ГЛАВА 1

«Все, больше не могу!» – подумал я. Теннисный мячик, прыгающий по корту, уже мельтешил в глазах, а удары по нему игроков напоминали звуки метронома. Еще немного – и я усну. Футболисты тоже ползали по полю как осенние мухи. Они разыгрывали столь долгие многоходовые и скучные комбинации, что зевота сводила мне челюсти. И даже проходы к кольцу Майкла Джордана не реанимировали моего интереса к голубому экрану. Я понял, что более смотреть телепередачи спортивных каналов не могу. Пора ложиться спать.

Я медленно поднялся с кресла, направил на телевизор пульт дистанционного управления, называемый в народе «ленивкой», и нажал кнопку отключения. Подойдя к дивану, я медленно, но мощно накатил на него своей тушей. Старый добрый друг закряхтел от напряга, и я решил его пожалеть. Не стал более ерзать на нем, и он успокоился.

Мои веки закрылись словно занавес, и я уже готов был спустить свою фантазию с цепи и отправить ее прогуляться в царство снов, как где-то в глубине меня зазвонил телефон.

Занавес медленно стал подыматься, и я тупо уставился в потолок. Далее сработали рефлексы – я стал шарить вокруг в поисках трубки радиотелефона. Мои поиски результатов не дали.

Однако телефон, словно заблудившийся ребенок, снова дал о себе знать, и я понял, где он.

«А крепкие аппараты делают эти японцы, черт возьми!» – подумал я, перекатываясь на бок и доставая рукой из-под себя телефон.

– Алле! – произнес я в трубку. – Мальков на диване.

Видимо, я хотел все-таки произнести: «Мальков у аппарата», но вырвавшаяся у меня фраза более соответствовала истине.

– Алле! Алле! – раздался в трубке нетерпеливый голос. – Я хочу говорить с Мальковым!

Я поудобнее улегся на диване и сказал:

– А вы с Мальковым и говорите.

– Добрый вечер. Меня зовут Иван Путилин. Наши общие знакомые рекомендовали мне вас как человека, выполняющего работу частного детектива. Причем на хорошем уровне. Я хотел бы встретиться и обсудить кое-какие дела… Проще говоря, у меня есть для вас заказ.

– А какие у нас с вами общие знакомые? – поинтересовался я.

– Это два бизнесмена, клиенты моего заведения, Лозинский и Плющихин.

– Клиентами какого же заведения они являются?

– Я являюсь владельцем и управляющим клуба для мужчин «Помпей». Вы не могли бы подъехать ко мне для более обстоятельного разговора?

Я перевернулся на другой бок и сказал:

– Вы знаете, наверное, нет. Уже очень поздно.

– Да, – тут же спохватился Путилин. – Я извиняюсь за то, что беспокою вас в столь позднее время. Это не слишком-то с моей стороны прилично, но сложившаяся ситуация требует принятия кардинальных и быстрых решений.

– Дело не в том, что очень поздно, а в том, что я нетранспортабелен. Я сегодня перебрал. Давайте попробуем «забиться» на завтра. Я думаю, что вы позвоните мне часиков в одиннадцать, я уже буду в состоянии разговаривать с вами. А к часу, возможно, смогу даже приехать. И если у вас хороший выбор спиртных напитков, то я уверен, что мы проведем время во взаимоприятной беседе.

– Похоже, вы вообще не можете обходиться без спиртного, – скептически проговорили в трубке.

– Это мой метод как частного детектива. Я всегда устанавливаю истинного виновного в состоянии опьянения.

В трубке раздался вздох.

– В общем, так… – сказал после некоторого молчания Путилин. – Говорите свой адрес. Я пришлю за вами машину и двух своих парней-сопровождающих, которые помогут вам добраться до меня. Приезжайте сюда сейчас вместе со своим методом в любом состоянии. Уверяю вас, здесь мы сможем привести вас в чувство и дать возможность проявить ваш метод в полном объеме.

