В окне был виден железнодорожный вокзал небольшого городка. Это было двухэтажное желтое здание, увенчанное стальным куполом со шпилем. На двух лавочках у его стены сидели несколько человек встречавших. С прибытием поезда еще четверо – мужчина и три женщины – вышли из самого здания. Меж тем Колян, попрощавшись, пошел к себе за вещами, а Сергей, быстро взяв небольшой кожаный «дипломат», поспешил к выходу.

Спустившись на асфальт перрона, он кинул налево, вдоль вагона, быстрый взгляд. Не увидев своего собеседника, Сергей заспешил в сторону вокзальной двери. Быстро скрывшись за ней, он торопливо пересек зал ожидания и вышел с другой стороны.

На стоянке дежурили одно такси и пара частников. Больше и не нужно было – человек десять прибыло с этим поездом в Веселогорск. Да и то никто из прибывших, за исключением Сергея, не пожелал воспользоваться услугами автотранспорта. Один лишь лысый направился к желтому такси и по-хозяйски открыл дверцу.

– Куда вам? – не скрывая радости, спросил водитель.

Лысый уверенно сообщил адрес.

Больше не задавая вопросов, водитель круто вырулил перед двумя оставшимися конкурентами и быстро покатил в нужном направлении. Николай бы очень удивился, если бы узнал, что никакая тетушка его недавнего собеседника не встречала. Да она и не могла его встречать, поскольку такой у лысого мужчины в дорогом пиджаке не было не только в Веселогорске, но и вообще.

* * *

При дневном свете Веселогорск выглядел не сильно оживленным. Таким, что назвать его большим селом уже не поворачивался язык, а городом, с другой стороны, тоже можно было назвать лишь с натяжкой. Между тем в прежнее время тут было аж целых два крупных комбината, которые и являлись основой жизнеобеспечения города, давали рабочие места. За их счет строились девятиэтажки и пятиэтажки, куда заселялись работники с семьями. Оба гиганта функционировали и сейчас. Но были скорее похожи не на могучие атомоходы, с легкостью штурмующие полярные льды, а на две крупные баржи, которые в потоках послеперестроечных вод дрейфуют с остановленными двигателями. Команды этих самых барж наполовину разбежались, а те, кто остался, старались как можно быстрее избавиться от балласта. За «борт» шли станки, электрокары, сдавались в аренду складские помещения. Даже твердыня административных зданий не выдержала нажима развивающегося со страшной силой капитализма, и в святая святых комбинатов, на дверях, где раньше, скажем, висела золотая табличка «Главный инженер восьмого цеха», теперь красовалось что-то типа «ЧП Пупейко». И ниже: «Коммивояжерам вход воспрещен! Мы тут работаем!» Так вот, комбинаты – медленно садились «на мель». Но зато в городе вовсю развивалась коммерция. Хотя тоже не особенно густо – провинция есть провинция!

От железнодорожного вокзала к главной площади городка вела центральная улица, обставленная типовыми блочными пятиэтажками. Упиралась эта самая улица в административное здание. С другой стороны площади находилась недавно отреставрированная трехэтажка. Красная табличка рядом с тяжелой дубовой дверью гласила: «ГУВД города Веселогорска».

На втором этаже этого самого здания в кабинете у окна стоял полковник Клюшкин Артем Юрьевич – начальник ГУВД Веселогорска.

Артем Юрьевич носил полковничьи погоны уже восьмой год. Получив в свое время по три больших звезды, он обмыл их как положено и успокоился окончательно.

Еще будучи курсантом, он усвоил истину, что у почти любого человека есть уже заранее запланированный потолок его возможного взлета в жизни. Его тесть был подполковником. Зять дослужился до полковника.

Покойный родственник не раз говорил, что у генералов есть свои дети и зятья, поэтому о погонах с большими звездами Клюшкин особо не мечтал. В Питер, куда он рвался по молодости, со временем ему расхотелось. Его тесть, мудрый человек, вовремя убедил молодого и горячего зятя, что в Веселогорске тот со временем может стать первым, чего в Питере ему никогда не удастся сделать. «Запомни, Артюха, – говаривал не раз он зятю за праздничной бутылкой, – лучше быть первым здесь, чем не знаю даже каким по счету там! Тут ты будешь для всех, слышишь, для всего города Артем Юрьевич. А там – неизвестный капитанишка или майоришка. Смотря как жопу начальству лизать будешь. Ноль без палочки. А тут ты будешь че-ло-век! Че-ло-век с именем!»

