– Нигде, – вынуждена была признать я.
– Тогда что же ты говоришь? – хмыкнул муж и достал сотовый.
– Собираешься их сфотографировать? – догадалась я.
– Вот именно! – подтвердил он.
– А потом мы их покажем специалисту по паранормальным существам! – обрадовалась я. – Мне приятельница рассказывала, что у нее есть один знакомый, который в таких делах очень хорошо разбирается, прямо-таки ас в своем деле!
– Еще чего! – возмутился муж. – Всякая чертовщина и прочая ерунда – это по твоей части, а я собираюсь показать эти следы моему бывшему однокашнику. Он тогда в аспирантуре остался и сейчас преподает. Я-то от этих вещей давненько отошел, а вот он в этом отлично разберется и скажет нам, кто тут наследил.
– Это я тебе и сама могу сказать, – уверенно заявила я. – Барабашка! Кто же еще? Вот вам и наглядное подтверждение его существования! А вы мне, Виктор Петрович, не верили! – укоризненно сказала я Афонину. – Да и ты, Александр, мог бы с большим доверием относиться к моим словам! – подколола я мужа.
– Давай не будем загадывать, Маруся! – с ледяной вежливостью, а это у него самый явный признак того, что он взбешен на меня до предела, ответил Сашка. – Вот специалист посмотрит на эти следы и скажет нам, кто это был: известное науке существо, неизвестное или что-то третье, столь тобой любимое паранормальное.
– Кажется, я остался без обеда, – вздохнул Юрич. – Ладно, бутербродами обойдусь! – И повернулся к Афонину: – Петрович! Тебе моя помощь нужна? Вчетвером-то мы быстрее и больше твоих кролей соберем!
– За соответствующую мзду? – уточнил Куркуль.
– Так не без этого, – усмехнулся сторож.
– Пошли! – согласился Виктор Петрович. – Вчетвером действительно ловчее будет!
Наконец добрались до леса. Выстроившись цепью, мы двинулись вперед и почти сразу же нашли несколько беззаботно бегавших по траве кроликов – они же были домашними и людей не боялись, так что и не пытались скрыться. Афонин даже подзывал их ласковым голосом, как будто они могли его понимать:
– Идите ко мне, мои хорошие! Сейчас мы с вами домой пойдем! Я вас там морковкой накормлю! Капустки дам!
Наши мешки постепенно наполнялись пойманными беглецами, и, очистив эту поляну, мы решили разделиться и дальше искать автономно, потому что кролики – не стадные животные, они разбежались кто куда в соответствии со своими склонностями и интересами, так что и нам держаться вместе не имело смысла. Сашка благородно предложил мне переложить «добычу» в его мешок, чтобы мне было не так тяжело нести, но я гордо отказалась – идти на мировую я не собиралась. Тогда Афонин, поняв резонность предложения мужа – мне действительно будет проще и легче собирать кроликов с пустым мешком, – пересадил мои трофеи к себе, и мы разошлись.
Я направилась к зарослям дикой малины и почти тут же увидела довольно упитанную особь, которая безмятежно щипала травку. Одно быстрое движение – и обжора уже покоилась в моем мешке. Через некоторое время я увидела еще одного кролика, но он не был настроен так наплевательски по отношению к собственной судьбе – в суп или на вертел ему явно не хотелось, и он бросился от меня наутек. Он мчался по направлению к нашему дачному поселку, а я гналась за ним из чисто спортивного интереса: смогу догнать или нет. Выскочив на опушку леса, ушастик замер, вероятно испугавшись шума. Да и не удивительно, потому что у Богданова была довольно шумная гулянка – пировали, судя по всему, на свежем воздухе, – и оттуда даже до меня доносились заманчивый запах шашлыка, звон сдвигаемых бокалов, дружный смех, больше похожий на гоготание, и обрывки очень оживленных и громких разговоров – видимо, выпито было уже немало. Женщины, как и положено, обсуждали свои дамские дела и попутно шикали на резвившихся детей, мужчины же, как те канадские дровосеки, которые в лесу говорят о женщинах, а с женщинами – о лесе, обсуждали различные хозяйственные дела, бизнес Богданова и его перспективы, и все в таком же духе. И тут за забором вдруг кто-то затянул: «Ой, мороз-мороз! Не морозь меня!» Песня была тут же подхвачена другими, и в результате получился весьма громогласный и столь же нестройный хор. Этот рев резанул мой слух, а бедное животное заставил сжаться в комочек и замереть.
«Да уж! Петь о морозе посредине лета могут только в России!» – иронично подумала я, но песня вдруг резко оборвалась, и раздался по-хозяйски властный мужской голос:
– Ну, дочка! Хвались, чем тебя муженек на день рождения порадовал! – Это, видимо, был отец Ларисы и глава этого очень немаленького семейства.
– А он мне еще ничего не подарил, – смущенно ответила она.
– Что же ты, зятек, с подарком-то тянешь! – укоризненно сказал ее отец. – Так ведь и уедем завтра утром и не узнаем, что ты для нее приготовил.