Я начал было протестовать, но это было бесполезно. Мужчина был очень настойчив, и в конце концов, чтобы отвязаться, я дал свой адрес, совершенно уверенный в том, что никто за мной не при-едет. Получив адрес, Путилин тут же повесил трубку.

Я бросил трубку на пол и вяло поразмышлял минут десять по поводу состоявшегося разговора. Я вспомнил своих давнишних клиентов, двух приятелей-бизнесменов, владельцев продуктовой оптовой конторы. Они были настолько дружны и в бизнесе и в жизни, что делили даже свои супружеские ложа, занимаясь вчетвером со своими женами сексом. И все было бы гладко и хорошо, если бы они в один неудачный день, сами того не подо-зревая, не пересекли интересы одной мафиозной группировки. Проблемы посыпались на бедных бизнесменов нешуточные: одного чуть не взорвали в машине, другого чуть не расстреляли у подъезда собственного дома. Это было одно из первых дел, в расследовании которых я рисковал жизнью. Однако, к счастью, все закончилось хорошо: я остался жив и получил приличное вознаграждение, господа предприниматели по-прежнему имеют возможность посещать публичные заведения, к которым наверняка можно отнести клуб «Помпей».

Устав от нахлынувших на меня мыслей, я стал снова медленно погружаться в дрему. Из нее меня снова вывел звонок. Но уже не телефонный. Звонили в дверь. Я попытался переждать и сделать вид, что дома никого нет. Однако звонили настойчиво, упорно, явно зная о том, что я дома.

Я с трудом поднялся, пошатываясь, доплелся до двери, открыл ее и увидел перед собой крупных молодых парней в темных костюмах и галстуках.

– Здравствуйте, – вежливо сказал один из них. – Вы Мальков Владимир Александрович?

Я вынужден был признать этот факт грустным кивком.

– Машина ждет у подъезда. Поедемте. Мы вам поможем добраться до нее, – так же вежливо сказал другой гость.

Я хлопнул себя по карманам, проверив, на месте ли мои ключи, и надел ботинки. Я уже собирался было переступить порог, как один из молодых людей, осмотрев мою помятую рубашку, сказал:

– Возьмите, пожалуйста, с собой какой-нибудь пиджак. Можно легкий. У нас в клубе, к сожалению, без пиджаков нельзя.

Секунду-другую я недоумевал по этому поводу. Кто, в конце концов, кого приглашает: они меня или я сам напрашиваюсь? Но в конечном итоге спорить не стал, пожал плечами, схватил с вешалки серый пиджак и оперся на плечи молодых людей. Они стали осторожно продвигать меня к дверям лифта.

На улице один из парней ловко раскрыл передо мной дверь серебристого «Мерседеса» и помог водрузиться на заднее сиденье. Мотор «мерса» тихо заработал, и машина плавно тронулась с места.

Мощная и красивая машина стремительно летела по пустеющим улицам ночного города. Я, удобно устроившись на кожаном сиденье, сквозь пьяный дурман грустно глядел на мелькавшие за стеклом огни витрин. Через пару часов город, обволакиваемый летней ночной прохладой, погрузится в сон. Однако заведение, куда меня везли, судя по всему, имело круглосуточный режим работы. Об этом можно было судить по тому факту, что в час ночи меня заставили надеть пиджак, дабы я не выделялся среди посетителей клуба «Помпей».

«Мерседес» нырнул в старую часть центра города и, поплутав по улочкам среди малоэтажных кирпичных домов, построенных в основном в начале прошлого века, остановился у одного из них. Это было длинное трехэтажное здание, фасад которого был облагорожен недавним ремонтом и осовременен яркой неоновой вывеской. Вывеска гласила: «Клуб „ПОМПЕЙ“ и сопровождалась голограммой с изображением профиля римского легионера в воинском шлеме.

