Иван закрыл фотографию и, раскрыв рот от удивления, едва не выронил из рук трубку телефона – в галерее после якобы последней фотографии в телефоне находился ещё один снимок.

– Что за чертовщина? – удивлённо воскликнул Литвинов. – Этого не может быть. После этой фотографии телефон выключился и… вернее, все наши телефоны отключились. Как сюда попала ещё одна фотография? Какое-то прямо «Очевидное-невероятное». С ума сойти! – сокрушался Иван.

– А ну, что там? Увеличь её! – потребовала Мария, и они вместе с Иваном принялись рассматривать фотографию.

Самойлов посмотрел на них и рассмеялся:

– А говорите, были просто весёленькими! Ох, ребята, лукавите вы, видимо хорошенько так повеселились в тот вечер…

– Да нет же, – Иван вскочил с бревна, заменяющего ему сиденье, – я за весь вечер выпил две рюмки рома. Вы не поверите, но я даже не почувствовал ничего. Мне это всё сразу не понравилось.

– Что именно? – пристально посмотрев на собеседника, спросил Самойлов.

– Да вся эта вакханалия с телефонами.

– А почему же не повернули назад, если сразу не понравилось? – спросил капитан.

– Так предлагал, – хмыкнул Иван. – Никто даже слушать не захотел, тем более, погода была просто изумительной.

– Ага, и полная сумка напиточков.

– Да ну что вы, Владимир, заладили: «напиточки-напиточки»…

– Хорошо, допустим, я верю тебе…

– Ну, почему «допустим»? – раздражённо произнёс Иван и повторил: – Почему сразу «допустим»?

– Хорошо-хорошо! – Капитан поднял руки вверх. – Без всяких «допустим», я тебе верю. Тогда как ты объяснишь происхождение последней фотографии у тебя в телефоне? Ты же понимаешь, чтобы она там появилась, её нужно было либо снять, либо, на крайний случай, прислать тебе на телефон. Согласен?

– Согласен! – кивнул Иван.

– Ну, а теперь давай рассуждать логично, – предложил Самойлов. – Чтобы её прислать тебе, телефон должен быть включенным. Верно?

– Верно, – согласился Иван. – Хорошо, я подумаю. Может, что вспомню.

– Ваня, Ванечка, смотри, – Мария поднесла телефон к его лицу, – видишь? Это же наше первое утро, помнишь? Смотри, это вот на пенёчке сидит… Ирина. Вспомнил?

Иван долго рассматривал фотографию и, наконец, подтвердил слова Марии:

– Да, это место. Но кто мог сделать фотографию?

4

Лидия Гладкова позвонила Ивану Литвинову за несколько дней до похода в лес.

– Ваняша, узнал? – вместо приветствия произнесла бывшая однокурсница.

– Кто это? – спросил Иван. – Извините, не могу вспомнить.

– Ура! Ура! – закричала в трубку девушка. – Богатой буду!

– Лидка ты, что ли? – спохватился Иван.

– А вот это уже не считается! Со второго раза не считается. Не-узнал-не-узнал-не-узнал!

– Привет! Какими судьбами? – удивлённо спросил Ваняша. Так его называли в институте студенты-однокурсники. А всё началось с того, что он оказался на их курсе самым молодым студентом. Прозвище Ваняша прилипло сразу и основательно. Но парень не обижался – бабушка, наверное, с самого рождения ни разу не назвала его настоящим именем, так что ему было не привыкать к такому псевдониму. Правда, девчонкам-однокурсницам показалось мало одного прозвища, они придумали синоним – Ванятка. Так до конца учёбы Иван и проходил в Ваняшах-Ванятках.

– Слушай, – затараторила Лидия в трубку, – мы тут со своими решили повторить поход в лес. Помнишь, пять лет назад мы как-то ходили в Горный лес, ну ты тогда ещё прогулял…

– Помню, конечно, – ухмыльнулся Иван, – только я тогда не прогулял, я…

– Да ладно, Вань, это сейчас неважно, прогулял-не прогулял, я пошутила. Так вот мы собираемся той же компанией поехать на этот раз в Хрустальный лес, слышал о таком?

– Слышал! – сказал Иван. – Это где-то на востоке.

