелся к Юну. Мальчишка говорил абсолютно серьёзно. Он на самом деле считал, что разгребать это дерьмо самостоятельно – его прямая обязанность. Более того – считал, что сумеет с ней справиться.

Я почувствовал навязчивое желание ещё раз хорошенько ему врезать. Процедил:

– Повторяю вопрос. Для чего в таком случае тебе нужен я?

– Чтобы защищать меня от других опасностей, разумеется. Не от тех, что подстерегают на улице – с ними я должен справляться сам. Но помимо врагов, которые нападают открыто, существуют и те, что бьют исподтишка. Те, что притворяются друзьями.

Вот оно что. Маленький принц опасается дворцового переворота. Что ж, резонно – если учесть, с какой неохотой его допустили до власти, и на каких соплях держится его трон. Однако это никак не отменяет того факта, что нестись сюда в одиночку было полным идиотизмом.

Именно это я собирался сказать, когда в кармане пиджака завибрировал телефон. Нехорошим предчувствием меня накрыло ещё до того, как увидел, кто звонит.

– Слушаю.

Я почти не удивился, услышав три коротких слова. Произнесли их жёстко и деловито, но своё изумление говорящему скрыть не удалось. Он был абсолютно ошарашен случившимся. В отличие от меня.

Я, не удержавшись, выматерился по-русски.

– Что? – удивились в трубке.

– Говорю, так и знал, что надо ждать какого-то дерьма. Сейчас еду.

* * *

Мы вернулись в отель – тот, из которого меня сорвали, не дав закончить допрос.

По дороге я упорно молчал, наотрез отказавшись отвечать на вопросы Юна. Я не стал рассказывать, что произошло – частично потому, что это вызвало бы шквал новых вопросов, частично из-за того, что во мне до последнего теплилась надежда: а вдруг это какая-то ошибка? Пока не увижу всё своими глазами, не поверю. И я сказал лишь, что происходящее – моё дело, которое Юна совершенно не касается. Я предупреждал, что в моей жизни есть и другие цели, помимо охраны его драгоценной персоны. И то, ради чего мы сейчас на всех парах несёмся в город, имеет к ним самое прямое отношение. В отличие от Юна. Я предложил отвезти его домой.

Семья Юна проживала на окраине города. Мать, представительница древнего аристократического рода, отличалась крайне слабым здоровьем, так же, как и её младшая дочь, восьмилетняя сестра Юна. Дом они почти не покидали, я видел обеих всего один раз. Строго говоря, это был даже не дом, а скорее крепость – внушительных размеров особняк, окружённый парком. Ажурные беседки, цветущие клумбы, сад камней, пруд с фонтаном и лебедями – всё, как полагается. По периметру – забор едва ли не полуметровой толщины, у бронированных ворот – охрана, в специальных вольерах – служебные собаки, на ночь их выпускали прогуляться по парку. Юн не очень любил бывать дома, предпочитал ночевать в отелях. И я его, в общем-то, понимал – несмотря на благовония, комнаты особняка казались насквозь пропитанными запахом лекарств. Стоит ли говорить, что сейчас Юн упёрся, как бык.

– Это «твоё дело» имеет отношение к тому, кого ты ищешь? К Киангу? – спросил он.

– Да, – пришлось признать мне. Всё равно ведь рано или поздно узнает.

– В таком случае я еду с тобой, – решительно объявил Юн. – С недавних пор этот человек и мне внушает опасения. И я, как глава клана, обязан быть в курсе происходящего.

Были бы мы вдвоём – я бы, скорее всего, не удержался и двинул этому «главе» по шее. Но в присутствии Делуна и Джиана приходилось делать вид, что решения Юна для меня – закон.

В номер отеля, где несколько часов назад я допрашивал директора, мы вошли вместе с Юном.

– Вот он, – виновато сказал сопровождающий нас Вейшенг.

Директор Ган лежал на полу. Рядом с обломками стола, три часа назад расколотого мною ради устрашения.

– Yob tvoyu mat, – вырвалось у меня.

Опять.

Это уже казалось навязчивым дежавю – труп на полу, убитый ударом меча. С торчащим из груди этим самым мечом.

По телефону Вейшенг сказал мне лишь о том, что директор убит. Каким образом его умертвили, не сказал.

– Ничего не трогали? – спросил я.

– Нет. Ты же просил не трогать.

Я быстро осмотрелся.

Следов борьбы нет. Кем бы ни был человек, убивший директора – оказать ему сопротивление Ган даже не пытался.

– Камера? – спросил у Вейшенга я.

– Я отсмотрел запись – до того момента, как она оборвалась. Ган почти всё время сидел на стуле. Иногда вставал и ходил туда-сюда, потом снова садился. Потом задремал – так же, сидя. Когда тот, кто вошёл сюда, открыл дверь, Ган вздрогнул и проснулся – должно быть оттого, что услышал щелчок замка. Узнал вошедшего или нет, непонятно. Сказать он ничего не успел, просто открыл глаза. И на этом запись оборвалась.

– Ясно, – сказал я.

– Что? – удивился Юн.

– Что ничего не ясно! – буркнул я. – Что кто-то опять оказался на шаг впереди.

От бессилия хотелось выть. Понадобилось колоссальное напряжение воли для того, чтобы взять себя в руки.

Я наклонился к трупу.

Лужа крови, закатившиеся в предсмертном ужасе глаза, странно согнутые руки – как будто последним усилием Ган попытался поднести их груди, чтобы защититься. Или чтобы выдернуть меч.

Меч. Он интересовал меня больше всего, наконец-то удалось разглядеть его как следует. Когда убили Вейжа, к трупу меня не подпустил Нианзу. А сейчас наконец-то ничего не отвлекало.

Меч – всё тот же цзянь. Прямой, не очень длинный. Сверкающая сталь и деревянная рукоять, отполированная тысячами касаний. Кем бы ни был владелец меча, своё оружие он любил и тщательно за ним ухаживал. А ещё я увидел иероглиф, вырезанный на рукояти.

– Птица? – удивлённо сказал Юн.

Он стоял рядом со мной и тоже заметил иероглиф. Я хмуро кивнул.

Птица – теперь в этом нет сомнений. А если быть точным, то красная птица.

Промелькнуло воспоминание – номера машины, из которой меня фотографировали, затянутые красной тканью… Связано это или просто совпадение? Что за птица?.. При чём тут директор?..

Я почувствовал, что голова идёт кругом. Из осмотра места преступления надеялся извлечь хоть какие-то ответы. А получил только новые вопросы.

– Вот именно об этом я и говорил, – вдруг выпалил Юн.

– О чём? – удивился я.

– Вот об этом! – Палец Юна, будто обвиняя, указывал на торчащий из груди директора меч. – Мне не нужна защита от внешних врагов, Лей. Она нужна мне здесь. Здесь, дома – понимаешь?! В моём отеле. В моём, чёрт возьми, клане!