Цитаты из книги «Вся кремлевская рать. Краткая история современной России»

Руководители государственных каналов были в ужасе. Что показывать? Можно ли объявлять во всеуслышание, что в тандеме раскол и два первых лица поругались из-за Ливии? Телевизионные начальники бросились обзванивать пресс-секретарей премьера и президента. После недолгого раздумья последовал ответ из канцелярии Путина: за внешнюю политику в государстве отвечает президент, поэтому только его точка зрения должна быть отражена в выпусках новостей государственных телеканалов. О высказывании премьер-министра Путина следует забыть.

Татьяна решила прервать обет молчания. Появилось ее интервью в журнале «Медведь», но еще важнее, что она начала вести свой блог. Первые пару дней она обещала писать про то, как похудеть и воспитывать детей. И примерно через неделю начала писать о политике.

Сейчас Лужков рассказывает историю как патетическую притчу: мол, услышав слова Медведева, он собрал семью (а именно жену Елену Батурину, самую богатую женщину в России, входящую в топ-20 списка Forbes, и двух дочерей) и спросил их: «Что мне делать? Проглотить? Сделать вид, что ничего не произошло?» «Дети мне сказали: “Папа, честь — никому!”» И после этого Лужков написал издевательское заявление об уходе, в котором обвинял Медведева в том, что тот возвращает 37-й год и репрессирует инакомыслящих. Уволить Лужкова за то, что тот выступил за демократические выборы, было бы очевидной ошибкой, поэтому Медведев его заявление не принял.

Фактически Виктор Черкесов выдвигал обвинение против Игоря Сечина и руководства ФСБ, которые действительно незадолго до этого инициировали уголовное дело против его (Черкесова) заместителя. «Но не в меньшей степени это будущее о

Одновременно внутри страны борьба с имиджем «копии Путина» шла не на жизнь, а на смерть. Первое интервью российским печатным СМИ Медведев дал изданию, с которым Путин вряд ли когда-либо говорил, — оппозиционной «Новой газете». Той самой, где работала Анна Политковская, после убийства которой Путин сказал, что «ее смерть принесла больше вреда, чем ее деятельность».

Главной причиной увольнения Фрадкова были, разумеется, его тайные амбиции. По мере того как Путин продолжал тянуть время и никак не объявлял, кому оставит престол, у Фрадкова все больше укреплялась надежда на то, что шанс есть. Эту надежду, в меру сил, поддерживал и его давний друг Игорь Сечин. Они оба не были наказаны за неслучившийся «заговор четырех», но существенно умерили активность. Тем не менее опытный бюрократ Фрадков то и дело ставил палки в колеса обоим преемникам, которые формально являлись его заместителями. Нет сомнения, что и Иванов, и Медведев жаловались президенту на саботаж — и с приближением ответственного момента передачи власти Путин решил избавиться от ненужного звена, которое может нечаянно расстроить его план.

В Кремле потом шутили, что намного проще и дешевле было просто перевесить таблички: с Генпрокуратуры на Министерство юстиции и наоборот.

На место отставленного генпрокурора был предложен куда более скромный (и, как говорили, близкий к Семье) министр юстиции Юрий Чайка. А на его место в свою очередь назначили Владимира Устинова. В течение нескольких месяцев Чайка уволил почти всех замов Устинова (тот взял их к себе в Минюст) и перетянул за собой свою прежнюю команду.

Охранника Золотова и секретаря Сечина связывала давняя вражда, но Золотов не мог ее продемонстрировать публично без санкции начальника. И тут вдруг санкция поступила — Путин заинтересовался, что, собственно, обсуждает «четверка», когда остается наедине. Золотов и Черкесов охотно принесли ему распечатки подслушанных разговоров.

Он еще не знал до конца, кого выберет: Сергея Иванова или Дмитрия Медведева