Коля поморщился. Все, что было связано с перешейком, соединяющем две Америки, наводило его на воспоминания, от которых он с удовольствием бы избавился, если бы существовала такая возможность.

– Знаете, чем знаменита мексиканская кухня? – не унимался Карапетян, – Тем, что съеденное обжигает тебя три раза!

– Ну, два я еще могу понять, – удивился Марат, который явно не знал этой шутки, – Но третий-то когда?

– Когда ты наступишь ногой в собственное дерьмо! – торжествующе объявил Ашот.

– Да ладно тебе, не было там ничего такого! – возразил из своего угла Вадим.

– Откуда тебе знать, если ты местную еду тогда жрать отказался?

– Неправда, лепешки мне очень даже понравились…

– Слушайте, «Хор голодных под управлением Сутранежрамшего», – не выдержал Коля, – Давайте о чем-нибудь еще, а? Кто-нибудь из вас в курсе, что у нас случилось, кстати? Или нет?

– Я слышал, но так, краем уха, – кивнул в ответ Марат, – И очень похоже, что это у соседей случилось, а не у нас. У нашего командования какой-то хмырь в штатском, но явно при больших звездах с самого раннего утра сидит. Что-то они там между собой улаживают.

– Что у них, своей спецуры недостаточно, что ли? – удивился Шнуров.

– Ну, может это «что-то» – по нашей части. Я там про каких-то ученых услышать успел, а потом меня турнули, чтобы уши не грел. Извини, но больше ничего не скажу.

Ученых, значит… К людям творческих профессий Коля относился с изрядной долей скепсиса. Да, он со всей очевидностью готов был признать, что именно они толкают вперед науку, искусство, вообще все на свете, и без них – никуда. Но при всем при том было уму непостижимо, как в этих высокоученых головах умудряются соседствовать гениальные озарения в своей области – и совершенно безумные идеи в областях других, которые хорошо, если лишь высказывались вслух с неизменным апломбом. Хуже было то, что эти великие умы регулярно ухитрялись и сами попасть, и других затащить в наинелепейшие ситуации, откуда их приходилось потом вытаскивать с немалым трудом. Понятно, что армейская разведывательно-диверсионная группа решает обычно совсем другие задачи, но периодические пересечения с «соседями» делали свое дело, и слухов ходило преизрядно. Вон, хотя бы тот, с известной фамилией – угораздило же его связаться даже не с женщиной – а с каким-то актером-травести, о чем он узнал лишь постфактум, когда его извлекли из багажника автомобиля. Слетал на симпозиум в сопредельное государство, называется…

– Товарищи офицеры, смирно!

Могучий инстинкт подкинул вверх всех четверых раньше, чем вошедший в комнату командир группы Валера Маслов успел завершить команду. Следом за ним сразу появился командир части в компании с брюзгливого вида пожилым мужчиной в сером костюме.

– Вольно!

Командир части по очереди осмотрел каждого с каким-то необычным, немного растерянным выражением на лице.

– Ваша группа поступает в распоряжение… товарища полковника, – произнес он наконец, слегка кивнув в сторону «серого», – Задачу вам поставят на месте. Выполняйте.

Все это выглядело довольно необычно, но раз высокое начальство договорилось между собой, нижним чинам оставалось лишь выполнять. Полностью экипировавшись, группа разместилась в микроавтобусе со шторками на окнах, после чего их повезли, как ни странно, в самый центр Москвы, мимо Политехнического музея и дальше в сторону Покровских ворот. Вопросительный взгляд в сторону Валеры Маслова никакой пользы не принес, тот лишь покачал круглой стриженой головой, мол «никто информации до нас доводить не стал». Коля снова уставился в окно, ясно чувствуя, как вся выпитая за утро вода начинает проситься наружу. Скорее бы приехали, что ли…

Неожиданно затормозив, микроавтобус резко свернул во дворы и остановился возле какого-то небольшого окрашенного в желтый цвет особняка. Ну да, ну да, вот в таких неприметных домишках обычно серьезные конторы и размещаются. Коля усмехнулся и привычно взялся за лямку тяжелого баула.

