Хоть Иезекииль и жил в VI в. до н. э., однако исследователи полагают, что данные пророчества имеют под собой основу в нападениях скифов на Палестину во время их ближневосточного похода. Набег скифов на Палестину датируется примерно 635 – 625 гг. до н. э.^[31] Кем же были эти народы, упомянутые в Библии? Так называемая «Таблица народов», приведенная в Книге Бытия и датируемая VIII в., отмечает: «Вот родословие сынов Ноевых – Сима, Хама и Иафета. Родились у них дети после потопа. Сыны Иафета: Гомер, и Магог, и Мадай, и Иаван, и Тубал, и Мешех, и Тирас. А сыновья Гомера: Ашкеназ, и Рифат, и Тогарма». Под именем Гомер в ближневосточных текстах упоминаются киммерийцы, которые символизировали собой крайний север. Магог устойчиво отождествляется со скифами, и это утверждение встречается уже у еврейского писателя I в. н. э. Иосифа Флавия: «Магог же положил начало тому народу, который от него получил название Магога, а ими (греками) именуется скифами»^[32]. Прямо отождествлял Гога и Магога со скифами также и Феодорит Кирский^[33]. Исследователи считают, что на момент составления «Таблицы народов» эти скифы находились между озерами Ван и Урмия. Под Мадаем в данном тексте имеется в виду Мидия, а под Иаваном – ионийцы в Малой Азии. Тубал, отождествляемый с племенем табалов, известным уже ассирийским источникам, находился в Южной Каппадокии. Под Мешехом традиционно понимаются мушки-мосхи в центральной части Малой Азии, а Тирас некоторыми исследователями раньше соотносился с туруша египетских и тиренами античных авторов. В письме Ашшуррисуа царю Саргону II (722 – 705 гг. до н. э.) упоминается, что страна Гамирра, то есть киммерийцы, платила дань Урарту, располагавшемуся на Армянском нагорье. В летописи Ашшурбанипала (668 – 626 гг. до н. э.) упоминается «Гаги, начальник страны Сахи». Последних отождествляют с саками, а Гаги – с Гогом в стране Магог Иезекииля^[34]. Город «Рос – между Иссом и Селевкией» в Сирии упоминает древнегреческий географ Страбон (ок. 64 до н. э. – 20 н. э.), описывая его местоположение так: «За Эгеями идет городок Исс с якорной стоянкой и река Пинар. Здесь произошла битва Александра с Дарием. Залив называется Исским; на нем лежат города Рос, Мириандр… и так называемые Сирийские Ворота, граница между Киликией и Сирией»^[35]. К сожалению, с чисто лингвистической точки зрения до сих пор не определено, из языка какого народа происходит название данного города – греческого, хеттского либо какого-то иного индоевропейского или неиндоевропейского народа. Данный факт показывает, что интересующий нас корень встречается не только близ Тигра, но и в Сирии.

По поводу распространенной версии, что в приведенных фрагментах Иезекииля слово «рош» на иврите означает «голова», «глава», «начальник» и, следовательно, не обозначает какого-либо народа, Ю.Д. Акашев замечает, что ни первоначального еврейского текста, ни оригинала его первоначального перевода на греческий не сохранилось, однако во всех греческих текстах Библии данное слово пишется как Ρος (Рос, а не Рош) и имеет значение названия народа. На основании этого вполне обоснованным выглядит предположение, что и в оригинале первого перевода на греческий, и в раннем ветхозаветном тексте оно писалось так же и имело то же значение. Осуществлявший же перевод Библии на латынь Иероним перевел данное слово как «голова», положив невольно основу другому толкованию. Кроме того, Иезекииль употреблял слово «Рош» три раза всегда в сочетании с Мешех и Тувал, а то, что последние являются названиями народов, никем не оспаривается. Следовательно, и первое слово следует также понимать как название народа. Поскольку в «Таблице народов» Мешех и Тувал упомянуты рядом с Тирасом, это обстоятельство свидетельствует в пользу того, что Рос фигурировал как народ, искаженным названием которого в данном случае выступал Тирас^[36].

