Не имею чести знать кого-либо из вас лично, хотя и был некогда знаком с Иосифом Григорьевичем Ретривером, – каковой, насколько мне ведомо, приходится одному из вас двоюродным дедом. Иосиф Григорьевич был замечательнейшим, культурнейшим существом, умницей, эрудитом, завзятым театралом и балетоманом. Я пребываю в совершенной уверенности, что в намечающемся между нами деле Иосиф Григорьевич решительнейше принял бы мою сторону… Ceterum censeo: ежели я соберусь когда-либо поведать о своих знакомствах старых лет, то, верно, приищу себе более благодарных читателей.

Так или иначе, я вынужден представиться сам. Нарушением принятых в обществе обычаев это никоим образом не является, ибо меня к тому понуждает настоятельнейшая необходимость получить удовлетворение за понесённый мною – и не только мною, но и множеством невиннейших читателей! – ущерб.

Itaque. Я – Платон Ефремович Голохвастов-Нащокин, породный московитский боярин. Имею честь пребывать урождённым Ондатром и никогда не переменял свою основу, равно как и мои родители и весь род наш. Моё время безценно для меня, да и ваше, мню, тоже чего-нибудь да стоит. Посему не буду расточать попусту мгновения, описывая ab initio историю своего семейства, весьма прихотливую и притом многопоучительную. Ежели вам будет благоугодно справиться, вы без труда обнаружите все необходимые сведения в XI выпуске «Боярского Летописца» а. Н. CXXVIII, в котором содержится статья, целиком посвящённая нашему роду, написанная прилежно и с должным чувством – в отличие от вашей, если можно так выразиться, продукции.

Покамест с вас довольно будет и того, что я – крупный землевладелец и обладатель весьма значительной недвижимости в нескольких высокопочтенных доменах, в том числе и на своей Родине, в Московии, где моей семье вот уже скоро как восемьдесят лет принадлежит, помимо прочего, знаменитый Заволбуйский медвежий завод.

Здесь же, в Хемуле, я уже одиннадцать лет кряду возглавляю Добровольное Общество Медведеводов и Ценителей верховой езды на медведях (ДО МиЦВЕМ). Общество существует весьма давно, и среди его членов – в высшей степени уважаемые существа. Exempli gratia, в нём со дня основания состоит негоциант Авгий Настурций Рейсфедр, о размерах состояния коего вы, полагаю, наслышаны. Также в Правление Общества входят братья Ристофоры, Ширин и Вырин, владельцы юридической практики с безупречной репутацией – с каковою практикою вы, ежели не проявите должного благоразумия, ещё можете свести близкое, хотя и весьма обременительное и даже разорительное для вас знакомство. Наконец, членом Общества является г-жа Цыбуля Зусь-Худодотовна Лотерейчик, имеющая (как вам, уж верно, известно) весьма ощутимое влияние на политику нашего домена в области лицензирования издательской деятельности. Отдельно отмечаю, что все вышеуказанные лица – и далеко не только они одни! – уже ознакомлены с черновым вариантом моего письма и позицию мою всецело одобряют и поддерживают.

Теперь, наконец, о причинах, побудивших меня взяться за перо.

Не столь давно я заезжал в Дебет по собственным обстоятельствам и, отдохновения ради, а также из желания приобщиться к новинкам культуры, посетил ваш фирменный книжный магазин на Высокодоходной улице, 13. Должен сразу сказать, что я остался совершенно не удовлетворён ассортиментом и качеством предложения. В конце концов, после долгих бесплодных созерцаний, моё внимание привлекла брошюра некоей Сюзи Флокс, выпущенная Вашим издательством. Она несла на себе помету «Для чайников», что на современном вульгарном языке обозначает то, что ранее именовалось «ad usum Delphini», то бишь краткое и оттого неизбежно поверхностное, но всё-таки претендующее на практическую ценность изложение некоего предмета. Я, разумеется, не стал бы проявлять излишнего интереса – тем паче критического – к подобному опусу, если бы не заявленная в заголовке тема – «Всё, что вам необходимо знать о московитских медведях». Зная по горькому опыту, насколько часто современные авторы искажают и упрощают многие пунктумы, связанные с данной темой, я всё же приобрёл её и потратил время на ознакомление с указанным сочинением.

Увы! Действительность далеко превзошла мои самые худшие опасения!