– Нет-нет, пока кроме вас самих ничего не нужно! – остановил его вышедший к машине молодой человек в стандартно-номенклатурном костюме.

Ну, этот – явно чекист, причем аппаратчик. Оперативников у них так сходу не вычислишь, а эти – как с плаката. Впрочем, чего он ерничает, когда его самого учили, как людей различать. И этот красавчик наверняка так же сходу узнал бы в нем вояку. Ничья, в общем.

Проведя на второй этаж особняка, им приказали стоять здесь и ждать очередного начальственного распоряжения. Ждать нам – не привыкать, и группа занялась привычным подпиранием крашеных в казенный цвет стен коридора. Неуютно было только одному Коле, причем по совершенно понятной причине. Тоскливо оглядев одинаковые двери без надписей, он обратился к пробегавшему мимо давешнему «красавчику»:

– Простите, а где у вас тут туалет?

Но тот лишь недовольно отмахнулся и умчался по своим очень важным делам.

– Давайте, я вас провожу! – предложил ему вдруг появившийся вслед за красавчиком невысокий черноволосый парень в больших роговых очках.

Пройдя с Колей в конец коридора, парень убедился в том, что тот попал куда надо, и лишь после этого дружелюбно кивнув, ушел прочь.

«И среди них разные люди бывают!» – думал довольный Коля, журча как небольшой пожарный брандспойт.

Вымыв руки и даже постаравшись включить стандартно неработающую сушилку, он вышел в коридор, оказавшийся неожиданно пустым. Ну, и что теперь делать? Ломиться во все комнаты подряд, даже не зная, что именно нужно спрашивать? Ситуация…

К счастью, навстречу ему из-за угла коридора появились четверо мужчин, первым из которых был как раз тот самый суетливый красавчик, встречавший их по приезду.

– Ээээ… Простите, а где здесь…? – обратился к нему Коля, рассчитывая, что тот поймет вопрос без уточнений.

– Вы же из группы? Ваши все уже в Ленинской комнате, идите туда срочно! – отмахнулся красавчик.

Вот, спасибо! Тут прямо на каждом шагу указатели висят «В Ленинскую комнату – туда!», так что даже слепой не заблудится…

Стоящий рядом с красавчиком молодой крепкий парень, которому так и напрашивался десантный «парашютик» на плечо, понимающе улыбнулся и бросил мимолетный взгляд на мужчину постарше. Тот еле заметно кивнул в ответ.

«Родственники они, что ли? Вроде не похожи, но что-то в них есть такое… Одинаковое?»

– Пошли, «черная смерть»! – предложил молодой, – Покажу тебе, где это.

«Вот так сходу определил? Ну, мы тоже не лыком шиты!»

– Идем, десантура! – в тон ему ответил Коля.

Ленинскую комнату можно было бы назвать «Ильичевской», поскольку портрет «дорогого Леонида Ильича» там тоже висел. Равно как и портрет «Железного Феликса», что лишний раз подтвердило Колину догадку о ведомстве, которому одолжило их группу родное Министерство Обороны. Все уже сидели за столами и изучали какой-то документ, лежащий перед каждым из офицеров. Укоризненно глянув на запоздавшего Колю, Маслов подтолкнул и ему точно такой же лист с местом для подписи внизу. Тот чуть заметно пожал плечами и начал изучать содержание напечатанного. Между столами прохаживался вездесущий красавчик, монотонно бубня какие-то правильные слова о неуклонном соблюдении Государственной тайны. Быстро пробежав глазами текст, Коля поставил закорючку, подумав при этом о количестве тайн, свалившихся на его голову за последние несколько лет. И благо бы действительно интересные были… Нет, поколесили они с ребятами по свету изрядно – и по местам былых боев прямодушного короля Ричарда Первого с Саладином, и там, где из вечнозеленых зарослей проглядывают развалины древних городов с давно забытыми статуями будд, и Лимпопо это чертово, где он чуть не пошел на корм всяким гиппопо… Формально ничего этого не было, и о каждой операции было строго наказано молчать и даже не вспоминать лишний раз. Коля был бы и рад забыть, особенно историю с пирамидой, да вот только не выходило почему-то.