Молодые люди помогли мне выбраться из машины и, поддерживая за локоть, чтобы я сохранял устойчивость, довели до небольшого вестибюля. С него, собственно, и начинался клуб. Там нас встретил высокого роста немолодой человек в черном смокинге. Весь его вид говорил о солидности. Набриолиненные светлые волосы были тщательно зачесаны назад, а крупная нижняя челюсть, напротив, выступала вперед.

Один из моих охранников, подойдя к нему, представил меня:

– Это господин Мальков.

Мужчина, слегка склонив голову, выслушал это сообщение и, оглядев меня с головы до ног, широко улыбнулся и произнес:

– Здравствуйте, очень рад вас видеть. К сожалению, Иван Алексеевич будет недолгое время занят. Он очень просил вас подождать. Проходите.

Мужчина указал на двустворчатую дверь, ведущую в зал ресторана. Охранники помогли мне преодолеть и это препятствие.

Ресторан, занимавший, по всей видимости, весь первый этаж, был погружен в полумрак, и по всей его площади были рассеяны тусклые огоньки, исходившие от стоявших на столах маленьких электрических светильников-канделябров. Прямо напротив входа в зал ресторана располагался бар, который полукругом выступал от стены. Он напоминал мерцающий огнями пирс, выдвинутый в тихие воды ночной гавани. Именно к нему меня и подвели охранники и усадили за стойку.

Следом подошел солидный мужчина в смокинге и сказал бармену:

– Этот господин – гость Ивана Алексеевича.

Произнеся эту фразу, смокинг тут же удалился.

Бармен услужливо чуть наклонился в мою сторону и спросил:

– Что-нибудь будете пить?

Я, прищурившись, осмотрел полку сзади бармена и остановил свой выбор на «Баккарди». Официант тут же налил мне порцию. Сделав хороший глоток, я задумался насчет того, сколько времени мне еще предстоит здесь сидеть и сколько я при этом смогу выпить. Я быстренько покончил с первой порцией рома и тут же заказал вторую. Мой бокал был мгновенно наполнен, и я уже собирался было сделать глоток, как сбоку раздался тихий картавый голос:

– Извините, вы член… или привлеченный?

Я отстранил ото рта бокал и повернул голову в направлении голоса.

Я и не заметил, что рядом со мной за стойкой сидит пожилой мужчина, лысую голову которого обрамлял венчик кучерявых волос. У незнакомца был большой крючковатый нос, покрытый капельками пота, и тонкие изогнутые губы. На вид мужчине можно было дать лет пятьдесят пять – шестьдесят.

Я поставил бокал на стойку бара и с некоей угрозой в голосе сказал:

– Не понял…

Мужчина развернулся ко мне на стульчике своим тучным корпусом и спросил:

– Я спрашиваю, вы член клуба или приглашенный членом клуба?

– Нет, я не член… Но и причлененным мне тоже быть не хочется. Я здесь впервые, в гостях у господина Путилина.

Крючконосый усмехнулся:

– Как-то вы странно высказываетесь о хозяине этого заведения… Значит, вы впервые здесь?

– Да, впервые, – подтвердил я. – И честно говоря, ничего о нем не знаю. А вы, похоже, завсегдатай?

– Да, я здесь давно. Со времен открытия. Когда он еще назывался бизнес-клубом и многое из того, что сейчас здесь присутствует, было нелегально. Когда наш губернатор начал реализовывать свою программу под названием «Земля и бабы», третий этаж этого заведения стали посещать без каких-либо атрибутов секретности.

– Что же это за загадочный третий этаж? Там что, находится школа диверсантов? – спросил я, не очень внимательно слушая собеседника.

– Там находится публичный дом, где вы можете заказать себе шикарную девочку и погрузиться с ней в гибельную пучину сексуальных страстей на всю ночь в условиях комфорта. Молодые мальчики сразу бегут туда, едва успев выпить рюмку водки в баре. Там же они и едят – ужинают и завтракают.

– Почему вы говорите только о мальчиках?

