Глава 2

Пульхерия взлетела по лестнице на третий этаж, открыла дверь и, войдя в квартиру, увидела в прихожей маму. В шортах и футболке она выглядела как девчонка. Её светлые волосы были собраны в небрежный пучок, но это нисколько не портило её вид, а наоборот, делало только привлекательнее. Пульхерия очень гордилась ею. Ещё бы, ни у кого в классе не было такой красивой, стройной и элегантной мамы. Из кухни пахло чем-то вкусным, но Пульхерия пока не могла разобрать, кажется, это была жареная курочка.

– И где ты была? – Мама, подбоченившись, посмотрела на неё. – У тебя уроки закончились в двенадцать пятнадцать, а сейчас два часа дня. Небось опять ходила в парк уток своих кормить?

Пульхерия не видела смысла врать. Да и зачем, если мама видит её насквозь. Так, во всяком случае, она говорит.

– Да, – понуро опустив голову, призналась Пульхерия.

– Про уток своих ты, значит, помнишь, – покачала головой мама, – а про занятия в музыкальной школе ты, случайно, не забыла?

– Ой. – Пульхерия прижала ладонь к губам и виновато пробормотала: – Забыла.

– А тебе ещё, между прочим, нужно покушать и уроки сделать, – напомнила мама.

– Мамуль, не переживай, я не голодная, – немного слукавила Пульхерия. От кусочка жареной курочки она бы точно не отказалась. – А уроки я уже почти все сделала, осталось только выучить стих по литре, а по русскому нам Ромашка ничего не задала, потому что мы сегодня писали изложение.

– Не Ромашка, а Татьяна Романовна, и не литра, а литература. – Мама с укором покачала головой и спросила: – А по математике?

– Её я сделала на музыке, – отведя глаза в сторону, ответила Пульхерия.

Она сунула руку в карман жакета и нащупала подарок. Пульхерия хоть и старалась никогда не врать, но о нём она не собиралась рассказывать маме, ведь тогда она наверняка отберёт гаджет.

– Ох и врунишка ты, Пулька, – ухмыльнулась мама.

– Честное слово. – Пульхерия клятвенно приложила руку к груди и полезла в рюкзак за тетрадью.

И вдруг её пронзила страшная мысль: а что, если Стёпа и правда был плодом её воображения и в тетради не окажется выполненных заданий. Пульхерия с замиранием сердца раскрыла страницы и, увидев решенные примеры и задачу, облегчённо вздохнула. Значит, всё-таки помощник – не галлюцинация.

– Вот, смотри. – Пульхерия показала матери тетрадь.

– Вижу, вижу, – улыбнувшись, закивала мама и погладила её по голове. – Молодец, дочка. Учись хорошо, тебе это пригодится в жизни.

Пульхерии вдруг стало невероятно стыдно за незаслуженную похвалу, но она, хотя и с трудом, подавила это чувство. «Ну, подумаешь, один раз математику сделала не сама. Буду считать, что я её скатала у Петьки Смирнова. Между прочим, я не одна такая, все списывают друг у друга», – придумала себе оправдание она.

– Ладно, раз не хочешь кушать, тогда переодевайся и, пока до музыкальной школы есть время, выучи стихотворение, – сказала мама и направилась в кухню.

– Хорошо, – вздохнула Пульхерия и, скинув туфли, поплелась в свою комнату, бормоча под нос: «Кто придумал это домашнее задание, неужели нельзя без него обойтись?»

Она бросила рюкзак на стул и упала спиной на кровать, раскинув руки в стороны, как морская звезда.

– Ещё эта дурацкая музыкалка, – глядя на люстру, сказала Пульхерия. – Как же я не хочу туда тащиться. К тому же сольфеджио не сделала. Училка съест меня живьём и даже приправами не сдобрит.

«А зачем туда тащиться, если у тебя есть помощник?» От этой мысли она аж подпрыгнула на кровати и мысленно позвала:

– Стёпа.

– Пользователь, я весь внимание, – раздалось из кармана жакета.

Услышав его ответ, Пульхерия в который раз опешила. Когда Стёпа говорил, что она может общаться с ним, даже не открывая приложения, она не поверила. Ей показалось это чем-то фантастическим. Но он откликнулся. Это значительно облегчает общение с ним.

«Ты можешь не называть меня так? – Пульхерия нахмурилась. – Я же не робот».

– Могу, – ответил он. – Я буду обращаться к тебе так, как ты пожелаешь.

«Тогда зови меня Пуля, – решила она. – Меня так папа называет, и мне это нравится».

