Договор о взаимопомощи с Эстонией

В 12.30 2 сентября советский полпред в Таллине К.Н. Никитин был приглашен к эстонскому министру иностранных дел К. Сельтеру, который заявил, что «правительство Эстонии хотело бы переключить свой торговый рынок на СССР, так как Балтийское море, вероятно, будет закрыто». Уже на следующий день советская сторона сообщила о своем согласии «серьезно увеличить размеры товарооборота между СССР и Эстонией» и о готовности приступить к переговорам об этом в Таллине или Москве по выбору эстонской стороны^[123]. 6 сентября Эстония выразила удовлетворение по поводу советского ответа и предложила вести переговоры в Москве конфиденциально^[124]. 12 сентября эстонская сторона передала советскому полпреду памятную записку, в которой сообщалось о желании Эстонии выяснить возможность замены эстонско-советского торгового протокола от 9 января 1939 г. новым соглашением. Таллин был готов предоставить Москве годичные контингенты на ввоз в Эстонию товаров на сумму 18 млн эстонских крон, при экспорте в СССР товаров на сумму 14 млн эстонских крон. Кроме того, эстонская сторона была заинтересована в транзите через территорию СССР^[125]. Советско-эстонские экономические переговоры начались в Москве 14 сентября, а уже 19 сентября выработанный торговый договор был парафирован и его подписание было назначено на 22 сентября^[126].

Тем временем советское руководство тщательно готовилось к решению политических проблем в связи с предстоящей операцией против Польши. Еще 15 сентября нарком Военно-морского флота направил Военному совету КБФ шифротелеграммы №№ 2984 и 2988 с приказанием с 16 сентября линкоры, крейсера, минные заградители и подводные лодки до особого указания не выводить западнее большого Кронштадтского рейда, а находящиеся в море вернуть в базы, где следовало установить боны и брандвахту. Флоту было приказано к рассвету 17 сентября подготовиться к противолодочной операции, которая должна была занять ориентировочно 3 суток. Поднять систему охраны водного района по военному времени, иметь в готовности торпедные катера, тральщики и миноносцы с глубинными бомбами. Организовать систематический поиск подводных лодок самолетами в районе восточный Гогландский плес, выходы из шхер, островной район, Капорский залив, Сескарский плес, Красногорский рейд. «Все подлодки, обнаруженные [в] территориальных водах [в] погруженном состоянии, – уничтожать всеми средствами. Обнаруженные в нейтральных водах, заставлять всплыть, применяя оружие». 1 сторожевой корабль и 1 миноносец следовало иметь в готовности для высылки в район обнаружения подводных лодок. Кораблям предписывалось осуществлять в плавании противолодочные маневры. Флоту следовало быть готовым к угрозе атак торпедных катеров и скрытой постановки мин противником. Кроме того, следовало начать подготовку расчетов минной постановки в районе Шепелев – Стирсуден, приказание о чем последует днем 16 сентября^[127].

Соответственно 16 сентября Военный совет КБФ издал приказ № 1/оп: «Возможно ожидать появление подводных лодок иностранных государств с провокационными целями в восточной части Финского залива и в тер[риториальных] водах СССР. Для обнаружения и уничтожения подводных лодок в тер[риториальных] водах СССР с 6.00 17.09 начать систематический поиск подводных лодок в районе от Кронштадта до меридиана 27°, обеспечив особенно надежно Сескарский плес и Красногорский рейд. Все подводные лодки, обнаруженные в тер[риториальных] водах СССР, подлежат немедленному уничтожению, всеми боевыми средствами»^[128].