Последнее имя Ю.Д. Акашев связывает с нашими предками, понимая первый слог как указательное местоимение и, соответственно, все имя как «ти Рас», воспринятое древними семитами от самих носителей этого имени. Также он связывает с этим и античное название Днестра Тирас. Касаясь Иезекииля, он отмечает, что это народы Рош, Мешех и Тувал, объединенные под началом князя Гога и находящиеся на земле Магог. Иосиф Флавий, еще не знавший о существовании русов, Фираса считал родоначальником фракийцев, то есть локализовал его к северу от Греции. Однако, как только евреям стало известно имя Руси, оно было незамедлительно отождествлено ими с Тирасом. Еврейский автор «Книги Иосиппон», написанной им в середине Х в. в Южной Италии, по поводу потомства библейского Иафета констатирует: «Тирас – это Руси»^[37]. Таким образом, мы видим, что связь Тираса с русами присутствует уже в раннесредневековой еврейской традиции. Следует добавить, что и в Житии Кирилла в перечне народов, имеющих свою письменность, в некоторых списках фигурируют загадочные «тоурсии»: «Мы же многы роды знаемъ, книгы оумѣюща и богоу славоу въздающа своимъ языкомъ кождо. Явѣ же соуть си: Ормени, перси, Авазъги, Иверiи, Соугди, Готьфи, Обри, Тоурсiи, Козари, Аравляни…»^[38] Издавший этот текст П.А. Лавров понимал загадочное Тоурсiи, в других списках Тоурци, как описку «ти руси (ръси)», относя ее к готам. В рамках своей теории об индоарийском происхождении русов О.Н. Трубачев признает, что Тоурсiи имеют к ним прямое отношение: «Итак, кирилломефодиевское Тоурси может отражать дославянское название северопричерноморского народа tur-rus-. Это название, особенно в форме Тоурси (ЖК), затемненное до нечитаемости для сегодняшнего читателя и даже исследователя, после незначительной реконструкции обретает вновь минимальную понятность. Связь этнонима tur-rus- и “русских” письмен была, возможно, понятна Константину Философу тогда в Корсуни (Херсонесе), и он мог иметь в виду именно ее в Венеции через несколько лет»^[39]. Само загадочное слово филолог понимает как тауро-руси – «тавро-русы».

Подобным образом и византийцы вскоре после того, как в поле их зрения попали русы, поспешили связать их с «князем Рош». Напрямую они отождествляются в Житии Василия Нового, написанном во второй половине Х в., поскольку «уже в житии мы можем прочесть: “Он (т. е. Василий) рек мне (т. е. составителю жития): “Знаешь ли, чадо Григорие, что имеет приключиться с царством Ромеев в четырехмесячный срок?” Я же говорю ему: “Не знаю, господин мой”. Он сказал: “Варварский народ придет сюда на нас свирепо, называемый Рос, и Ог, и Мог”; это же повторено ниже уже от имени Григория: “народ Рос, и Ог, и Мог идет на нас попущением божиим за наши грехи”. Хотя здесь отсутствует прямое указание на Иезекиила, но объединение Роса, Ог (= Гога), и Мога (= Магога) не оставляет сомнений, что инок Григорий, составитель жития Василия Нового, уже вполне сознательно отнес к русским темные выражения библейского пророка…»^[40] Однако утверждение автора Жития Георгия Амастридского о том, что росы – это «губительный и на деле, и по имени народ», говорит о том, что уже его создатель соотнес с нашими предками библейское пророчество.

