Цитаты из книг автора «Михаил Самарский»

А дальше там что-то о счастье постоянно жевать кокосы, есть бананы и тому подобное. Словом, ужас полный. Скажу вам, друзья, нажевался и наелся я этого добра столько, что до сих пор вздрагиваю при виде этих тропических деликатесов. Господи, не дай бог никому такого «счастья»!

Вы помните, как мы расстались с вами в последний раз? Я тогда работал у спасателя Владимира Петровича. Люба родила ему дочь, Владимира Петровича взяли на службу диспетчером МЧС, а вскоре коллеги помогли ему сделать операцию на глазах. Все прошло успешно, немцы знают свое дело. Петрович стал видеть, правда, на один глаз, но все равно радости не было предела. А у поводырей такое правило: подопечный прозрел – собирайся обратно в свою поводырскую школу. Тут тебе подберут нового подопечного. Наша задача – служить и помогать тотально слепым людям. После жилища героя-спасателя я неожиданно попал в дом молодого парня. Но мне там сразу что-то не понравилось. С первых минут пребывания там я понял, что здесь не все чисто. Пока он занимался со мной в школе, сдавал экзамены, помощник называл его Витей, а как только приехали к нему домой, он превратился в Костю.

Ну, о выражении «собаку съел» я вообще молчу. И как можно было додуматься до такого безобразия? Если человек приобрел в чем-либо большой опыт и основательные знания, то все твердят взахлеб: он, дескать, в этом деле собаку съел. Ничего себе комплиментик. Нет, ну давайте по справедливости. Возьмите меня. Я в поводырской работе так поднаторел, такой опыт приобрел, что могу слепого чуть ли не сквозь стену проводить. И что с того? Как я, по-вашему, должен говорить? Я в этом деле человека съел? А-а, то-то и оно. Вот и подумайте сто раз, прежде чем свои глупые фразеологизмы вслух произносить…

– «Певица Глюкоза (настоящее имя Наталья Ионова) общается с доберманом по кличке Дюк. Наталья сделала вывод, озвученный уже многими мудрецами: «Чем больше я узнаю людей – тем больше я люблю собак». Наталья, это ты к правильному выводу пришла.

Пока баба Надя рассказывала о нашем пикнике, о недожаренной свинине, о водных процедурах, мы общались с Мурзиком. Нет, зря я тогда о нем плохо думал. Мурз сразу же предложил мне поиграть в какую-нибудь игру. Давай прыгать на меня, хватать за хвост, трепать мои уши. Пришлось извиниться, объяснил, что вынужденный отпуск мой давно закончился, а я теперь на работе. Но Мурзику мои объяснения что слепому картина на стене. Прыгает, резвится, скачет, как колобок. Я смотрю на него, а сам краем уха слушаю, что там про меня рассказывают.

И между прочим (аж грудь распирает), рекорд за лабрадором. Ну, если быть более точным, то за лабрадоршей. Ничего удивительного в том нет. Я слышал, что у вас, у людей, такая же петрушка – женщины живут дольше мужчин? Или мне наврали?

Человек пять парней и одна девчонка. Все как-то странно одеты (не поймешь в чем): какие-то необычные майки с чудовищами на груди, у одного парня прямо на шее татуировка, второй, как собака, с ошейником. Мне эта компания сразу не понравилась.

Серьезно, журнал «Собака». Ну, разумеется, я смеюсь не из-за этого слова. Ой, не могу. Снизу приписочка имеется «Журнал о людях в Москве». Вы поняли? «Собака» – это «журнал о людях». А вы, случайно, не встречали «Человек» – «журнал о собаках»? Это было бы еще смешнее. На что только люди не идут, чтобы примазаться к нашей благородности.

Где ты, мой мальчик? Где ты, мой малыш? Знаю-знаю, скучаешь и плачешь. Чует мое собачье сердце. Не грусти, Санек, все у нас будет хорошо. Мы обязательно найдем друг друга. Вот увидишь. Главное – от бандитов я сбежал, в лесу не сгинул, на шашлык меня не пустили. А остальное все наладится. Потерпи чуток. Видишь, Санька, я здесь тоже не мед хлебаю.

Вот, думаю, сволочи. Мешок из-под хорошего корма, а вовнутрь насыпали дерьмо. Я пока этот десятикилограммовый сундук съел, похудел килограммов на пять.