Мне было так больно. Я не понимала, что с этим со всем делать. Мама все видела и переживала вместе со мной. Не знала, как помочь. Обнимала меня и утешала, гладила, как маленькую, по голове. Пыталась образумить:– Ты еще совсем ребенок. У тебя острая потребность не только быть любимой, но и отдать свою любовь. Все это прекрасно. Но кого любить-то? Твои женихи еще только в солдатики перестали играть. И вот отсюда все эти слезы в подушку, зависть, фантазии, грезы, обида на судьбу, злоба на весь мир, на самых близких. Будто самые близкие именно во всем виноваты. И тогда ты начинаешь себе все придумывать.Она убеждала меня, что для любви еще рано, что все это еще ненастоящее. Я ревела:– А что настоящее?Она сказала:– Ну, вот как у нас с папой.И папа заходил ко мне в комнату, садился на край постели и почему-то виновато улыбался. Будто это его вина. Будто это какая-то тяжелая болезнь, и он ничем не может мне помочь. Вздыхал:– Зайка, я тебя очень люблю. Ну почему этого мало?И так их становилось жалко! Я стала писать ему письма. Отправляла каждый день. Не знала, что писать, и просто посы