О пребывании части наших далеких предков на Древнем Востоке свидетельствуют и данные филологии. Лингвисты отмечают, что единое индоевропейское название пчелы b[h] e(i) восстанавливается лишь для группы диалектов: др.-исл. by-fluga, др. – англ. beo, др. – в. – нем. bia, лит. bite, латыш. bite, прусс. bitte, валл. bydarf, др.-ирл. bech, ст. – слав. bičelf, лат. fucus. Отмечая заимствование этого понятия индоевропейцами из др. – ег. bj.t (с показателем женского рода – t), Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов особо подчеркивают, что это «слово могло попасть в праиндоевропейский язык лишь в ареале Ближнего Востока в условиях возможных контактов с египетским»^[41]. Однако мы видим, что данное название пчелы присутствует не во всех индоевропейских языках, а лишь в германских, балтских, славянских и отчасти кельтских. Из всех этих народов, если судить по древним источникам, лишь славяне могли вместе со скифами оказаться на Ближнем Востоке и затем вернуться назад, принеся в Европу название пчелы. Известно, что оба этих лингвиста выступали с гипотезой об индоевропейской прародине в Малой Азии, однако предположению о заимствовании данного египетского слова во времена индоевропейской общности противоречит то, что оно отсутствует в большинстве других индоевропейских языков, в том числе хеттском и греческом, то есть тех народов, которые уже в историческую эпоху имели наиболее тесные контакты с Древним Египтом. Отсутствие этого слова в иранских языках исключает и скифское посредничество. Интересно отметить, что впоследствии на Руси покровителями пчеловодства считались соловецкие святые Зосима и Савватий. Их нередко называли «пчелиными богами». «Роль водяного как покровителя пчел унаследовали русские святые Зосима и Савватий, в дни памяти которых пасечник вынимает соты из улья и в полночь погружает мед в воду (иногда около мельницы), читая при этом заговор, чтобы обеспечить себе успех в пчеловодстве на предстоящий сезон»^[42]. Согласно русским заговорам эти святые принесли пчел на Русь из Рима или из Египта^[43].

Во время своего господства в Азии помимо сбора с каждого народа установленной дани скифы, по словам Геродота, «еще разъезжали по стране и грабили все, что попадалось». Понятно, что подобное до бесконечности продолжаться не могло, и в конце концов правитель Мидии Киаксар пригласил множество скифов в гости, напоил их допьяна и перебил. В.А. Белявский датирует это событие 594 г. до н. э.^[44] Скифское царство оказалось обезглавленным и гегемония в Азии перешла к Мидии. Лишившись своих вождей, скифы не смогли оказать сильного сопротивления и сначала отступили на запад, к границе с Лидией.

По всей видимости, единственное, чем смогли ответить скифы, так это убийством одного из сыновей Киаксара. Геродот, правда вне связи со своим же сообщением об убийстве мидянами скифских вождей, пишет, что «орда мятежных скифов-кочевников переселилась в Мидийскую землю», а Киаксар их дружественно принял и отдал им своих сыновей в обучение искусству стрельбы из лука. Затем царь их незаслуженно оскорбил, после чего скифы убили одного из своих учеников, разрубили и выпотрошили его, как охотничью добычу, которую отведали ничего не подозревавший Киаксар и его гости. Скифы после этого бежали в Лидию. После того как царь этой страны Алиат отказался выдать скифов Киаксару, между Мидией и Лидией началась пятилетняя война, закончившаяся из-за солнечного затмения 28 мая 585 г. Исследователи полагают, что на самом деле война между странами вспыхнула из-за дележа «скифского наследства» в Азии, на которое претендовали оба государства. По условиям мира, скрепленного браком мидийского царевича и лидийской царевны, большая часть ранее подвластных скифам земель досталась Мидии. Скифам, утратившим своего последнего союзника, в Азии больше места не оставалось, и они должны были вернуться туда, откуда пришли, в Северное Причерноморье. В другом фрагменте Геродот сообщает, что лидийский царь Алиат изгнал киммерийцев из Азии (I, 16), и, вполне возможно, это известие относится не к киммерийцам, а к скифам.