Также Военный совет КБФ получил от наркома ВМФ шифротелеграмму № 3072: «Для обнаружения морских и воздушных сил иностранных государств и предупреждения флота о появлении их для обеспечения своевременного развертывания – ПРИКАЗЫВАЮ:» установить дальний дозор подводных лодок на меридиане Ханко, при выходе из Моонзунда, в районе Таллин – Хельсинки и дальний дозор самолетами до меридиана Таллин – Хельсинки. Ближний дозор подлодок следовало установить на опушке шхер, к востоку от меридиана Гогланд и при входе в Нарвский залив с запада и просматривать эти же районы авиаразведкой не более 2 раз в сутки. «Категорически запрещается нарушение территориальных вод кораблями и самолетами дозора. Оружие применять только в случае непосредственной угрозы нападения»^[129]. 17 сентября КБФ (так же как Северный и Черноморский флоты) был приведен в боевую готовность № 1^[130]. В составе КБФ имелось 2 линкора, 1 крейсер, 2 лидера, 9 больших эсминцев, 38 подводных лодок, 1 надводный минный заградитель, 16 сторожевых кораблей и тральщиков, 29 сторожевых и 62 торпедных катера. Кроме того, 2 больших миноносца, 8 подводных лодок, 4 тральщика и 1 канонерская лодка заканчивали приемные испытания перед включением в состав флота^[131]. В сентябре 1939 г. в результате скрытой мобилизации корабельный состав КБФ пополнился 27 тральщиками и 56 буксирами и другими судами, а численность личного состава к 15 октября возросла до 61 105 человек^[132].

Тем временем 14 сентября в Таллин зашла польская подводная лодка «Ожел», которая 15 сентября была интернирована эстонскими властями: у экипажа было отобрано личное оружие, изъяты морские карты, сняты замки орудий и выгружены 14 из 20 торпед. Однако в ночь на 18 сентября польские моряки, оставленные временно на судне под стражей, вероятно, по совету военно-морского атташе Англии, разоружили 2 эстонских часовых и в 3.30 утра самовольно вывели лодку в море. Эстонские береговые батареи обстреляли ее, а сторожевые суда пытались преследовать, но, погрузившись под воду, лодка ушла. С рассветом эстонские ВМС приступили к поиску польской подлодки^[133]. В 9.15 18 сентября об этом инциденте было доложено в Москву, которая опасалась действий польских подводников против советского судоходства^[134]. Вероятно, поступившая информация обсуждалась в 0.30–0.45 19 сентября в кабинете И.В. Сталина, где присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП(б) председатель СНК СССР В.М. Молотов, секретарь ЦК и Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) А.А. Жданов, а также нарком Военно-морского флота флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов и его заместитель флагман флота 2-го ранга И.С. Исаков^[135]. Уже в 3.24 19 сентября командующий КБФ получил от наркома Военно-морского флота шифротелеграмму № 3091/ш/сс:

«Ближний дозор П[одводных] Л[одок] типа «Малюток» установить [на] опушке финских шхер, [в] Нарвском заливе и дальний дозор подлодок не высылать.

Воздушная разведка и дозор до устья Финского залива.

Операцию постановки заграждения выполнить.

Подготовить с утра 19 сентября поиск легкими силами подлодок до Ирбенского пролива включительно, о чем дается специальное приказание»^[136].

В 6.40 19 сентября командующий КБФ получил от наркома ВМФ шифротелеграммы №№ 3092/ш/сс и 3093/ш/сс:

«Легкие силы в составе 2 Л[идеров], 4-х новых М[иноносцев], 3 старых М[иноносцев] с утра 19 сентября, разбив на 2 группы, произвести поиск подлодок противника [в] водах Финского залива и подходах Моон[зунд]ского архипелага включительно Ирбенский пролив. Искать преимущественно на кромке эстонских территориальных вод.

Всякую замеченную подлодку топить. При преследовании разрешается заходить [в] эстонские воды.

Ввиду реальной угрозы ходить большими ходами, зигзагом.

Продолжительность операции ориентировочно 2 суток.

В случае протеста Эстонии отвечать, что [ведется] поиск польских подлодок, угрожающих интересам СССР.

Поддержку иметь [в] готовности за заграждением или в базе.

Аналогичный поиск [в] районе эстонских островов, бухте Кунда, Виках произвести С[торожевыми] К[о]Р[аблями], [в] ближайших районах М[орскими] О[хотниками].

Т[раль]Щ[ики] оставить [в] непосредственное прикрытие минной постановки и дозоре снаружи заграждения.

До меридиана Кальбоден-грунда ходить параванами.

При маневрировании учитывать эстонские батареи»^[137].