Начну с самой брошюры. Её содержимое – коему будет посвящено всё то, что я скажу ниже – незначительно даже по объёму. Однако благодаря издательским ухищрениям это ничтожное содержание, кое вполне уместилось бы в четыре или пять страниц, набранных десятым кеглем, растянуто ни много ни мало на двадцать страниц немалой величины! Такой удивительный результат достигнут благодаря нарочитому увеличению шрифта, как бы незначительному, но крадущему драгоценное место расширению межстрочных интервалов, хитростями с кеглем, огромными полями, но самое главное – помещением под каждым пунктумом брошюры рисунков, как бы иллюстрирующих содержание оных пунктумов. Все эти рисунки не являются авторскою работою, а взяты безо всяких изменений из книги «Быт и нравы современной Московии», имеющейся в моей личной библиотеке в двух изданиях. Книга эта, некогда изданная без указания авторства ныне покойным издательством «АСТ» – кое, насколько мне ведомо, было приобретено вашей издательской группою? – являет собой настоящую энциклопедию ошибок и заблуждений, связанных с Московией. Я даже был вынужден дважды обращаться в судебные инстанции, чтобы защитить честь и достоинство своей Родины, и выиграл оба процесса. Замечу, что мои претензии касались не только текста книги, но и иллюстративного материала, зачастую фантастического и притом оскорбительного. Так вот, одна из иллюстраций, упомянутых мною в моём старом судебном иске, использована и в данной брошюре. В «Быту и нравах…» она имела подпись «Медведей гонят на вечернюю дойку», а в брошюре г-жи Флокс не имеет никакой подписи, но размещена на странице 4 под пунктумом 1, повествующем о медведях как «виде транспорта». Всё же напоминаю вам, что воспроизведение данного изображения или его существенных частей навеки возбранено судом первой инстанции г. Дебета, каковым фактом я никоим образом не намерен пренебречь. Что касается прочих иллюстраций, то семь из них вообще никак не соотносятся с текстом, а представляют собой картины жизни Московии, на коих даже не присутствует самый предмет обсуждения, а именно медведи. На остальных семи медведей можно разглядеть, но вот чего разглядеть решительно невозможно – так это какой-либо осмысленной связи с содержанием брошюры!

Вы, конечно же, возразите на это, что нет закона, препятствующего издательству иллюстрировать выпускаемые им книги ut voles, не сообразуясь ни с чем, даже со здравым смыслом. Также нет никаких законосообразных ограничений на выпуск книг, набранных любым кеглем, с любыми полями etc. Увы, это так, посему я и не выдвигаю претензий к оформлению изданного вами опуса. Впредь я намерен сосредоточить внимание только и исключительно на содержании его.

Чтобы опять же сберечь время, начну с конца, а именно с вердикта, который я после продолжительных раздумий вынес данному произведению.

Сочинение г-жи Флокс являет собой совершеннейший образчик того, что я называю сущностною неправдою. Под этим я разумею создание ложного впечатления, создаваемого не прямым – и потому легко опровергаемым – искажением действительного положения дел, но иными средствами, то бишь умолчаниями, сокрытием важнейших обстоятельств, ложными намёками и иными приёмами, извлечёнными из неистощимых кладовых Невежества и Клеветы. Прямой, судебно-осуждаемой лжи г-жа Флокс избегает (кроме двух утверждений в самом начале, коим я уделю особое внимание), но in toto её писанина более вводит в заблуждение, нежели просвещает читателя. Иначе говоря, сия брошюра – ещё один типический пример так называемой «клюквы», то есть ложного и обманного сочинения о московитских делах, написанного невежественным и предубеждённым иностранцем.

Прежде чем мы продолжим, настоятельно требую от вас освежить в памяти обсуждаемый текст, а лучше – положить его прямо перед собой и справляться по ходу чтения. Иначе вы, возможно, не поверите тому, что я намерен вам поведать. Таким образом, вы и я напрасно потеряем время, а вам всё равно придётся разбираться в этом деле: ducunt volentem fata, nolentem trahunt. Лучше потратить немного умственных сил сейчас, чем много – после.

Начну, пожалуй, вот с чего.

