Читать книгу «Воображаемый враг: Иноверцы в средневековой иконографии» онлайн полностью📖 — Михаила Майзульса — MyBook.

от свидетелей к богоубийцам

Кто виновен в смерти Христа? Римляне или иудеи? И те и другие? Но чья вина больше? В трех синоптических Евангелиях – от Матфея (гл. 27), Марка (гл. 15) и Луки (гл. 23) – было сказано, что он был распят воинами римского прокуратора Понтия Пилата, которого подвигли к этому иудейские первосвященники и старейшины, требовавшие казнить мятежного проповедника. По версии, изложенной в Евангелии от Иоанна, Пилат передал Христа в руки иудеев: «И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели. И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа; там распяли Его и с Ним двух других, по ту и по другую сторону, а посреди Иисуса» (Ин. 19:14-18).

Со времен Отцов Церкви многие христианские богословы и проповедники возлагали основную, а то и всецелую ответственность за распятие на иудеев. Этот взгляд около 425 г. емко сформулировал Августин Гиппонский: «Так умер Господь. Иудеи его хватают, иудеи оскорбляют, иудеи связывают, иудеи венчают терниями, плевками бесчестят, бичуют, поносят, на древо вешают, копьем пронзают, а после погребают»[54]. В этой фразе, построенной на навязчивом повторении подлежащего, вина за все муки, которые претерпел Христос (даже за те, которые, по свидетельству евангелистов, были делом рук римлян), переносится на евреев.

В эпоху, когда христианство из преследуемой секты превратилось в господствующую религию, полемика с Римом утратила былую остроту. Рим стал восприниматься не как преследователь, пространство языческое и враждебное, а как христианская империя – идеальная политическая форма, всемирная держава, в которой воплотился Христос и которая призвана распространить его слово по всей земле. Римские папы, а позже императоры, начиная с Карла Великого, воспринимали себя как продолжатели Рима, наследники его славы и провиденциальной миссии. В эпоху институциональной и доктринальной консолидации Церкви на первый план вышло противостояние внутреннему иноверию – ересям, а также иудаизму – заблудшему предку христианства[55].

Если сформулировать церковный взгляд на Израиль предельно кратко, возникает следующая картина. Отказавшись признать, что Иисус – Мессия, давно обещанный их пророками, иудеи совершили грех отступничества и сознательно обрекли Сына Божьего на смерть. Тем самым они утратили статус избранного народа, а Новым Израилем стали христиане. Пилат, к которому привели Иисуса, не нашел за ним никакой вины. Однако еврейские первосвященники и старейшины возбудили против него народ. Иерусалимская толпа потребовала, чтобы Пилат освободил разбойника Варавву, а Христа отправил на смерть. Иудеи кричали: «Кровь его на нас и на детях наших» (Мф. 27:25). Потому вина за богоубийство лежит не только на тех, кто сам требовал его смерти, но и на всех их потомках. Каждый иудей – богоубийца. Как некогда Каин, который в наказание за убийство Авеля был проклят и обречен на вечные скитания, еврейский народ был наказан тем, что римляне разрушили Иерусалимский храм, сыны Израиля оказались в рассеянии и теперь вынуждены скитаться по чужим землям (I.1.8)[56].

Однако, в отличие от язычников или еретиков, иудеи, жившие в христианских землях, могли сохранить свою веру, и их было запрещено принуждать к крещению. В соответствии с доктриной, которую сформулировал тот же Августин, они слепы к истинному смыслу своего Писания и посланных им пророчеств. Тем не менее иудеи остаются их хранителями и «свидетелями» Страстей. То, что они живут как скитальцы и вынуждены признавать власть христианских владык, вечно напоминает о каре, постигшей их за убийство Богочеловека. А их покорное присутствие в христианских королевствах свидетельствует о торжестве истинной веры. Эта доктрина закрепляла за иудеями статус проклятого народа и в то же время даровала им свободу вероисповедания, гарантировала личную безопасность и в течение нескольких столетий служила основой церковной политики по отношению к ним[57].

I.1.8. Как сказано в этой Морализованной Библии, проклятие Каина за братоубийство возвещает проклятие иудеев за богоубийство. Потому Каин (слева вверху) и иудеи (слева внизу) изображены в одной позе бегства и поражения: они движутся вперед, в ужасе обернувшись назад – на того, кто их изгоняет. Иудеи, которые держат в руках свиток, одеты в юденхуты двух разных конструкций: твердый высокий и низкий, мягкий, похожий на фригийский колпак.

Морализованная Библия. Париж. Ок. 1225 г.

Wien. Österreichische Nationalbibliothek. Cod. Vindobonensis 1179. Fol. 19


При этом она напоминала о том, что евреи за богоубийство прокляты и осуждены на вечное рабство. Это понятие означало не то, что они буквально будут порабощены, а то, что они обрекли себя на зависимость от народов, в землях которых живут. Позже это представление получило и юридическое воплощение, когда евреев, как особую категорию подданных, стали считать сервами короля или императора. Этот статус даровал им защиту от феодалов или народа со стороны короны, но подразумевал, что государь может взимать с них экстраординарные подати или как-то еще выжимать из них деньги для своих нужд[58].