Клюшкин отлично понимал философию тестя и соглашался со стариком. Конечно, бывший начальник ГУВД понимал жизнь. И не прислушиваться к его советам было бы большой глупостью.

Уже и сам немолодой, полковник, хмурясь, отогнул тяжелую портьеру и озабоченно смотрел на улицу. Погода в этот день радовала жителей города. Солнце сияло на голубом, без единого облачка небе. Легкий ветерок слегка шевелил листву тополей, стоявших зелеными свечками напротив кабинета начальника ГУВД. Желтоватые блики гуляли по асфальту площади. Стайка воробьев моментально образовалась почти посередине. Крохотные птахи обнаружили бесценное сокровище – печенюшка выпала у какой-то хозяйки из сумки или малыш, катавшийся минут пять назад на велосипеде, нечаянно обронил лакомство.

Вряд ли стайка воробьев, налетевших на выпавшее у кого-то печенье, озаботила начальника ГУВД. Он отпустил портьеру и вернулся к своему рабочему столу. Взгляд его упал на ориентировку. Ментовские ориентировки обычно передаются или телетайпом, или по электронной почте и никогда не печатаются на бланках. На официальном бланке значилось: «Согласно оперативным источникам, на ПМЖ в Веселогорск предполагает прибыть особо опасный рецидивист Григорий Рублев, уголовная кличка Крытый…»

Артем Юрьевич перестал читать и наморщил лоб, припоминая: «Крытый… Крытый… Рублев… Точно! Он!»

Сразу вспомнилась кража почти двадцатипятилетней давности, совершенная в ювелирном магазине, когда злоумышленники забрали украшений и денег почти на тридцать тысяч рублей! Рублев проходил по этому делу. Получил он тогда шесть лет. Клюшкин был тогда еще опером-старлеем. Рублева допрашивал он.

Артем Юрьевич хорошо помнил этот день. Пред ним предстал образ худощавого молодого человека, едва ли намного моложе его самого. Старший лейтенант с азартом взялся за самого молодого из подельников. Ему казалось, что расколоть Григория не составит труда. Но шли дни, а серые глаза все так же насмешливо следили за срывающимся порой на крик старшим лейтенантом. Надолго этот взгляд остался в памяти Артема Юрьевича. Чистосердечного признания от молодого Гриши Рублева Клюшкин так и не добился.

Вспомнив этот эпизод из своей жизни, полковник принялся читать дальше: «…По оперативным данным, Рублев является так называемым „положенцем“. Те же источники сообщают, что на Рублева воровским сходом возложены функции „смотрящего“ в Веселогорске, о чем и докладываем вам. Во избежание ухудшения криминогенной обстановки в городе, рекомендуем обратить на это особое внимание…»

Дальше полковник читать не стал. На что обратить внимание, он и сам прекрасно знал. «Черт возьми! И нужно было ему именно мне на голову свалиться! Понесла нелегкая этого героя на родину!» – со злостью подумал он о Крытом. Полковник сделал несколько шагов и опять остановился около окна. «Сколько лет наводил порядок в этом сраном городке! И только устоялось, как опять все коту под хвост! – думал полковник, глядя на то, как воробьи наконец раскрошили печенье и взлетели, растаскивая лакомство по мелким кусочкам. – Вот то же самое и с городом будет! Сейчас один Джафар со своими парнями, но с этим хоть разговаривать можно. Свиридов хорошо умеет это делать. А вот Крытый… Этот с принципами своими постылыми! На кой ляд его сюда нелегкая принесла! Такой спокойный городок был!» Воробьи тем временем растащили остатки печенья и окончательно разлетелись в разные стороны.

Недовольно поморщившись, полковник позвонил оперативному дежурному и приказал разыскать начальника ОБОПа майора Свиридова.

Майор Леонид Вадимович Свиридов появился довольно скоро. Одет он был в светлый пиджак, черные брюки и темную рубашку. Встряхнув рукавом, он поправил на запястье дорогие часы и спросил:

– Вызывали, товарищ полковник?