Кроме того, как доложил флагман флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецов в ЦК ВКП(б) и СНК СССР, «личный инструктаж и дополнительные разъяснения будут даны Военному Совету КБФ на месте моим заместителем флагманом флота 2 ранга т. Исаковым И.С., вылетевшим для этой цели в Кронштадт утром 19.9.39 г.»^[138]. В 13 часов 19 сентября В.М. Молотов заявил эстонскому посланнику в Москве А. Рею, что СССР возлагает ответственность за происшествие с польской подлодкой на Эстонию и советский флот будет искать ее по всему Финскому заливу, в том числе и в ближайших окрестностях Таллина^[139]. В тот же день нарком Военно-морского флота направил И.В. Сталину, В.М. Молотову и А.А. Жданову докладную записку № 10043/сс:

«Представляю решение Военного Совета Краснознаменного Балтийского Флота по выполнению операции поиска подводных лодок в Финском заливе и прилегающей к нему части Балтийского моря до Ирбенского пролива (вход в Рижский залив) включительно.

Поиск производится четырьмя группами кораблей: лидерами, новыми эсминцами, старыми эсминцами, сторожевыми кораблями и катерами охотниками за подводными лодками.

Весь район поиска разбит на следующие зоны:

1. Зона южных Финских островов (включая о. Гогланд).

2. Зона Нарвского залива от нашей Госграницы до губы Кунда.

3. Зона от губы Кунда до меридиана Таллин (24°).

4. Зона от меридиана Таллин до южного входа в Рижский залив включительно.

Для общего руководства всей операцией мною разрешено выйти в море на лидере “Минск” моему Заместителю Флагману Флота 2 ранга тов. Исакову.

От 12 до 14 час. состоялся выход кораблей в следующем составе:

Малые охотники – 6 ед.

Сторожевые корабли – 4 ед. (“Буря”, “Пурга”, “Туча” и “Циклон”).

Дивизион старые эсминцы – 3 ед. (“Артем”, “Володарский” и “Энгельс”).

Группа лидеров – 2 ед. (“Минск” и “Ленинград”).

Дивизион новых эсминцев – 4 ед. (“Гневный”, “Гордый”, “Сметливый” и “Стремительный”)»^[140].

19 сентября в беседе с германским посланником в Таллине Г. Фровейном министр иностранных дел Эстонии высказал «тревогу в связи с вторжением России в Польшу. Учитывая непредсказуемость поведения русских, невозможно предвидеть, не будет ли экспансия этого государства в Европе направлена также против прибалтийских государств. Возникает важный вопрос, захочет ли и сможет ли Германия в этих условиях оказать им помощь». Эстонскую сторону также интересовало, предоставила ли Германия СССР свободу рук в отношении Прибалтики. Естественно, германский дипломат отрицал подобные фантазии, распространяемые английскими агентами^[141]. 20 сентября эстонский посланник в Москве вручил заместителю наркома иностранных дел В.П. Потемкину памятную записку, в которой сообщалось о мерах, принятых военно-морским командованием Эстонии при интернировании польской подводной лодки «Ожел» и обстоятельствах ее побега из Таллина. Не имея возможности вручить польскому правительству соответствующий протест, «эстонское правительство считает своим правом применить все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы ликвидировать лишенное твердого контроля правительственной власти судно, нарушившее грубым образом признанный всеми великими державами, в том числе и Советским Союзом, нейтралитет Эстонии и представляющее собой опасность для судоходства Эстонии. Поэтому эстонское правительство с удовлетворением принимает к сведению, что и правительство СССР, во ограждение безопасности своего судоходства, решило предпринять розыск названной подводной лодки» и желает быть в контакте с соответствующими советскими органами^[142].

