Глава 2. Кровь на складе

Ночь опустилась на порт, тяжёлая и вязкая, как смола, но Калден не замечал её мрака. Его шаги по мокрой брусчатке были быстрыми, почти механическими, пока он пробирался к западной стороне, где ряды складов высились, как безмолвные стражи, скрывающие свои тайны за потрескавшимися стенами. В ушах всё ещё звучали слова Мэлины, её голос, полный сочувствия и вызова, эхом отдавался в голове. «Ты можешь выбрать жить, а не выживать», – сказала она. Но как жить, если каждый вдох – это напоминание о том, как он предал свою команду, свой корабль, свою честь? Три года он носил эту вину, как тяжёлый якорь, тонущий в море отчаяния. Вино, бордель, пустота – всё это лишь замораживало боль, но не исцеляло её.

Теперь, шагая к складу, Калден чувствовал, что его жизнь потеряна. Он был тенью человека, которого знал когда-то, капитана, командовавшего морем и судьбой. Шторм забрал всё: "Северный Ястреб", экипаж, груз, который должен был вернуть ему долг. Их крики, их мольбы о помощи – они до сих пор разрывали его сны, и он просыпался, задыхаясь, с руками, покрытыми потом и кровью, которых не было. Но этой ночью что-то изменилось. Слова Мэлины, взгляд девушки в порту, слухи о новом грузе человеческой плоти, который держали в этих стенах, – всё это толкнуло его к краю. Он решил: если его жизнь уже не имеет смысла, он оставит после себя хоть что-то хорошее. Пусть это будет искупление, пусть это будет капля света в его мраке, чтобы хоть как-то заглушить крики, звучащие в его голове.

Он остановился перед деревянной дверью с выгравированным символом – трёхглавым вороном с кинжалом в лапах. Сердце забилось чаще, но не от страха – от решимости. Он толкнул дверь, и тусклый свет фонарей, пробивающийся сквозь небольшие окна, осветил просторное помещение, заполненное ящиками, бочками и канатами. У дальней стены, скорчившись, сидели пятеро девушек. Их тела были закутаны в тонкие, рваные накидки, волосы спутаны, лица измождены. Каждая из них была прикована цепью за одну ногу к железному кольцу, вбитому в пол. Железо звякало при малейшем движении, оставляя на коже синяки и кровавые рубцы. Их глаза, полные страха и усталости, смотрели на него, когда он вошёл.

– Кто ты? – тихо спросила одна из них, блондинка с растрёпанными волосами, её голос дрожал, но в нём чувствовалась настороженность. – Ты пришёл забрать нас или… добавить в список?

Калден сделал шаг вперёд, поднимая руки, чтобы показать, что он безоружен – пока.

– Я не причиню вам вреда, – сказал он, голос хриплый, но твёрдый. – Я здесь, чтобы… вытащить вас отсюда. Если смогу.

Девушки переглянулись, их цепи зазвенели, когда они попытались подвинуться ближе к нему. Одна, с короткими каштановыми волосами, с трудом поднялась, цепь натянулась, врезаясь в её лодыжку, и она поморщилась от боли.

– Отпусти нас, – сказала она, голос её был тихим, но отчаянным. – Пожалуйста, просто открой эти цепи. Они держат нас здесь уже неделю, нас бьют, если мы рыдаем слишком громко. Я не хочу возвращаться туда, где нас… используют.

Калден кивнул, но не успел ответить – позади него раздался тяжёлый топот и грубый рык.

– Эй, ты! – рявкнул охранник, крупный мужчина с топором в руках, его лицо было грубым, покрытым шрамами, а глаза – пустыми, как у зверя. – Кто такой? Какого чёрта ты здесь делаешь?

Калден развернулся, инстинктивно потянувшись к мечу на поясе. Сердце заколотилось, но не от страха – от ярости, что нарастала в нём, смешиваясь с виной. Он знал, что объяснения бесполезны. Охранник, не теряя времени, бросился вперёд, топор с глухим свистом рассёк воздух. Калден отпрыгнул в сторону, лезвие врезалось в деревянный ящик, разбрасывая щепки и опилки. Он выхватил меч, сталь зловеще блеснула в тусклом свете.

Сражение началось мгновенно. Охранник, рыча, снова взмахнул топором, но Калден успел увернуться, шагнув вбок. Топор вонзился в пол, оставляя глубокую выемку. Калден, сжав меч обеими руками, сделал резкий выпад, целясь в плечо противника. Лезвие прошло по плоти, разрывая кожу и мышцы, кровь брызнула, заливая его руку и пол. Охранник взревел от боли, но не остановился – его топор снова поднялся, и на этот раз он ударил сбоку. Калден, прижавшись к ящикам, почувствовал, как лезвие задело его бок, разрывая рубаху и кожу. Боль была острой, как удар молнии, но он подавил крик, используя её как топливо.

Он бросился вперёд, его меч сверкнул в воздухе, и на этот раз лезвие вошло в грудь охранника, прямо под рёбра. Кровь хлынула потоком, горячая и густая, заливая пол, ящики, его руки. Охранник захрипел, его глаза расширились от шока и агонии, рот открылся, выпуская пузырящуюся кровь. Калден выдернул меч с силой, и фонтан крови ударил в воздух, заливая его лицо, шею, грудь. Тело охранника начало оседать, но Калден не остановился – он сделал ещё один удар, целясь в горло. Клинок вошёл глубоко, разрывая плоть, хрящи, артерии. Кровь брызнула, как из разорванного мешка, заливая всё вокруг – стены, пол, цепи девушек. Охранник рухнул на колени, его пальцы судорожно сжимали горло, пытаясь остановить поток, но кровь текла между пальцев, горячая, липкая, с характерным металлическим запахом. Его глаза закатились, лицо побелело, а последние вдохи были влажными, булькающими, полными ужаса. Наконец, тело с глухим стуком упало на пол, распростёртое в луже собственной крови, которая медленно растекалась, смешиваясь с грязью и опилками.

Девушки завизжали, их крики резкими, пронзительными волнами разнеслись по складу. Цепи зазвенели, когда они отшатнулись, пытаясь отползти подальше, но железо держало их крепко, врезаясь в кожу, оставляя новые кровавые следы. Блондинка, сжавшись в комок, прикрыла лицо руками, её голос дрожал:

– О боже, что ты наделал?! Отпусти нас, пожалуйста, просто открой цепи и уйди, пока другие не пришли!