– Я не знаю, восток там или запад, электричка довезёт. Веня бывал там, говорит очень красиво. Он похож на Горный лес, но ещё красивее. Да и хочется повидаться. Мы тогда после института через год встретились, и на этом всё. Ты не забыл, что в этом году пять лет, как получили дипломы? Время летит – кошмар какой-то…

– А ты думала, всю жизнь в студентах будем ходить? – пошутил Иван.

– Такие дураки мы! То школу торопились окончить, то институт… И что? Окончили! Дальше что? Ты, кстати, кем работаешь?

– Давай на эту тему потом поговорим, – уклонился от ответа Литвинов.

– Ну, ладно. Так что? Едем или опять что-то придумаешь?

– Хочется поехать! – сказал Иван. – А какого числа?

– Поступило предложение ехать в эту субботу. Во-первых, выходной, во-вторых, если что, в воскресенье можно отоспаться… Ну как?

– Хорошо! – согласился Иван. – Были кое-какие планы на субботу, но ради такого дела поменяю. А кто будет ещё, сколько человек?

– Смотри: из девчонок – я, Ирка Бахтурина и Никифорова Галя. А из парней будут Веня Роднянских, Саша Черноудин, Вася Ковалёв и ты, в общем, нас трое и вас четверо.

– Стоп! – Иван на несколько секунд задумался. – Вспомнил: а Серёга где, Крылюк который.

– Я бы тоже хотела знать. Но ты знаешь, он, как ушёл в армию, так больше и не объявлялся. Квартиру они продали, кто-то ездил к нему домой, хотел узнать, но всё бесполезно: никто не знает ни адреса его, ни телефона. Так что Серёги не будет, гуляем всемером.

– Ввосьмером, – поправил Иван.

– Ввосьмером? – изумлённо переспросила Лида. – А восьмой-то кто?

– Я буду со своей девушкой, – сказал Иван. – Вернее, с женой.

– Вау! – воскликнула Лидия. – Вот это новость! Ты женат?

– Живём вместе, она наша ровесница, так что всё будет в тему, она у меня психолог, с людьми быстро общий язык находит …

– Ну, и отлично! Если не ревнивая, приезжайте вместе. А то… ты же знаешь, как мы любим подурачиться.

– Нет, с этим всё нормально. No problem!

– Ты знаешь, я еле-еле твой номер нашла, у всех новые телефоны, контакты порастеряли, ужас. Ты знаешь, Галька наша замужем, а Ирка выходила, – Лидия рассмеялась, – но потом вернулась.

– Смешная шутка, – сказал Иван и добавил: – запутала ты меня совсем! Значит, Ира будет без мужа?

– Муж объелся груш, – рассмеялась Лидия, – говорю же «вернулась», они прожили с ним два месяца и разбежались.

– Да, семейная жизнь быстро всё это выправляет, – саркастически заметил Иван. – А Галя?

– Тоже одна, – говорит, муж у неё по походам не ходит. – Волков боится. А если серьёзно, в субботу будет очень занят, отпустил Гальку одну, в смысле, без него.

– Смелый мужик! – съязвил Иван.

– Галя говорит, они друг другу доверяют, – сказала Лидия и спросила: – Слушай, Вань, а ты со своей девушкой давно живёшь?

– Третий год уже, – сказал Иван.

– О! – удивилась Лида. – Солидно. Можно уже и свадьбу играть. Когда ждать приглашения?

– Лид, я пока точно не знаю, лично мне этот штамп в паспорте по барабану.

– Ты чего? А о женщине подумал?

– Да она тоже как-то не рвётся сильно замуж…

– Ага, – возразила Лида, – может, она из чувства деликатности и не настаивает, но любая девушка мечтает надеть белое свадебное платье, фату и…

– Ну, началось, – рассмеялся Иван. – Короче, мы подумаем. Пригласим обязательно, не сомневайся.

– Спасибо, – радостно сказала Лидия. – В общем, телефон у тебя мой определился? Сохрани его, в пятницу вечером созвон. В субботу часиков в восемь-девять выезжаем. Одевайтесь потеплее, всё-таки сентябрь наступил. Да, ещё: покупать вскладчину ничего не будем, жрачку, воду, выпивку каждый берёт для себя на своё усмотрение.