– А я специально ждал этого момента, – ответил Сергей Сергеевич. – Чтобы при всех! Чтобы вы все знали, как я Лору люблю и ценю!
– Ну, не томи уж! – вмешался в разговор чей-то женский голос. – А то совсем заинтриговал!
– Давай! Демонстрируй, как ты нашу Лорку любишь! – потребовал пьяный мужской голос.
– Сейчас принесу! – довольным тоном пообещал Богданов.
Слушать дальше мне было не интересно, потому что Лора, с которой мы не то чтобы дружим, но находимся в очень хороших приятельских отношениях, все равно придет вечером и похвалится обновкой, и я, согнувшись в три погибели, начала осторожно приближаться к кролику, который в ужасе от этого шума и не думал никуда бежать, а только настороженно поводил ушами. Но не прошло и минуты, как от дома Богданова раздался такой гневный вопль, что я вздрогнула и распрямилась, а кролик совершил абсолютно невероятный прыжок и скрылся в кустах.
– Меня обокрали! – с дикой яростью в голосе орал Сергей Сергеевич. – В собственном доме обокрали!
Богданов выскочил на крыльцо и начал осматриваться по сторонам, как будто мог опознать вора в этой очень немаленькой толпе собравшихся родственников, и тут наши взгляды встретились. Он смотрел на меня с такой злостью, что я невольно испугалась и поторопилась скрыться в лесу. Кролика я так и не поймала.
– Ну куда он, к черту, мог подеваться? – бушевала Маруся. – Я же точно помню, что он был здесь! Лежал вот на этом самом месте!
В этом взвинченном состоянии она находилась уже со вчерашнего вечера, когда мы, вернувшись из леса, не смогли найти ее сотовый телефон на том месте, где она его оставила. Чего мы только не делали: и звонили на ее номер, и искали визуально – нигде мобильника не было. Главное, Маруся даже не помнила, заряжала ли сотовый или нет, потому что, если аккумулятор сел, искать можно было до второго пришествия.
– Подожди! – попросил я. – Давай вспоминать! Ты дверь заперла? – в очередной раз спросил я.
– Заперла! – огрызнулась она.
– Окна были закрыты, когда ты уходила? – продолжал допрашивать ее я.
– Ну, естественно! – От возмущения моим недоверием она даже бросила свои поиски и повернулась ко мне.
– А форточки? – не унимался я.
– Да что я, дура, что… – начала было она и осеклась.
– Значит, форточки или хотя бы одна была открыта! – понял я.
– Саша! Мы так торопились, что я… – Она горестно махнула рукой и рухнула на стул.
– Не надо отчаиваться! Найдется он! – успокаивал ее я. – Если уж Куркуль почти всех своих кроликов в лесу сумел собрать, то и мобильник твой найдется. Наша дача – это все-таки не лес. А не найдется, так и черт с ним! Новый купишь! Пусть это будет твоя самая большая потеря!
– Тебе легко говорить! – вздохнула она. – Там же забиты все нужные мне номера телефонов, да и сим-карта в нем. А мне наверняка звонили заказчики. Как же я теперь с ними свяжусь?
– Дай новую рекламу в газеты и укажи там новый номер телефона, – посоветовал я.
– У меня так много лишних денег, что я просто не знаю, куда их девать! – возмутилась она.
– Ну, как знаешь! – устало махнул рукой я. – На барабашку, во всяком случае, грешить, по-моему, не стоит – никогда не слышал, чтобы черти сотовой связью пользовались! А если бы хотел напакостить, то просто разбил бы! – насмешливо закончил я.
– Кстати, я видела, что ты сегодня утром у калитки с Юричем разговаривал, – встрепенулась жена. – Он про черта больше ничего не говорил?
– И ты туда же! Он-то хоть пьющий, что с него взять, но ты!.. – возмутился я и уже более мирно сообщил ей: – Он привел в порядок дом Максима, все там убрал и даже краску сумел растворителем оттереть. И никакие черти ни во сне, ни наяву к нему больше не являлись! Видимо, проспался! А чего это ты о нем вспомнила?
– Понимаешь, Саша, наш барабашка только шумит и безобразничает по-мелкому, а вот его черт сковородкой швырялся. Может, он и мой мобильник куда-нибудь закинул?
– Маруся! – предельно вежливо попросил я. – Давай не будем больше говорить с тобой обо всем паранормальном, а то ведь можем и всерьез поссориться!
– Да как же об этом не говорить? – возмутилась она. – Или ты, Саша, уже прямо у себя под носом ничего не видишь?
– И что же я должен видеть? – изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, спросил я.
– А то, что у нас тут нечистая сила завелась! – отрезала она.
– И откуда же она вдруг появилась? – ехидно поинтересовался я. – Сколько лет твои родители здесь жили – и ничего подобного не было! Да и мы на даче уже давно большую часть года проводим, и до сих пор все было спокойно, а тут – нате вам! Что? Эта нечисть к нам на летающей тарелке прибыла? Твои любимые инопланетяне ее нам подсунули?