Наконец все сдали свои листки с подписями, где даже не было указано, о чем именно они должны были молчать в этот раз. Офицеры зашевелились, ожидая дальнейших разъяснений, но тут их снова загрузили в микроавтобус и отправили куда-то дальше, в район завода ЗИЛ, на одну из безликих и фактически безымянных промзон, протянувшихся вдоль Малого кольца железной дороги. Разве можно считать нормальным адресом «Проектируемый проезд номер какой-то там»? А тут только такие и были.

Микроавтобус остановился возле типового полукруглого ангара, рядом с «Волгой», из которой тоже вылезали какие-то люди. Ага, да это же те двое, с которыми он столкнулся в коридоре, один – высокий, накачанный, второй пониже, с виду щуплый, но тоже явно не слабак. Только самого младшего, который дорогу Коле показывал, с ними не было. Остальных людей он раньше не видел.

Ну, и что же тут такое секретное? Те двое зашли внутрь ангара, один из них махнул стоящим у микроавтобуса спецназовцам рукой, мол – заходите тоже. Они и вошли.

Внутри оказался тамбур без всяких окон, просто с дверью дальше и постом охраны, пропустившей их не задав ни единого вопроса. А там… Там была какая-то установка, и она работала. Гудели большие обмотки, пахло озоном, а уже возле задней стены воздух сгустился и странно мерцал, отчего у Коли вдруг заложило уши. Возле установки о чем-то спорили интеллигентного вида мужчина в очках и долговязый дылда с простым непримечательным лицом. Увидав вошедших «спортсмена» и «щуплого», дылда подбежал к ним, что-то возбужденно рассказывая и размахивая руками. Через мгновение к ним присоединился и «очкарик», разве что говорил он более рассудительно. Наконец, о чем-то договорившись, они как по команде повернулись к молча стоящим в стороне военным, и «очкарик» предложил подойти к гудящему монстру поближе.

– Вы – майор Маслов, я правильно понимаю? – обратился он к командиру группы, и дождавшись кивка, продолжил, – Сейчас вам будет определено задание. Ничему не удивляйтесь, относитесь ко всему предельно серьезно. Ко мне можете обращаться «товарищ профессор», а это… Путь будут товарищи Иванов, Петров и Сидоров.

Дылда, спортсмен и щуплый почти синхронно кивнули.

Профессор, значит. Но хотя бы выглядит нормальным человеком, не пытается показать всем своим видом, что он единственный мыслящий индивидуум на многие километры вокруг. Лицо породистое, гладкие волосы зачесаны назад, глаза… Под очками глаза видны не очень. С виду – подтянутый, наверняка чем-то типа модного тенниса занимается. И, похоже, часто принимает жесткие решения, не боится на себя их брать, есть что-то такое в лице…

Ну, а эти трое? Явно привыкли вместе работать, это видно по тому, как они держатся друг с другом. Только спортсмен Петров и щуплый Сидоров – наверняка давние напарники, а дылда Иванов привык на себя полагаться, что ли… Сейчас начнут говорить, станет ясно, угадал Коля или нет.

Стоп. Что сейчас профессор сказал?

– Да, вы не ослышались, – профессор снял очки и привычным жестом протер их, – Перед вами установка для создания прохода в параллельный мир. И все это, и сами параллельные миры, и то, что в них можно попасть – самая хранимая тайна нашего государства на сегодняшний день.