Вспомнив об папе, Пульхерия невольно глянула на полку книжного шкафа, где стояла семейная фотография. Она была сделана на набережной Невы перед началом военно-морского парада. Корабль, на котором служит папа, ежегодно принимал в нём участие. Пульхерия очень любила эту фотографию. На ней они выглядят красивыми и счастливыми. Папа при параде, мама с распущенными волосами и в платье небесного цвета, похожая на русалку, и между ними Пульхерия в чёрной юбке-пачке, белой футболке и с двумя хвостиками на голове. «Быстрей бы уже папа вернулся из своего плаванья», – вздохнув, подумала Пульхерия.

– Команда «Называть Пуля» принята, – подтвердил Стёпа.

До чего ей было непривычно общаться мысленно, да ещё и не видя собеседника. Пульхерия встала с кровати, достала из кармана жакета подарок и, прежде чем вернуться назад, закрыла дверь на замок: вдруг мама застукает её во время общения со Стёпой. Его-то она не увидит, но со стороны это будет выглядеть, будто Пульхерия разговаривает сама с собой. Ещё, не дай бог, подумает, что у дочки не все дома, и вместо музыкальной школы потащит к врачу.

Она уселась на кровати по-турецки, нажала на иконку приложения, и тотчас появилась голограмма. Увидев пупсика, Пульхерия радостно улыбнулась.

– Привет, Стёпа.

– Приветствую тебя, Пуля. – Он хлопнул глазами.

– Ты знаешь, мне так лень сегодня ехать в музыкалку, сделай так, чтобы она куда-нибудь исчезла, – попросила она.

– Что такое музыкалка? – не понял Стёпа.

Услышав его вопрос, Пульхерия опять закатила глаза.

– Ты чего такой Тормоз Иваныч? – Она нахмурилась. – Ты же современный робот и должен знать, что музыкалка – это музыкальная школа.

– Кто такой Тормоз Иваныч? – опять спросил Стёпа.

«Он что, издевается надо мной?»

– Тот, кто медленно соображает, – едва сдерживая накатившееся раздражение, объяснила Пульхерия.

– Я не медленно соображаю, у меня самая быстрая операционная система. Но этого слова, как и слов «музыкалка», «домашка», «училка», в моей памяти нет, – объяснил Стёпа.

– Так запомни их, – фыркнула Пулька. – И больше не задавай глупых вопросов.

– Понял. – Стёпа кивнул и замолчал.

Пульхерия уж было подумала, что он завис, но нет. Спустя мгновение тот доложил:

– Команда выполнена.

– То есть ты хочешь сказать, что музыкалки нет? – с сомнением спросила она.

– Да, – подтвердил он.

– Ладно, скоро проверим, – сказала она и вышла из приложения.

Пульхерия встала с кровати и спрятала телефон обратно в карман жакета.

Переоделась в шорты, футболку, взяла со стола учебник по литературе и раскрыла его на нужной странице.

– Ох, ничего себе стих, целых семь четверостиший! – воскликнула она и обратилась к учительнице так, словно разговаривала с соседом по парте Петькой Смирновым: – Ромашка, ты не могла задать что-нибудь попроще?

Пульхерия принялась ходить по комнате с книгой в руках и бормотать под нос:

– «Низкий дом с голубыми ставнями, не забыть мне тебя никогда, слишком были такими недавними отзвучавшие в сумрак года…» – то и дело повторяла она, но никак не могла запомнить эту строфу.

Ясное дело, о каком стихотворении могла идти речь, когда все её мысли занимала музыкальная школа? Ей не терпелось быстрей увидеть, как теперь выглядит то место, где она стояла.

– Что-то не учится, – вздохнула она и подумала: «Может, Стёпу попросить сделать это за меня?»

– Пуле нужна моя помощь? – раздалось из кармана.

Вспомнив, как мама похвалила её за математику, она на секунду замешкалась, но нежелание учить стих было настолько велико, что она снова подавила чувство стыда и ответила вслух:

– Стёпа, сделай, пожалуйста, так, чтобы у меня стих отскакивал от зубов.

– Есть уточнение, – сказал он, – отскакивал внутрь или наружу?

– В смысле? – удивилась Пульхерия.

Она положила учебник на стол, вытащила смартфон из кармана жакета и, открыв приложение, уставилась на появившуюся голограмму человечка, и тут до неё дошло, что он воспринял её слова буквально:

– Это фразеологизм такой, – принялась объяснять Пульхерия, – образное выражение. Я имела в виду, чтобы я очень хорошо