Цитаты из книги «Империя должна умереть: История русских революций в лицах. 1900-1917»

Удивительно, что через два десятилетия история повторится, но уже с другим концом. Сам великий князь Сергей будет убит террористами ровно так же, как и его отец Александр II. Жена Сергея, Елизавета, последует совету Толстого: она пойдет в камеру к убийце и будет просить помиловать его.

Мы привыкли видеть нашу историю как совокупность биографий вождей — и за этим стройным рядом царей, генсеков и президентов совершенно не видно общества.

Словом, в XIX веке нравы и моральные принципы купцов оставались гораздо ближе к крестьянским, чем к дворянским. «У купечества почти у всех не было близости с детьми, — вспоминает Зинаида Морозова. — Я думаю, оттого, что в крестьянстве этой близости не было, а требовали только уважения к родителям… страха перед Богом и перед родителями».

Сис­тема знаний, которые они получают, не способствует развитию верности императору. Другое дело — церковно-приходские школы. Образование должно ограничиваться грамотой и Законом Божьим, считает Победоносцев. И создание сети подобных церковно-приходских школ становится делом его жизни.

со смерти Боголепова и покушения на Победоносцева в России начинается эпидемия политических убийств.

Можно спросить: есть ли у правительства друзья? И ответить совершенно уверенно: нет. Какие же могут быть друзья у дураков и олухов, у грабителей и воров».

Чем больше приглядывался я к этому городку [Мукдену], тем меньше понимал: что же нас гнало сюда, в Маньчжурию? — размышляет в воспоминаниях Игнатьев. — Чем хотели мы здесь торговать, какую и кому прививать культуру? Любая китайская фанза просторнее и чище нашей русской избы, а чистоте здешних дворов и улиц могут позавидовать наши города. Какие мосты! Каменные, украшенные древними изваяниями из серого гранита! Они, как и многие другие памятники, говорят о цивилизации, которая насчитывает не сотни, а тысячи лет.

Конечно, далеко не все евреи сделались революционерами, но несомненно, что ни одна нацио­нальность не дала в России такой процент революционеров, как еврейская».

В 1895 году, когда императору принесли уже готовое решение Государственного совета о послаблениях в отношении евреев, он отклонил документ, написав резолюцию: «Сделаю, когда захочу».

Мирского осуждают за то, что он проявил «бестактность», приняв депутацию евреев и пообещав им заботиться о равноправии всех нацио­нальностей России.