Таким образом, мы видим, что в различных письменных источниках Древнего Востока в I тыс. до н. э. неоднократно фигурирует корень рос-/рас-/раус-/рус-. Близость приведенных выше источников к описываемым событиям представляет особую ценность, но встает закономерный вопрос: относятся ли эти случаи упоминания данного корня в регионе к нашим предкам? На мой взгляд, ряд обстоятельств позволяет ответить на него положительно. Во-первых, письменность в Междуречье появляется на рубеже IV и III тыс. до н. э.^[45], однако интересующий нас корень начинает упоминаться в ней примерно две тысячи лет спустя, синхронно с появлением в регионе индоевропейцев. Уже это позволяет предположить, что эти явления были связаны между собой. Как минимум в двух случаях мы это можем утверждать наверняка: это персидское племя дерусиев и князь Рош, упоминаемый Библией вместе со скифами. В остальных случаях, как было показано выше, эта связь достаточно вероятна и вполне соответствует тому, что мы знаем о распространении индоевропейского влияния в данном регионе. Хоть большая часть индоевропейцев там принадлежала к ираноязычным племенам, однако засвидетельствованные письменными источниками факты пребывания там митаннийских ариев и германиев показывают, что там могли присутствовать и другие индоевропейские племена. Как уже отмечалось выше, название Рас в точности совпадает с индоарийским названием Волги, которую предки иранцев называли по-другому. То, что во времена Саргона II в именослове правителей Урарту появляется имя Русá, говорит не только о достаточно широком распространении в регионе данного корня, но и о его вариативности. Переходную форму между ними мы видим уже в 728 г. до н. э. в названии мидийского населенного пункта Раусан.

Понятно, что подобные факты не вписываются в традиционное представление об истории нашего народа и поэтому многие ученые, несмотря на непосредственную близость, а то и прямое совпадение рассмотренных в этой главе названий, предпочитают их не замечать. В тех случаях, когда источник оказывался слишком известен, как это было с Библией, искалось объяснение, позволяющее не связывать его с историей наших предков. Однако даже если считать ветхозаветного князя Роша результатом неправильного перевода, а имя урартского царя рассматривать как случайное созвучие, невозможно уйти от того факта, что Рас в письме Саргона II являлось названием какой-то территории, а дерусии во времена Геродота были иранским племенем. Таким образом, корень рас-/рус- на Древнем Востоке I тыс. до н. э. обозначал общность людей и, по всей видимости, занимаемую ими территорию. Однако была ли она связана действительно с нашими предками? Недавние генетические исследования северо-запада Ирана (иранского Азербайджана) показало наличие там гаплогруппы R1a, что авторы исследования совершенно справедливо связали с миграцией индоевропейцев в I тыс. до н. э. на Иранское плато. Следует обратить внимание, что согласно табл. 1 там зафиксирована не только азиатская R1a-Z93, но и европейская R1a-Z282. Весьма важно, что там присутствуют славянские R1a-M458 и R1a-M558, которые распространены в том числе в волжских популяциях^[46]. Поскольку помимо интересующего нас корня в регионе отмечены следы пребывания свойственной именно славянам гаплогруппы, мы со значительной степенью вероятности можем предположить, что оба явления были непосредственно связаны с той частью русов, которых предки иранцев увлекли с их волжской прародины в ходе своей миграции на юг.

С другой стороны, не считая упомянутых Геродотом дерусиев и города Рос у Страбона, то после ухода скифов интересующий нас корень перестает употребляться в регионе. Наиболее логичным выглядит предположение, что значительная часть русов предпочла уйти из Азии вместе со скифами, нежели находиться под мидийским владычеством. В свете описанных Геродотом взаимоотношений мидян и персов данное обстоятельство косвенно свидетельствует, что бывшие в Азии русы изначально входили именно в персидский племенной союз. Поскольку предками как минимум части персов были носители срубной культуры, в состав которых входили абашевцы, которые еще ранее включили в свой состав часть балановцев, данные восточноевропейской гидронимии и археологии показывают, как часть наших предков вместе с ираноязычными племенами могла оказаться на Древнем Востоке I тыс. до н. э. Если часть русов ушла из Азии вместе со скифами, то оставшаяся под именем дерусиев стала известна «отцу истории» именно как персидское племя, что в очередной раз указывает на то окружение, в котором находилась часть наших предков после своей миграции на юг.