Всё, что написала г-жа Флокс в своей брошюре, наводит читателя на мысль, что московитские ездовые медведи являются чем-то вроде общественного транспорта и таковыми были всегда. Более того, создаётся впечатление, что медведи обитают в Московии как бы сами по себе, будучи чем-то вроде общественно-терпимой джигурды, то бишь дикого электората, не имеющего постоянного хозяина. Разумеется, подобное нигде не высказывается прямо, но из её слов, по существу, картина вырисовывается именно такая.

Однако это вовсе ложно! Да будет вам известно, милостивые государи, что ездовые медведи испокон веку были законной частной собственностью уважаемых московитских семейств. В таковом состоянии они – по большей части – пребывают и по сей день. Исключение составляют медведи государственные, обыкновенно приписанные к Министерству Путей Сообщения. Этих-то скромных тружеников г-жа Флокс именует «официально зарегистрированными». Здесь есть оттенок неправды формальной, так как подобное выражение в Московии совершенно неупотребительно. Но гораздо важнее неправда жизненная, обнаруживающаяся далее. Ибо г-жа Флокс, говоря о «зарегистрированных» медведях, берёт такой тон, будто бы они являются своего рода вольными предпринимателями, как бы имеющими от государства некое разрешение или лицензию на своё ремесло и платящими налоги своим трудом. Опять же, это нигде не утверждается прямо, но именно такой образ возникает в сознании читателя.

Нет ничего более далёкого от истины! В другом месте сочинительница – здесь это слово в высшей степени уместно! – сама же и признаёт, что ПО медведя редко превышает пятьдесят пунктов. Это, кстати, тоже лукавство, так как встречаются медведи с весьма высоким интеллектом, достигающим восьмидесяти и выше. Однако! В Московии прямо запрещена всякая самостоятельная коммерческая деятельность для существ с ПО менее ста пунктов. Кстати сказать, я считаю сие совершенно разумной – и даже весьма недостаточной! – мерою, коя загодя ограждает цивилизованных приобретателей от соприкосновения с жадной до денег сворой умственно и нравственно неполноценных существ, предлагающих заведомо негодные товары и того же качества услуги. Per viam, я, по ряду обстоятельств вынужденный покинуть родную Московию, предпочёл поселиться в Хемуле, известном своей высокой культурой коммерции, чтобы только не досадовать попусту о скверных сервисах и товарах, поставляемых в иных доменах всяческими духовно- и умственноограниченными субъектами.

Но это в сторону. Существенно же для нашего дела лишь то, что медведи в Московии не имеют никаких прав на самостоятельное предложение услуг и труждаются на общественной ниве исключительно иждивением своих владельцев и Министерства.

Что же касается упоминаемых г-жой Флокс «налогов», то речь идёт о самой обыкновенной работе, которую они обязаны исполнять в качестве электората. Каковую работу в Московии зачастую именуют «барщиной» или же «оброком». Вероятно, г-жа Флокс, для которой Русское наречие, верно, не является прирождённым, – о чём я ещё упомяну особо, – справлялась о значении этого слова не у местного жителя, но в каком-либо словаре или справочнике, вероятнее всего Английском, где оные слова толковались как gavel work. Сие выражение невежественная Флокс, не довольно просвещённая своею настоящей родительницею – о каковой она, несомненно, предпочитает вспоминать как можно реже! – поняла как «обязательные работы». Это выражение она, в свою очередь, превратно истолковала как работы общественные. В каком-то смысле это даже и верно, ибо труды электората, пребывающего в собственности государства, и впрямь направлены на общее благо. Но г-жа Флокс берёт это значение в узком смысле и тем самым совершенно искажает самый образ реальности.

Проследуем далее. Изучив сочинение г-жи Флокс, читатель остаётся при том мнении, что медведи работают за плату, вполне покрывающую их обычные потребности. То есть, проще говоря, создаётся впечатление, будто медведи буквально питаются водкой (и, может быть, редким глотком сгущёнки). Как медведезаводчик говорю вам: это совершеннейшая реникса, несусветная гиль, иными словами – полная чепуха! Да будет вам известно, что взрослый медведь за день поглощает около двадцати килограммов разнообразных кормов. Сие изобилие ездовому медведю может обезпечить только его законный хозяин, а никак не случайные клиенты! Водка и сгущёнка – это лакомства, то бишь приятные добавки к рациону. Не скрою, что таковые добавки могут быть не только желанны, но и необходимы, ибо организм медведя весьма охотно поглощает быстроперерабатываемые углеводы. Но держать медведя на подобном рационе сколько-нибудь долгое время – немыслимо! Это приведёт к истощению и гибели зверя.

