Цитаты из книги «Накануне неизвестно чего»

Вопросы истины голосованием не решаются. Ни в науке, ни в искусстве, ни в политике

Почему белые проиграли красным? У красных была конкретная программа действий и преобразования страны. Сумасшедшая программа, грандиозная, жестокая, невыполнимая – но абсолютно конкретная. И средства для ее выполнения применялись любые

помыкает. …Вот это вам – вся теория эволюции революции – если возможно засадить такой оборот. А почему нельзя. Или хоть иначе: ротация социальных групп по мере развития революционного процесса

Из всех новых дат у новой России реально есть только одна: 21 августа 1991 года. Мы победили ГКЧП. Реакция не прошла. Возврата в стойло нет. Мы завоевали свободу, дожили до свободы, наша страна принадлежит нам, мы будем жить по справедливости и работать на совесть и по уму, строя достойную жизнь. А теперь вступает хор: как же подлецы похитили и присвоили наши победы, за что мы траливали свою кровь, где свободы и надежды, где закон и справедливость?..

Критиковать легче, чем защищать свои ошибки. Особенно когда есть что критиковать – и нечего защищать, кроме сугубо личных достижений в валютном эквиваленте.

не разложилась, вконец не дегенерировала – среди ее сторонников куда больше умных и сильных людей, нежели среди прекраснодушных ее ниспровергателей. Причем. Они могут быть глуповаты и малообразованны по отдельности – но в массе обладают твердым корпоративным разумом и социальным чутьем. Что позволяет принимать решения, верные с точки зрения самосохранения корпорации.М-да. Правда вообще часто цинична. И журналистско-оппозиционное сообщество бьется (или делает вид,

О, отнюдь не всегда свободолюбивые мыслители и художники на ее стороне – но чаще питаются со стола, соизмеряя голос с командой ее фанфар; и фига в кармане постепенно и незаметно разжимается, и вот уже борец за справедливость стал придворным пиитом.

Если сравнить русскую советскую литературу, творившую в тисках жестокой цензуры – с литературой русской эмигрантской, свободной как птица (некормленая), созданная для полета: то неравновесность, неравнозначность их очевидна, и отнюдь не в пользу свободы…

Милые мои, это же даже не колонизаторы. Это же оккупанты. Это же генетические баре, которые рассматривают всех нижестоящих как своих крепостных, у которых покуда – временно – слишком много воли. Они же прожирают страну навынос.

Особенность русской экономики заключается в том, что даже когда деньги есть – их все равно нет. А даже когда их нет – у кого надо они все равно есть.