Люди, не знакомые со Свиридовым, никогда бы с виду не признали бы в том главу грозных борцов с организованной преступностью. Скорее Леонид Вадимович своей внешностью и повадками походил на коммерсанта средней руки, который начинал свой перестроечный путь бандитом мелкого пошиба, затем купил пару магазинчиков и стал неожиданно убеждать окружающих людей в том, что он теперь вполне мирный человек и больше никого пытать утюгом не станет. Был он крупным мужчиной со слегка покатыми плечами. Светлые волосы коротко острижены. Глаза неопределенного цвета – какого-то грязно-синего, глубоко посажены в глазницы, отчего взгляд Леонида Вадимовича всегда казался подозрительным. Крупный нос и сжатые в узкую полоску губы дополняли портрет начальника городского ОБОПа.

Начальник ГУВД протянул ему руку, и тот сердечно пожал ее.

– Прочитай, – Клюшкин подал майору депешу из УИНа на Крытого.

Тот лениво пробежал ее и протянул назад начальнику.

– Я все это уже знаю, Артем Юрьевич, – не без доли хвастовства сообщил он Клюшкину.

– Да? – удивленно изогнул бровь полковник. – Что, может, знаешь, и какие меры необходимо принять?

– Артем Юрьевич! Я знаю, как вам дорог наш город! – несколько с пафосом начал «бывший бандит», чем вызвал немного ироничную улыбку начальника. – Но мне он тоже дорог! Артем Юрьевич! Предоставьте мне возможность самому решить этот вопрос. Я сделаю все возможное, чтобы прибытие этого самого Крытого не повлияло на общественный порядок и повышение криминогенной обстановки в целом.

– Да? – Несколько ошарашенный такой речью обоповца, Клюшкин даже на мгновение растерялся. – А в самом деле! Это же ваша прямая забота! Тем более прибывает к нам не кто-нибудь, а фигура очень значимая – «смотрящий» города, без пяти минут коронованный вор! Так что давай действуй!

– Разрешите идти?

– Иди, Леонид Вадимович.

Едва за ним закрылась дверь, полковник вернулся к окну и вновь отогнул портьеру. На месте улетевших воробьев топтался неповоротливый толстый голубь, выискивая оставшиеся крошки. Полковник чему-то своему довольно хмыкнул и отошел от окна.

* * *

Эта пятиэтажка по улице Зеленой не выделялась среди подобных себе абсолютно ничем – так, одна из пяти, стоящих параллельно друг другу.

В квартире номер двадцать два на третьем этаже сидел на скрипучем старом табурете тот самый лысый Сергей, которого должна была встретить в Веселогорске заботливая тетя.

Он сидел в майке на кухне и читал газету. На столе стояла бутылка пива, открытая банка шпрот и еще одна – с чем-то непонятным, смахивающим на овощной салат.

Квартиру его образцовой назвать было бы просто кощунственно. Чувствовалось, что хозяина мало заботило его жилище. Никакой тети в хате и в помине не было! Не было даже следов ее присутствия. А вот именно следы отсутствия заботливой женской руки имелись повсеместно. Проявлялись они в чем угодно: в грязных подоконниках, в окурках, затушенных в консервной банке. Мебель была под стать хозяину: все самое необходимое и никаких излишеств. Единственное, что выделялось из однородного натюрморта всеобщей обветшалости и запустения, так это новый импортный телевизор. В этой квартире он выглядел скорее дорогим гостем. Он да еще телефонный аппарат. Последний как раз подал голос, отрывая хозяина от чтения газеты.

Сергей отложил свежий номер «Новостей» и снял трубку.

– Да… да. – По голосу Сергея невозможно было догадаться, разговор ему приятен или нет. – Да… «Смотрящим»?.. Я понял… Не боись! Встречу, век воли не видать!

Мужчина положил трубку и на некоторое время задумался, массируя подбородок пальцами. Лицо его неожиданно исказилось хищным оскалом и, довольно рассмеявшись, он потер руки. Потом, щелкнув украшенными синими перстнями пальцами, он принялся быстро нажимать на кнопки телефона.

* * *

В двух кварталах от ГУВД находилась детская музыкальная школа.

Из-за дверей, ведущих в актовый зал, доносились звуки, свидетельствующие о том, что там вовсю идет репетиция. Периодически звуки обрывались, и слышался властный женский голос:

– Так-так! Все замечательно, но вот ты, Миша, опаздываешь! Давайте еще раз!

Командовала всем этим пожилая полная дама с двумя толстыми косами, закрученными рулетом на затылке.