Если вы читали предыдущие части моего письма достаточно внимательно (о необходимости чего я предупреждал в самых первых строках), то, верно, зададитесь вопросом: почему же медведи вообще работают? Здесь нет никакого секрета. Они делают это с позволения и даже по понуждению своих законных хозяев.

Связано это с тем немаловажным обстоятельством, что ездовой медведь, дабы пребывать в должной форме, должен пробегать не менее десяти километров в день, а лучше более. Длительное коснение в праздности приводит к тому, что медведь теряет стати, начинает копить жир и через двадцать-тридцать дней впадает в спячку. Поэтому медведя непременно надобно гонять, как выражаются заводчики и медведевладельцы. Более того, весьма желательно гонять медведей с грузом, что способствует укреплению костяка и мышц. Посему медведевладельцы, когда они не намерены занять своих зверей собственными нуждами, охотно отправляют их в город, где они и трудятся, принося обществу удобство, себе пользу и удовольствие сразу, своим же хозяевам – честь, а также и сокращение расходов на пропитание животных. В целом же сие является примером гармонии частных интересов, совместно порождающих общее благо.

Здесь, пожалуй, самое время упомянуть ещё один вздорный миф, выползший из-под непомерно бойкого пера г-жи Флокс. Справедливо заметив, что медведи не берут за свои услуги денежную плату и даже её отвергают, она сделала из этого вывод, будто бы «медведи не понимают или не признают товарно-денежных отношений». Меж тем, я уже упоминал выше, что коммерческая деятельность для существ с ПО менее ста пунктов в Московии прямо и недвусмысленно воспрещена. Разумеется, оказание услуг в обмен на денежные знаки является типичнейшим случаем коммерции. Потому-то хозяева строжайше наказывают медведям, чтобы те не брали денег от седоков, ибо за этим может последовать разбирательство, а там и наказание, и весьма ощутительное. Кстати замечу, московитские городские власти регулярно учиняют проверки, призванные выявить небрежность или прямое ослушание в этом вопросе. В этом истина. Предположение же г-жи Флокс, что медведи не понимают сути отношений do ut des, совершенно ложно, да и нелепо. Она сама же и отмечает, что медведи прекрасно считают в уме. Скажу более – они весьма способны к бухгалтерским операциям. Мой медведь-секретарь Ибрагим легко удерживает в голове множество приходно-расходных статей и ведёт калькуляцию, в каковую до сих пор не вкралось ни единой ошибки.

Теперь перейдём к теме ездовых свойств медведя. И здесь г-жа Флокс умудрилась всё запутать и исказить до полной непонятности. На сей раз причина оскорбительно ясна. Весь пунктум четвёртый, где повествуется о скорости, развиваемой медведем разным ходом, начисто переписан – кроме последней фразы – из хорошо известного сочинения князя В. В. Разорваки-Стремидловского об аллюрах. Оно имеется в любой приличной библиотеке; сведения, о которых идёт речь, приводятся на странице 43 (первого издания) или 45 (третьего издания и далее).

Я с глубочайшим уважением относился к Владимиру Владимировичу. Это был аристократ высочайшей пробы, прекраснейший образчик своей благородной основы. Он был последним – увы! – потомком древнейшего княжеского рода амурских бабров. По преданию, первый в роду появился ещё до Хомокоста, будучи сыном знатной тигрицы Илоны и самодержавного правителя древней России Владимира Владимировича, в честь коего все потомки по мужеской линии получали имя Владимир. Не знаю, насколько сия поэтическая легенда сообразуется со строгой исторической истиною; однако во Владимире Владимировиче и впрямь было нечто царственное. До сих пор помню его великолепно ухоженную шкуру, глубокие проницательные глаза, знаменитые чёрные полосы на лбу и истинно тигриные движения.

Увы, non omnia possumus! Совершенство нам не дано, даже лучшим из нас. Посему добрые и прекрасные качества его, как это обыкновенно бывает, имели своё продолжение в качествах менее добрых и отнюдь не прекрасных. В частности, князя отличало своего рода презрительное упрямство и крайняя категоричность в суждениях. Встав один раз на некую точку зрения, хотя бы и неверную, Владимир Владимирович продолжал на ней настаивать даже вопреки согласному мнению знатоков, да и самой истине. Именно это злосчастное свойство его и погубило.