В 1146 г. Петр Достопочтенный, аббат Клюни, который был крайне резко настроен против иудеев, писал королю Людовику VII, что Господь, конечно, не желает, чтобы они были физически уничтожены. Ведь сказано: «Не умерщвляй их, чтобы не забыл народ мой» (Пс. 58:12). Однако их жизнь, как жизнь Каина, должна стать хуже, чем смерть. До самого конца времен им предстоит скитаться и пребывать в страхе, а христиане имеют право их угнетать, поскольку евреи обогащаются нечистоплотными методами[59]. В 1199 г. папа Иннокентий III в специальной конституции, озаглавленной «Об иудеях» (Pro judeis), напомнил о том, что, хотя евреи обречены на вечное рабство, христиане не должны их угнетать слишком сильно (non sunt a fidelibus graviter opprimendi). Простого угнетения вполне достаточно[60].

Хотя папы из века в век запрещали насильственное обращение и периодически защищали иудеев от насилия толп, очевидно, что в XI–XII вв. их положение в католическом мире изменилось к худшему. Из внутреннего чужака евреи постепенно превратились во внутреннего врага, союзника Сатаны и источник смертельной угрозы, которую, как все чаще напоминали клирики, следует нейтрализовать во имя духовного здравия, а то и спасения христианского общества.

Ужесточение церковного дискурса по отношению к иудеям заметно и в описаниях Страстей Христовых. В раннее Средневековье среди богословов существовал консенсус о том, что евреи требовали распять Иисуса, не ведая о том, что он их Мессия и Сын Божий. В XI–XII вв. постепенно восторжествовала идея, что они пошли на богоубийство осознанно – из ненависти. Около 1200 г. английский теолог Александр из Эшби писал, что Христос был распят «сначала языками иудеев, а потом руками язычников». А трактаты о Страстях, созданные на рубеже XII–XIII в., стали уделять все больше внимания тем эпизодам Страстей, когда Иисус находился в руках иудеев (после ареста в Гефсиманском саду)[61].

Решительный сдвиг в отношении Церкви к иудеям произошел в XIII в. Как показал историк Джереми Коэн, в это время многие богословы и иерархи постепенно отошли от августиновского взгляда на евреев как на хранителей Писания, свидетелей Страстей и живой знак торжества Церкви. Катализатором этого процесса стало все более ясное понимание, что религиозным фундаментом еврейской жизни давно служит не само Пятикнижие или весь Ветхий Завет (Тора и Танах), а Талмуд (колоссальный свод комментариев и религиозных законов) и что Талмуд полон выпадов в адрес Христа и христианства. В соответствии с новым взглядом евреи давно отступили от своих древних писаний, а потому как богохульники (по отношению к христианству) и еретики (по отношению к собственной вере) не могут претендовать на защиту. Своим присутствием они разлагают христианский социум изнутри. Поэтому, чтобы нейтрализовать внутреннюю угрозу, их следует обратить, а тех, кто откажется переходить в христианство, – изгнать.

Главными проводниками нового, резко враждебного взгляда на иудеев в XIII в. стали недавно основанные нищенствующие ордены – францисканцы и доминиканцы. Пламенные проповедники, стремившиеся силой слова обратить мирян и глубоко христианизировать социум, они превратились в главных врагов любой ереси и иноверия. Кроме того, оба ордена продвигали новые формы благочестия, сосредоточенные на фигуре страдающего Иисуса, «подражании Христу». В них внимание к Страстям, т. е. поруганию, мукам, ранам, агонии и смерти Спасителя, неизбежно переплетались с проповедью ненависти к его палачам, в первую очередь иудеям, которых к этому времени уже стали считать главными виновниками богоубийства.

Историк Джереми Коэн связывает этот идейный сдвиг, сыгравший самую мрачную роль в истории Европы, с масштабными переменами в структуре Католической церкви, а также представлениями о том, как должен быть устроен идеальный христианский социум. По мере укрепления власти пап и трансформации Церкви в универсалистский институт, претендовавший на то, что его власть выше императорской и королевской, среди клириков восторжествовало представление о том, что христианское общество – это органическое единство. Весь христианский мир – Тело Церкви, а ее миссия состоит в том, чтобы охватить собой все человечество. В обществе-организме не оставалось места для чужаков.

Такие идеи и устремления, конечно, существовали задолго до XIII в. Однако именно в эту эпоху политические амбиции папства и миссионерские устремления нищенствующих орденов, стремившихся достучаться до масс мирян, привели к тому, что Церковь повела как никогда радикальную борьбу против любых религиозных девиаций и форм иноверия. Именно в эту эпоху, прежде всего для борьбы с катарской ересью, была создана папская инквизиция – главную роль в ней получили доминиканцы. Римские понтифики взяли на себя право вмешательства в вероучительные споры среди иудеев, а в 1242 г. во Франции были сожжены тома Талмуда, привезенные на 24 возах[62].

1
...
...
7