Цитаты из книги «Письмовник»

Ты знаешь, наверно так – вот есть порог боли. Человек теряет сознание, чтобы не умереть. А есть порог горя – вдруг перестает болеть. А вот еще – людей кругом много, а когда что-то случается, они куда-то исчезают. Где-то читала, что раньше были запреты на общение с вдовами или вдовцами, потому что считали, что горе заразно. Наверно, и сейчас так считают. А может, и в самом деле заразно.

В этой жизни побежденных не бывает, все – победители.

Подумал, что секрет дежавю, наверно, заключается в том, что в книге бытия все это написано, конечно, только один раз. Но оживает опять, когда кто-то снова читает ту страницу, которая уже была когда-то прочитана. И тогда снова оказываются живы и эти обои, и прутик по штакетнику, и пахнущая вблизи рыба, повешенная на шпингалете, и шуршание этой щетины, и чайник с холодной заваркой, и женщины еще таинственны.

Кто это сказал, что кровное родство – самое далекое?

Жил себе – вот как я живу. Без всяких предсмертных монологов в стихах.

Наверно, если был смысл у этого дня, то лишь в том, что он прошел.

Златоусты всех времен и народов уверяли, что письмо не знает смерти, и я им верил – ведь это единственное средство общения мертвых, живых и еще не родившихся.

«Беспокоиться о том, что будет с тобой после смерти, – все равно что спрашивать себя, что будет с кулаком, когда ты его разожмешь, или с согнутой в колене ногой, когда ты встанешь».

Только из-за тебя мне стали дороги мои собственные руки, ноги, мое тело – ведь ты его целовал, ведь ты его любишь. Посмотрю в зеркало и ловлю себя на мысли: а ведь это та, которую любит он. И нравлюсь себе. А раньше никогда себе не нравилась.

Дни юркие, разбегаются ящерками, захочешь ухватить – в руке лишь хвост – вот эта строчка.