Цитаты из книг автора «Михаил Хазин»

Поскольку Земля по определению ограничена, бесконечное расширение рынков невозможно. Все остальные механизмы снижения рисков производителя либо перераспределяют их внутри экономической системы, либо носят ограниченный во времени характер. Следовательно (и это главное экономическое достижение марксизма), парадигма НТП принципиально ограничена во времени. Как следствие, капитализм – конечен.

Таких механизмов было изобретено всего четыре: перераспределение доходов; кредитование производителя (риски частично передаются банковской системе, частично перераспределяются); расширение рынков сбыта продукции (снижаются риски производителя в исходной экономической системе); кредитование потребителя (снижаются риски производителя за счет их перераспределения между другими участниками экономического процесса). Первые два из них работают на микроуровне (т. е. не увеличивают ресурс всей экономической системы в целом), вторые два затрагивают и макроуровень, т. е. позволяют расширять систему в целом.

Кроме того, нужно поддержать внутреннее производство, чтобы выросший внутренний спрос удовлетворялся за счет рабочих мест, созданных внутри США. Это требует изменить Бреттон-Вудскую модель «вывозим (эмиссионный) капитал – возвращаем дешевые товары» на модель классического товарного капитализма: «закрываем границы от товаров импортных – вывозим товары, произведенные внутри страны». Отметим, в полном соответствии с логикой Капиталистического глобального проекта.

Выражается это, в частности, в том, что если в 90-е годы максимальную прибыль получали те инвестиционные институты, которые были максимально большими (т. е. чем богаче был инвестор, тем быстрее он наращивал свой капитал), то с 2008 г. ситуация изменилась. Максимальный объем капитала, который можно гарантированно вложить с прибыль, так сказать, одним куском, стал сокращаться. Уже невозможно вложить 50 млрд долларов, уже очень сложно вложить даже миллиард, хотя, скажем, 100 млн вложить можно. Но если у вас фонд в 50 млрд, то это значит, что нужно держать 500 (!) квалифицированных менеджеров в разных сферах экономики (вместо 2-3), каждый из которых должен оперировать своими 100 млн.

Если во времена первого ПЭК-кризиса в мире было четыре независимых системы разделения труда, во времена второго – целых пять, а третьего, 70-х годов прошлого века, две (Американская и Советская), то сегодня потенциала, даже теоретического, нет. Рынки глобальны, частные долги в развитых странах (базовых странах Западного ГП) явно превышают все разумные, с точки зрения возможности их отдачи, пределы, увеличить рынки за счет бедных нельзя, поскольку у них нет дополнительных доходов, мировая экономическая система достигла того состояния, которое Маркс описывал как преддверие пролетарской революции.

Вообще говоря, существуют три базовых идеологических направления, которыми можно координировать большое количество очень бедных (чтобы не сказать постоянно голодающих) и очень злых людей. Это национализм, религиозный фундаментализм и коммунизм.

Сами новые бедные, скорее всего, к экстремистскому поведению склонны не будут (страх перед государством у них в крови, они сами поощряли все более и более жесткие меры по защите своего статуса и своих активов, будучи средним классом). Кроме того, такое поведение либералам вообще не свойственно, поскольку нужно принимать на себя серьезную ответственность. Но вот об их детях этого уже сказать будет нельзя. И таким образом, восстановится феномен Российской империи конца XIX – начала XX в., когда подавляющая часть интеллектуальной элиты поддерживала борьбу террористов против государства.

Именно с этого времени, с начала 80-х, началась в базовых странах Западного ГП активная работа по разрушению семьи как основы стабильности общества. Ювенальная юстиция, гей-парады, однополые браки (напомню, в Англии, например, до 70-х годов гомосексуализм был уголовным преступлением), другие инструменты по разрушению семьи и других консервативных институтов в пользу либеральной системы ценностей.

Для бедного человека государство не является ценностью – он ничего не имеет, ему ничего не нужно защищать. Человек богатый тоже относится к государству настороженно, свои активы он может защищать и сам. А вот представители среднего класса крайне заинтересованы в защитной роли государства, поскольку у них есть активы, которые имеет смысл защищать, но недостаточно ресурсов, чтобы делать это самостоятельно. Именно эти люди могут стать основой для общественного консенсуса по соблюдению законодательства и социальной стабильности. Именно с этого времени, с начала 80-х, началась в базовых странах Западного ГП активная работа по разрушению семьи как основы стабильности общества. Ювенальная юстиция, гей-парады, однополые браки (напомню, в Англии, например, до 70-х годов гомосексуализм был уголовным преступлением), другие инструменты по разрушению семьи и других консервативных институтов в пользу либеральной системы ценностей. Но в базе при этом была чисто концептуальная, ценностная задача: создать общество, для которого господство элиты Западного проекта, с ее базовым институтом ссудного процента, не создавало бы внутренней напряженности.

Западный проект и возник как следствие отказа от библейской системы ценностей. Но была одна проблема, с которой справиться было не так-то просто, – это социальная стабильность. Не секрет, что закон в любом государстве работает только тогда, когда есть консенсус большей части общества по его выполнению. Если консенсуса нет, то начинаются проблемы. А главным инструментом достижения такого консенсуса всегда была воспитанная семьей