– Итак, начали. – Дирижер взмахнула палочкой, и струнный оркестр начал свою работу. – Нет, нет! – остановила она в очередной раз музыкантов. – Миша, теперь ты спешишь! Ты включаешься после Кати! Катерина, начнем с тебя!

Взмахнув смычком, девушка заиграла. Но чарующие звуки были остановлены взмахом палочки, поскольку как раз в этот самый момент дверь в актовый зал открылась и появился худой мужчина в больших очках на крупном мясистом носу.

– Раиса Аркадьевна, прервитесь, пожалуйста…. Катя, к тебе приехал мужчина… Гм, гм… – Заметно было, что директора школы что-то сильно смутило. – Этот мужчина говорит, что он твой дядя.

– Дядя? – удивленно переспросила красивая девочка с большими бирюзовыми бантами.

– Да-да, – часто закивал директор школы, – дядя Гриша. Ты бы вышла к нему, – как-то даже немного робко попросил он девочку.

Раиса Аркадьевна ошеломленно смотрела на директора. Таким растерянным она его видела последний раз года два назад, когда к ним неожиданно пожаловала важная питерская комиссия. Между тем девушка, уложив инструмент в футляр, под любопытными взглядами всех присутствующих быстренько вышла из зала. Директор почтительно пропустил ее и осторожно прикрыл дверь. Раису Аркадьевну это добило окончательно. Она махнула рукой и объявила всеобщий перерыв.

Первое, что бросилось Катерине в глаза на улице, так это шикарная иномарка салатного цвета. Девушка не знала, как называется эта машина, но она как-то сразу поняла, что тачка страшно дорогая. И еще она знала, что раньше в городе такой никогда не видела.

Рядом с роскошной машиной стоял мужчина. Одет он был дорого и со вкусом. При появлении девушки незнакомец снял темные очки и улыбнулся ей.

– Катюша?

Черноволосая скрипачка подошла к нему и кивнула, чуть застенчиво улыбаясь.

– А вы?..

– Дядя Гриша. Ты меня, наверное, не очень-то помнишь?

Девчушка засмущалась еще больше.

– Сам виноват. Нечасто наведывался, – усмехнулся Крытый, добродушно подмигивая Катерине.

Увидев свою выросшую племянницу, Григорий ощутил незнакомое раньше смущение. Просто, когда он мимоходом приезжал последний раз к своей сестре, тогда еще живой и здоровой, Катюша совсем недавно научилась выговаривать слово «мама». Теперь перед ним стояла взрослая девушка, без пяти минут невеста. «Как время бежит!» – невольно подумал Крытый, сам открывая для племянницы заднюю дверь «Мерседеса». Он сел с ней рядом и, весело улыбнувшись, предложил:

– Не был у нас в Веселогорске много лет. Дела, знаешь. Давай немного покатаемся по улицам, а? А потом я отвезу тебе к бабушке Гале.

Катерина согласно кивнула и вновь улыбнулась. Она немного смущалась своего неожиданно появившегося дяди, смущалась его роскошной машины. Смущалась и того, что фаланги пальцев новоявленного дяди украшали наколки в виде перстней. Но в то же время девушка ловила себя на мысли, что ей приятно будет наблюдать реакцию подруг, как они будут смотреть на нее полными беспредельной зависти взглядами, когда она выйдет из этой машины во дворе собственного дома.

Водитель покосился на них и, услышав последние слова Григория, плавно тронул с места. Когда машина гордо вырулила на середину «центряка», заставляя тесниться к обочине «Москвичей» и «Жигули», он ткнул пальцем в клавишу магнитолы, и из динамиков возник хрипловатый голос: «Вот я откинулся, какой базар-вокзал! Купил билет в совхоз Большое Дышло, Ведь я железно с бандитизмом завязал…» Аркадий Северный не успел допеть куплет, как у только что откинувшегося горемыки «лажа все же вышла». Раздался повелительный голос Крытого:

– Сеня! Выключи эту бодягу! Поймай что-нибудь культурное.

Валера Сенин, откликающийся одинаково на имя и на происходящую от фамилии незатейливую кличку, моментально вырубил магнитофон и защелкал клавишами. После непродолжительных поисков салон неожиданно заполнился нежными звуками скрипки. Коренастый водитель вопросительно покосился на пахана, и тот молча кивнул. Покатит, мол! В свою очередь, Григорий посмотрел на Катюшу, прижимавшую к себе футляр со скрипкой. «Наверное, ей должна нравиться такая музыка!» – подумалось ему. Действительно, только Катерина могла из них троих по достоинству оценить скрипичный концерт Венявского.