– Договорились!

Вечером, дождавшись Марию с работы, Иван объявил:

– В субботу мы идём в поход.

– Кто это «мы»? – с удивлением спросила Мария. – И куда?

– Мы – это ты и я. А ещё мои бывшие однокашники из института. Решили таким образом отметить пятилетие окончания ВУЗа.

– И что, все будут с жёнами и мужьями? – язвительно спросила Мария.

– Нет, я один отличился.

– Ты хочешь сказать, что из вашей группы никто ещё не обзавёлся семьёй?

– Ты так говоришь, – улыбнулся Иван, – словно нам всем по сорок лет. За всю группу не знаю, но в нашей компании, вроде как Галя Никифорова замужем, но она будет сама, без мужа.

5

В субботу однокашники встретились на вокзале, долго обнимались, целовались, удивлялись переменам – кто-то похудел, кто-то напротив поправился. Веня, как показалось Ивану, вытянулся, Сашка Черноудин «раскабанел», впрочем, этот всегда любил поесть – из Макдоналдса не вылезал. Васька как-то осунулся, на лицо повзрослел не по годам. Ходили слухи, что его арестовывали, но, вроде, всё обошлось – правда, ему довелось посидеть несколько месяцев в следственном изоляторе.

Девчонки Лида и Галя остались такими же – болтушками-хохотушками, хотя в их смех закралась какая-то то ли нарочитость, то ли театральность. Да и Ирина Бахтурина смеялась как-то наигранно, а глаза были печальными.

«Ирка совсем сдала. Наверное, замужество далось ей нелегко, – подумал Иван, – счастье не сложилось. А несчастье, как известно, всегда прячется в глазах».

Пять лет – срок, казалось бы, небольшой, но и он основательно меняет людей. Иной раз и за год человек может так измениться, что пройдёшь мимо него и не узнаешь.

Иван представил однокашникам свою супругу, так он назвал её в этот раз. Ляпнул и заметил, как Мария слегка скривила рот. Иван и сам не мог объяснить, зачем он её так назвал, ведь знает же прекрасно, что она не любит это слово. «Ну, сказал бы просто – моя жена. Так нет же, нужно было выпендриться», – мысленно ругал он сам себя. Выбрав мгновение, он шепнул ей на ухо:

– Маш, прости, выскочило как-то самопроизвольно.

– Хорошо, супруг! – ехидно ответила Мария.

– Ну ладно тебе! – обнял Иван девушку. – Не обижайся.

– Ваня, ты же знаешь, психологи не умеют обижаться, – рассмеялась Мария.

– Ага, – кивнул Иван, – а то я не знаю. – Он поцеловал свою спутницу в щёку.

Веня взял с собой гитару, хотя, как кто-то подметил, с него гитарист, как с декана космонавт. Декана в эту поговорку включили из-за его чрезмерного веса и неповоротливости. Скорее всего, Роднянских и сам так считал, ибо играть, а тем более петь под гитару Вениамин решался исключительно в подпитии – все знали, на трезвую голову «музыкант» не начнёт брынчать даже под дулом автомата, стесняется. После двух-трёх стопок любого сорокоградусного напитка все стеснения улетучивались, и Веня начинал петь. Репертуар его состоял в основном из золотого коллекционного фонда радио «Шансон». Хотя голос его никак не вязался с этим жанром, что было делать? Других певцов и гитаристов в компании не было, потому коллектив с энтузиазмом аплодировал единственному артисту. Как говорится, «не стреляйте в пианиста, парень играет, как умеет».

«Разогреваться» туристы начали прямо в электричке, а потому в скором времени сольный концерт Вениамина Роднянских пришлось слушать всем пассажирам вагона. Выступление увенчалось успехом – уже на третьей песне артисту стала подпевать старушка с соседней лавки. И им аплодировали уже обоим. К удивлению молодёжи, бабуля знала все песни наизусть и перед выходом компании призналась, что очень любит, как она смешно выразилась, «шансоновые песни».

6

Лес до ряби в глазах играл многоцветьем и пьянил выбравшихся на природу людей необыкновенными терпкими запахами.