20 и 21 сентября Эстония сообщала Германии о действиях СССР в связи с инцидентом с польской подводной лодкой^[143]. 21 сентября эстонская пресса опровергла советские упреки в попустительстве польским подводникам, а также слухи о том, что в территориальных водах Эстонии скрываются и другие подводные лодки, а советский Балтийский флот «якобы блокировал эстонские гавани»^[144]. 22 сентября Таллин уведомил Лондон о своей озабоченности советской активностью на эстонской границе^[145]. В ходе поисков польской подводной лодки в южной части Финского залива в 12.30 22 сентября в районе маяка Пакри кораблями КБФ был задержан и запрошен о подводных лодках эстонский пароход «Вайтилсав». В открытом море советские корабли применяли зенитную артиллерию для того, чтобы отогнать чрезмерно любопытные самолеты-разведчики финских и эстонских ВВС. 23 сентября сторожевой корабль «Снег» трижды заходил в эстонские воды, не вызвав какой-либо реакции эстонской стороны, кроме заявления главнокомандующего эстонской армией генерала Й. Лайдонера, что «если кто-нибудь нападет на нас, то мы окажем вооруженное сопротивление»^[146]. В тот же день в НКВМФ была передана информация, поступившая 22 сентября в НКИД от германского посла в Москве, о высадке подлодкой «Ожел» 2 эстонских военнослужащих на острове Готланд^[147]. Поэтому с 24 сентября район поисков был расширен до Лиепаи, куда в 8.20 25 сентября подошли лидер «Ленинград» и эсминец «Стремительный». 25 сентября 3 самолета ДБ-3 ВВС КБФ пролетели на высоте 400–600 м по маршруту остров Найссаар, остров Хийумаа, остров Сааремаа, Вентспилс, Лиепая и обратно, не вызвав какой-либо реакции эстонской и латвийской сторон^[148]. Таким образом, советская сторона получила прекрасную возможность для демонстрации своего военно-морского флота, которая сопровождалась вторжением кораблей КБФ в территориальные воды Эстонии^[149].

Кроме того, была активизирована разведка ситуации в Эстонии. 23 сентября Разведотдел ЛВО издал разведывательный бюллетень № 54, в котором отмечалось:

«1. По заслуживающим доверия данным в районе Изборска сосредоточено до полка пехоты с артиллерией. В районе Петсери [Печоры] наблюдается скопление до полка пехоты и до дивизиона артиллерии (3-я артгруппа). Орудия погружены на автомашины и находятся в готовности к отбытию на эстоно-советскую границу.

7[-й] п[ехотный] п[олк] из Верро [Выру] переброшен в район Изборск и располагается по селениям Житковичи, Кошельки, Мала, Конечки, Третьяково.

15.9 в Печеры прибыл кавполк, дислоцируемый в Тарту. Туда же ожидается прибытие тяжелой артиллерии из Таллина (очевидно, отмобилизованной, т. к. по дислокации мирного времени в Таллине тяжелой артиллерии нет), которая должна занять огневые позиции на рубеже р. Пимжа. По западному берегу р. Пимжа производится отрывка окопов полной профили. Окопные работы ведутся также и на Верровском [Выруском] направлении.

2. По данным У[правления] П[ограничных] В[ойск] НКВД Л[енинградского] О[круга], командованием эстонской армии отдано распоряжение, по которому часть членов военно-фашистской организации кайтселийт в случае наступления Красной армии, должны остаться в тылу и вести партизанские и диверсионные действия. Каждому кайтселийтчику ставится задача уничтожить не менее 4-х кр[асноармей]цев.

3. По данным УПВ, до ввода советских войск в Польшу в Эстонии ожидалось прибытие английских войск в качестве помощи Польше. Войска должны были прибыть, якобы через территорию Латвии. Кроме того, английским войскам должна была быть поставлена задача оказать помощь Эстонии в случае войны последней с СССР.

По тем же данным, нуждающимся в проверке, в Таллине находятся английская и французская военные миссии.

Эстонское командование, обеспокоенное быстрым продвижением Красной армии в Польше, заявляет, что скоро Эстонии придется воевать с СССР.

4. По данным требующим проверки, русское население Петсерского уезда в случае мобилизации готовится к восстанию, среди населения ходят также разговоры: “СССР помог украинцам и белорусам в Польше, поможет и нам”.

Правительство в целях предупреждения дезертирства русских из армии, намерено перебросить их на морскую границу.

Бедняцко-середняцкая часть крестьянства придерживается мнения, что Эстония воевать не сможет, т. к. большинство населения симпатизирует СССР. Кулачество, наоборот, высказывается за войну, считает, что Эстония будет отстаивать свою независимость»^[150].