Крытого невольно очаровала незнакомая мелодия. Сейчас она совпадала с настроением радости свободы, перемешанной с легкой грустью, тоской по безвозвратно ушедшим годам.

Легкие волны безмятежной мелодии заставили его отвернуться к окну. Он вглядывался в давно забытые улицы и переулки, дома, магазины, мелькавшие за окном. Сквозь разнообразие перемен он с радостью улавливал что-то знакомое. «Там, кажись, универмаг был. Точно. А сейчас, интересно, что там?» – глядя на большую вывеску с чудной надписью «Хоббит», думал Григорий. Он покосился на племянницу, не удержался и спросил:

– Катя, что там, магазин?

– Где? – переспросила девчушка.

– Да этот… «Хоббит»!

– Там торговый центр!

– Надо же! – покачал головой Крытый, а про себя удовлетворенно подумал: «Значит, как был универмаг, так и остался универмагом!» – Подкати к нему, – попросил он водилу. Ему захотелось сделать Катерине какой-нибудь подарок.

Сеня остался ждать их в машине, жуя спичку, думая о своем и полностью игнорируя скрипку. Сегодня погода выдалась на редкость жаркая. С непривычки Валера Сенин сначала забыл, что этот крейсер, вверенный ему в управление, оснащен кондиционером, и стоит только нажать кнопку, как салон через минуту заполнит приятная прохлада.

Водитель достал сигарету и открыл дверцу. Сплюнув на асфальт, он закурил, ловко отщелкнув спичку под колеса прогромыхавшего мимо грузовика.

Ждать Сене шефа и его племянницу пришлось с полчаса. За это время он успел выкурить уже одну сигарету и начать новую. Увидев, как служащий торгового центра услужливо открывает дверь, он решительно выкинул недокуренную сигарету и вышел из машины.

Вскоре появились Крытый и Катерина. Они шли к машине, довольно болтая. Позади семенил толстенький мужчина с объемным пластиковым пакетом, который ему приходилось держать в охапке.

– Открывай багажник! – распорядился Григорий.

– Всегда рады вас видеть! Приезжайте почаще! – расшаркиваясь, тенорком щебетал толстяк, не забывая дарить улыбку и полные любви взгляды поочередно всем троим: Крытому, Катерине и, на всякий случай, Сеньке.

Крытый, чтобы отвязаться от него, сунул мужичку купюру. Шикарная тачка понесла дальше своих пассажиров. Мелькали светофоры, перекрестки.

Постепенно Григорий разговорился со своей внучатой племянницей. Разговаривая на общие темы, он потихоньку выяснил, что происходило в ее семье в те годы, пока он «парился» за хозяином. Сестра его умерла, и девочка жила вместе со своей бабушкой – двоюродной теткой Григория. Насколько Григорий помнил тетю Галю, он мог только посочувствовать юной родственнице. Заметив, что девушка украдкой бросает тревожные взгляды на его часы, спросил:

– Катерина, ты из школы во сколько должна вернуться?

Оказалось, что девушка уже полчаса как должна быть дома.

– Валера, дави на газ! – сразу же распорядился Крытый. – Катерину нужно срочно доставить домой!

Сеня хорошо знал свое дело. Машина быстро прибавила скорость, поторапливая зазевавшихся на светофорах водителей мягким звуковым сигналом. Меньше чем через десять минут они вкатили во двор типовой девятиэтажки. Катерина с затаенной радостью отметила, что ее подружка Светка как раз треплется у подъезда с Ленькой с шестого этажа. Да к тому же и Андрей вышел из подъезда! Вообще клево!

Подростки действительно вытаращили глаза на невиданное заграничное чудо-юдо. Таких тачек в их городке просто не было.

– «Шестисотый»! – со знанием дела глядя на машину, важно заявил Светкин парень.

Андрей как раз поравнялся с ними, когда машина остановилась у Катиного подъезда.

– Интересно, чья это такая тачка? – с нескрываемой завистью спросил он у сверстников, не отрывая глаз от салатного цвета шедевра германского автомобилестроения.

– Сейчас увидим, – по-философски мудро решила вопрос Светлана.