– «Уж небо осенью дышало…», – продекламировала Галя Никифорова и воскликнула: – Ребята, вы чувствуете, какой здесь воздух?

– Веня, ты прав! – сказала Лидия. – Здесь гораздо круче. Хоть бери палитру и картины пиши. Мне кажется, Левитан здесь и работал.

Прямо по курсу повисло облако в виде большого дымчатого сердца. Иван торопливо, чтобы не упустить такой необычный кадр, вынул из кармана куртки смартфон и протянул его Ирине:

– Ир, на, сказал он, – сфоткай меня на фоне это красоты.

Ирина направила объектив фотокамеры таким образом, чтобы захватить и лицо Ивана, тропинку, уходящую вглубь леса, и ту часть неба, где «нарисовалось» сердце. В тот момент, когда кнопка уже была нажата, в метрах пятидесяти из лесу вышел человек и стал переходить дорогу. Издалека трудно было определить, кто это был, мужчина или женщина, поскольку одет он был в плащ-палатку с капюшоном на голове. В руках человек держал берестовый кузовок.

– Ну, ёлки-палки, – досадливо произнесла Ирина, – надо же было этому грибнику выпереться на дорогу, испортил всю фотографию. Мария взяла у Ирины смартфон, но не успела ничего увидеть – в этот момент телефон внезапно отключился.

– У тебя батарейка села – сказала Мария и протянула трубку Ивану.

– Не может быть, – ответил тот. – Была почти полная зарядка.

Он попытался несколько раз включить телефон – всё было тщетно. Раздались голоса:

– И у меня телефон не работает.

– Что за чертовщина? И у меня тоже.

Через несколько минут выяснилось, что отключены все телефоны. Василий нырнул в свою походную сумку, выудил из неё планшет, но и он оказался нерабочим.

– Это полная ерунда какая-то, – выпятив губу, произнёс Василий. – Он у меня всю ночь простоял на зарядке, а с утра я его ещё не включал. Что это значит.

– Мы, видимо, попали в какую-то зону электронной турбулентности. Может, тут какие-то секретные военные объекты? – предположил Вениамин. – Вы слышали, как наши армейцы отключили целый НАТОвский авианосец? Может, это из той оперы?

– Фантастика какая-то! – сказал Черноудин.

– Да и ладно! – объявил Роднянских. – Чёрт с ней, с этой связью. Отдохнём от гаджетов, от вконтактов всяких, фейсбуков, и, вообще, этих долбанных интернетов. Что ни делается, всё к лучшему. Отдохнём по-настоящему. Терпеть не могу, когда собирается компания, все сядут и как дятлы молотят в свой смартфон.

Мария обернулась к спутникам и увидела перекошенное бледное лицо Ирины Бахтуриной. Она ухватилась за куст рукой и едва не упала на землю.

– Ира, что с тобой? – подскочил к ней Иван. – Тебе плохо? – Он сбросил на землю рюкзак и, раскрыв его, вынул бутылку воды. – На выпей, тебе станет лучше. Это минералка, газированная.

Девушка сделала несколько глотков и опустилась на корточки.

– Спасибо, – тихо сказал она. – Что-то дурно стало, я на диете, со вчерашнего дня ещё крошки во рту не держала.

– Ты с ума сошла, – взволнованно произнёс Иван, – какая тебе диета?! Ты уже от ветра качаешься. Вон на Сашку посмотри, кабан – вот кому диета нужна.

Ирина натянуто улыбнулась.

– Ну, Ваняша, нашёл на ком отыграться! – понарошку возмутился Черноудин. – Хорошего человека должно быть много.

– Это кто же тебе такую оценку поставил? – подыграл ему Иван.

– Народ, скажите ему, а то он сомневается! Хороший я?

– Хороший-хороший, – улыбнулся Василий Ковалёв и добавил: – Только толстый.

– И этот туда же! – развёл руками Черноудин. – Сговорились вы, что ли? А знаете, как моя бабушка говорит? «Пока толстый похудеет, худой два раза умрёт!» Вот так!

– Да ладно тебе! – Василий похлопал однокашника по плечу. – Мы же шутим. Кушай на здоровье, кабанчик, не обращай внимания.