– Потому что люди в возрасте все реже поднимаются на третий этаж. Им вполне хватает второго. Этим людям уже не нужен фонтан страстей и бесконечное кувыркание в кровати. Всему этому они предпочитают ласковые и заботливые руки массажисток, под воздействием которых ты расслабляешься и забываешь о своих проблемах. Этим мужикам предпочтительнее лежать в теплой ванне, подставив свои пятки для массирования милой и улыбчивой женщине, вид которой скорее умиляет, чем возбуждает. Но со временем и это становится скучным, и ты все чаще и чаще просто застреваешь в ресторане за выпивкой и едой.

– Грустная картина, – отреагировал я. – Я бы добавил в этот философский борщ немного оптимизма или, на худой конец, юмора, чтобы он сделался более-менее съедобен.

– Такова жизнь. Нет смысла ее приукрашивать. Вы знаете, мне иногда кажется, что этот клуб олицетворяет собой все этапы мужского счастья. От избытка желаний в молодости до минимума в старости. Когда все желания ограничиваются заливанием пивом съеденного куска бифштекса. Один поэт написал как-то четверостишие:

У старости особые черты.

Душа уже гуляет без размаха,

А радости, восторги и мечты

К желудку поднимаются от паха.

– Слишком много философии и поэзии для скромного борделя, – резюмировал я речь незнакомца и подозвал бармена, чтобы он наполнил мне бокал. – К тому же, говоря о мужском счастье, вы забыли упомянуть семью. Ну, у кого она есть, конечно.

Мой собеседник ничуть не смутился и тут же ответил:

– Семья – это одна из сфер жизни, в которой мужчина испытывает те же радости, что и в борделе. Только не в таком чистом виде, как здесь. Он дороже за них платит, в конечном итоге получает меньше удовольствия и чаще разочаровывается.

Разговоры с моим собеседником действовали на меня не только угнетающе, но и усыпляюще. Я постепенно, упершись лицом в кулак, погружался в дрему. Крючконосый еще что-то говорил о том, что с возрастом не только исчезает желание, но и появляется необходимость философски осмыслить пройденный жизненный путь и систематизировать полученный опыт. И еще о том, как он завидует молодым мальчикам, расспрашивая по возвращении из походов об их ощущениях. В какой-то момент я уже перестал контролировать себя и слушать собеседника. И случайно упустил рвавшийся наружу звук…

Похоже, храп в этом клубе, так же как и хождение без пиджака, не приветствовался. И меня тут же потрясли за плечо. Я оторвался от стойки и посмотрел на трясущего меня типа. Это был один из парней, которые привезли меня сюда. Он сказал:

– Иван Алексеевич ждет вас, пойдемте.

Парень помог мне спуститься с высокого кресла и поддерживал меня на всем пути, когда мы, огибая округлую стойку бара, подошли к занавешенному портьерой входу, прошли по длинному коридору и, наконец, поднялись по лестнице на второй этаж.

Во время этого похода я совершенно отчетливо понял, что сильно перегрузился «Баккарди» под разговоры завсегдатая клуба, и при подъеме по лестнице парень уже не поддерживал меня, а чуть ли не нес. Когда же мы наконец поднялись на второй этаж и оказались в небольшом вестибюльчике, охранник, там находившийся, удивленно вытаращил на меня глаза. После этого он спросил у сопровождающего:

– Куда такого тепленького привезли? Ему, похоже, надо на третий этаж, чтобы отоспался.

– Это к шефу. Он ждет.

Охранник скептически на меня посмотрел и открыл одну из дверей, ведущих из вестибюля. Сопровождающий парень ввел меня в небольшой уютный кабинет, обставленный мебелью по домашнему образцу без налета всякой официальности. Напротив входа, у стены, за старинным столом с резными ножками, расположился невысокий человек плотного телосложения с простым открытым лицом и колючими черными глазами. Его седые волосы были тщательно уложены, а дорогой серый костюм сидел на нем как влитой.

– Иван Алексеевич, это господин Мальков, – произнес сопровождавший меня парень.