Маруся уже открыла было рот, чтобы ответить, но тут же его захлопнула и растерянно на меня уставилась.
– Что, сказать нечего? – насмешливо спросил я.
– Есть! – задумчиво ответила она. – Из ящика Пандоры.
Тут уже я совсем онемел и только приложил ладонь тыльной стороной к ее лбу – уж не жар ли у нее? Она резко тряхнула головой и уже более уверенно заявила:
– Да! Из ящика Пандоры! Ты помнишь, что один из Диминых ящиков оказался открыт? Вот оттуда-то эта нечисть и вылезла!
– Маруся! Ты соображаешь, что говоришь? – оторопел я. – Димка фокусник, а не колдун!
– Одно от другого недалеко! – отмахнулась она.
– Подожди! Давай разберемся! – попросил я. – Во-первых, в оригинале это был вовсе не ящик, а сосуд, который открыла подлая Пандора. А во-вторых, коль не побит я старческим склерозом и хорошо помню этот миф, то болезни и страдания приходили к людям неслышными шагами, потому что Зевс лишил их дара речи и сотворил немыми! Кто же тогда у нас в доме звуки издавал? Или ты думаешь, что в процессе эволюции они вдруг голос обрели? – спросил я, и Маруся на это только пожала плечами. – Вот то-то же! – назидательно сказал я. – И нечего себе и людям голову дурить!
– Давай не будем это обсуждать! – недовольным тоном предложила она и тут же, переводя разговор на другую тему, спросила: – А ты своему другу-биологу отправил снимки следов, которые вчера сделал?
– Еще вчера и отправил, – сообщил я. – Вошел с сотового в Интернет и послал ему электронной почтой с сопроводительным письмом.
Жена немного подумала и попросила:
– Дай-ка мне свой телефон!
– Да бога ради! – ответил я, протягивая его ей.
Она набрала какой-то номер и сказала:
– Света! Это я, Маша! Нет, это я с сотового мужа звоню, потому что мой куда-то запропастился. Помнишь, ты рассказывала мне о своем знакомом, который большой специалист по всяким паранормальным явлениям?… Дай-ка мне его телефон! А еще лучше электронный адрес! – Она открыла свой органайзер и принялась ждать, а потом что-то записала там и, поблагодарив подругу, отключила мобильник.
– Как это понимать? – недовольным тоном спросил я.
– А так и понимай, что если нам с тобой на эту тему говорить небезопасно, то я сейчас свяжусь с… – она посмотрела на свои записи, – господином Бородавкиным, отправлю ему твои снимки и договорюсь о встрече. Думаю, что от него будет больше проку, чем от твоего друга, потому что биологи явно не занимаются нечистой силой, которая у нас тут завелась, – язвительно бросила она.
– Делай, как знаешь! – устало ответил я и ушел в сад, чтобы успокоиться, – заскок моей жены начал уже серьезно действовать мне на нервы.
Устроившись на своем любимом месте, я посмотрел в сторону дачи Афонина и увидел, что он деятельно устраивает на клетках и вольере новые запоры – вешает навесные замки. А вот на участке Богданова стояла какая-то настороженная тишина – проблемы у него были куда серьезнее Марусиных. Оказывается, он купил Ларисе в подарок на день рождения золотые часы, причем очень дорогие, с бриллиантами, а когда решил их публично и торжественно вручить, оказалось, что их украли. У него вчера вечером и милиция была, и к нам заходили, и к остальным соседям, но все впустую – часы как сквозь землю провалились. Его новые родственники уехали сегодня рано утром – я еще слышал шум автомобильных моторов, а вот слов трогательного прощания и приглашений приезжать почаще как-то нет. Видимо, родственники были оскорблены тем, что их могли заподозрить в краже, а Богданов таковых действий с их стороны совсем не исключал.
День у нас с женой прошел в напряженном молчании, потому что никто не хотел мириться первым, и даже совместный обед не разрядил напряженности. Поев, мы снова разошлись по своим местам: я под дерево, а Маруся – на свои драгоценные грядки. Я даже начал подумывать о том, не переночевать ли мне сегодня в кухне на раскладушке – как хорошо, что я ее достал, словно заранее предчувствовал, что пригодится! – когда к нам уже под вечер пришли неожиданные гости, которые по-хозяйски вошли в калитку и направились ко мне. Это был хорошо знакомый всем нашим дачникам участковый из Салтыковки – он был в форме, а вот второй визитер был в штатском, но тут же предъявил мне удостоверение, и я даже присвистнул – это был следователь из Боровска, нашего райцентра.
– Вы не откажетесь с нами побеседовать? – вежливо спросил следователь.
– Конечно, нет, – удивленно ответил я.
– А ваша жена? – тем же тоном поинтересовался он.
– Не вижу причин, по которым она должна уклоняться от разговора, – еще больше удивился я и позвал: – Маруся! К нам тут из милиции пришли!
О проекте
О подписке