– Друзья! – громко обратился ко всем Вениамин. – А давайте присядем на пять минут, куснём чего-нибудь, да по рюмашке. Я тоже проголодался, утром, как мать ни старалась в меня впихнуть омлетик, не пошёл сволочь. А сейчас душа просит…

– Душа? Омлетика? – язвительно спросила Мария, и все рассмеялись.

– Нет, – замотал головой Роднянских, омлетика просит желудок, а душа… вот! – он поднял над головой початую бутылку виски. – Давайте присядем, вон смотрите, – кивнул Вениамин на обочину, – и бревно подходящее.

– Венька, – возразила Лида Гладкова, – потерпи немного. Ну, что мы тут как бомжи будем сидеть, электрички вытряхнут все мозги. Давай уже подальше отойдём, чтобы хоть железную дорогу не слышать.

В этот момент, словно в поддержку Лидиных слов, за деревьями пронзительно залилась электричка.

– И то верно! – поддержали Лидию Ирина и Галя. – Вы как считаете, парни? – обратились они за подмогой к мужской части компании.

– Лида правильно говорит, – поддержал её Василий Ковалёв. – Здесь сидеть не комильфо. Пройдёмте подальше, найдём полянку… солнечную и… позавтракаем. – Он подмигнул Вене и тот нехотя, но согласился с большинством:

– Ладно, вы правы, но с вашего позволения, промочу чуток горло, – сказал Роднянских и приложился к бутылке. Сделав два-три глотка, он добавил: – Идёмте, заодно проветримся. – Веня подошёл к Ирине и, протянув ей шоколадку, сказал: – На, съешь, полегчает.

– Спасибо, – ответила Бахтурина и через силу улыбнулась.

Минут через сорок они сквозь деревья справа от просеки заметили действительно поляну. Она и впрямь оказалась солнечной, яркой и душистой. Пахло какими-то цветами и скошенной травой.

– А-а-а! – закричала Никифорова – Обожаю этот запах. Вот это место мне нравится. Тихо! – она приложила указательный палец к губам. – Прислушайтесь, кто это поёт?

– Да это воробьи, – сказал Черноудин.

– Сам ты воробей, – усмехнулась Галина. – Тихо, ребята, тихо! Прислушайтесь внимательно. Веня, ты же музыкант! Слушай… Слышите звуки флейты?

– Точно! – подтвердил Василий.

– Это чёрный дрозд, – объявила Галина.

– Галь, а ты откуда знаешь? – недоумённо спросил Ковалёв.

– У нас на даче такие живут, – ответила Галя и снова замерла. – Дрозды запели наперебой, словно участвовали в конкурсе на лучшего лесного певца. – А вот это поёт дрозд-белобровик. У него такие короткие мелодии, переходящие в щебет. Как я их люблю!

– Удивила, Галя, – вступил в разговор Иван. – Ты прямо специалист-орнитолог.

– Ну, до орнитолога мне, конечно, далеко, – смутилась Галина, – но птиц люблю, только не в клетке, а на природе. Когда вижу их в клетке, мне хочется плакать. Ведь для чего им бог дал крылья? Чтобы летать. Верно? А человек берёт и засовывает эти безобидные существа в клетку. Обидно…

– Ну, так что, – не дослушав орнитологическую лекцию своей коллеги, спросил Веня, видимо по дороге умудрившийся ещё, как минимум, раз-другой удовлетворить потребности своей души, – объявляем привал?

– Ой, Венька-Венька, по-моему, ты… смотри не перебери, – ухмыльнулась Лидия.

– Всё нормально, не переживай, – махнул рукой Вениамин. – Давайте уже располагаться, жрать хочу, как собака.

– Пять сек, – заверила Лида, – доставайте всё, что есть.

Все принялись потрошить свои сумки и рюкзаки. Минут через десять городское выражение «накрыть поляну» приобрело другой, можно сказать, сакральный смысл. Да и «завтрак туриста» на импровизированном столе выглядел весьма аппетитно – по периметру появились яркие одноразовые тарелки, пластмассовые стаканчики, вилки, ложки.

– А не многовато ли на нашей поляне бутылок? – нахмурилась Мария. – Как бы нам не пришлось кого-то нести до железнодорожной платформы.