– Разрешите вопрос, товарищ профессор! – Маслов был настолько ошарашен началом, что даже не дождался привычной постановки задачи, – Мы должны выполнять разведывательное задание в неизвестном параллельном мире? Мы идем туда первыми?

– Да нет же! – досадливо махнул рукой профессор, – Наши сотрудники там уже были, обычные человеческие миры, только отличаются немного. Никаких зеленых слизней, во всяком случае. Проблема в том, что до этого момента попасть туда можно было только… В общем, очень необычным способом. Ненадежным, я бы сказал.

Иванов чуть поморщился и отвернулся. А вид-то у него, и вправду не очень. Потряхивает долговязого, если приглядеться. И остальные двое как после болезни выглядят, по Сидорову особенно заметно. Что-то с этими параллельными мирами не так, похоже.

– Чтобы получить устойчивый переход между мирами и была создана эта установка, – как ни в чем не бывало, продолжил ученый, – Она сейчас находится в режиме настройки, рядом постоянно дежурят двое младших научных сотрудников, которые перебирают варианты и фиксируют результат. Целью был переход в соседний мир, где все почти как у нас, разве что СССР по-другому называется.

«Ага, – подумал Коля, – А поскольку тружеников науки нигде не видно, значит они…»

– Прошлой ночью дежурная смена в лице Яшкина и Чернецова достигла, гм, результата. Только не того, которого мы ожидали. Проход открылся, только не туда. К сожалению, они этого не поняли и решили стать первопроходцами. Вот, поглядите, это почерк Яшкина!

Профессор взял со стола листок, демонстрируя обступившим его офицерам крупные немного корявые буквы: «Только что (зачеркнуто) Сегодня (зачеркнуто) 3:45 ночи мы достигли результата! Слава советской науке! Ждите нашего возвращения, товарищи!»

– Как-то не очень связно, – прокомментировал Маслов, – И что, они туда ушли и не вернулись?

– А что вы хотите, эмоции, восторги. Их имена рядом с научным открытием, пусть даже в спецлитературе. Вот и решили сбегать посмотреть, как оно там. В другой раз – может и не пустят. Замечу, что если бы они попали туда, куда надо, им бы не грозило ровным счетом ничего. Открыться он мог, как мы уже установили, только над сушей, в незаполненном объеме, так что утонуть или влипнуть в стену они не могли. Переход стабильный, осмотрелись и вернулись заслуженные лавры пожинать. Там оставаться им было совершенно незачем!

– И куда же они попали вместо этого дружелюбного мира? – уловил суть командир.

– В другой, более далекий от нас, но тоже человеческий мир. Отличий значительно больше, так что в нормальных условиях их бы, скорее всего, распознали как чужаков. Но дело в том, что этот мир в настоящий момент практически необитаем. Там произошла, скажем так, Катастрофа. С большой буквы. Но об этом вам лучше расскажут побывавшие там товарищи. Передаю им слово, – профессор широким жестом указал на молчавших до этого Иванова, Петрова и Сидорова.

– Начну я, как первооткрыватель, хотя и случайный, – кивнул долговязый Иванов.

Офицеры уставились на него с неподдельным интересом – как это можно случайно чужой мир открыть? Нет, бывали и не такие случаи белой горячки, особенно в дальних гарнизонах, но он же вроде серьезно говорит!

– Как это вышло, рассказывать вам не стану, так как повторить это вы все равно не сможете, – долговязый слегка усмехнулся, – Так что сразу перейду к делу. Изначально, это была копия нашей Земли, даже страны и города более-менее совпадают. Языки тоже очень близки, с одной особенностью, которую вы скоро поймете. Главное отличие – у них был самый настоящий Потоп, причем не так уж давно, о нем сохранилось немало исторических свидетельств. И это было отнюдь не природным явлением, они его вызвали сами. Точнее говоря, их предшественники, у которых наука была развита не в пример лучше, а вот ответственность за свои действия – меньше.