Захват «первой кнопки»: создание медиаимперии

В 1994 году он осознал важность информационной войны и могущество телевидения как ее инструмента; возможно, повлиял пример бывшего театрального режиссера и фарцовщика Гусинского.

По ряду сообщений, в 1994–1995 Березовский вместе с главой концерна «Олби» и гремевшим тогда банком «Национальный кредит» вел кампанию против мэра Москвы Лужкова и связанных с ним коммерческих структур, включая группу «Мост» Гусинского.

Это требовало оружия, сравнимого с «Гусинским» НТВ с его невиданным тогда, завораживающим качеством. И в 1994 году Березовский инициировал создание Общественного российского телевидения (тогда называвшегося не «ОРТ», а «ОРТВ»). 51 % акций остался у государства, 49 % поделили четыре крупных банка, а управлял Березовский, ставший в декабре 1994 первым зампредом совета директоров. Правда, сначала его интересовало управление деньгами.

К тому времени дом приемов «ЛогоВАЗа» посещали не только Чубайс, Потанин, бывший вице-премьер правительств Гайдара и Черномырдина и первый спикер Совета Федерации Шумейко, но и жена Ельцина Наина.

В марте 1995 года Березовский был заподозрен в потрясшем страну убийстве гендиректора ОРТВ, популярного телеведущего Листьева. Тот, пытаясь взять под контроль рынок телерекламы, на неделю удалил ее из эфира канала, нанеся ущерб деятелям сверхприбыльного рынка.

После вызова Березовского на допрос и столкновения пришедших с обыском милиционеров с охранявшими его офис сотрудниками Федеральной службы контрразведки (ныне ФСБ) были уволены начальник милиции и прокурор Москвы. В ночь с 3 на 4 марта Березовский и президент телекомпании РЕН-ТВ Ирена Лесневская (телекомпания была названа в ее честь – по средним буквам имени) в кабинете начальника службы безопасности президента России всесильного тогда Коржакова записали на видеокамеру обращение к Ельцину, в котором опровергли свою причастность к убийству Листьева и обвинили в нем Гусинского. Тот был не только их конкурентом, но и личным врагом Коржакова.

По ряду оценок, весной 1995 года Березовский стал управлять финансами новой «партии власти» – созданного премьером Черномырдиным под выборы-1995 «Наш дом – Россия».

Осенью по его указанию с ОРТ были сняты программы «Встречи с Солженицыным» и «Версии» Доренко, не соответствовавшие задачам власти на выборах.

В рамках подготовки к ним Объединенный банк с 1995 спонсировал возобновление «Независимой газеты» и журнал «Огонек». Для покупки интеллигенции Березовский выделил 1,5 млн. долл, на поездки российских ученых на международные конференции в 1996 году.

Создание бизнес-империи

Когда крах AVVA и сохранение контроля за «АвтоВАЗом» в руках его руководства стали очевидными, Березовский не стал возвращать «АвтоВАЗу» долги «ЛогоВАЗа» (оценивавшиеся в 165 млрд, руб. – примерно 50 млн. тогдашних долларов). С июля 1995 года «АвтоВАЗ» прекратил реализацию машин через него, а Каданников заявил о прекращении партнерства. Но Березовский уже вышел на новый уровень, использовав автобизнес как разгонный блок ракетоносителя.

Еще до расставания с «АвтоВАЗом» он ухватился за идею залоговых аукционов, передававших крупным бизнесменам наиболее лакомые куски экономики в обмен на поддержку Ельцина и создававших этим олигархический режим. Государство передавало доверенным коммерсантам лучшие предприятия по заниженным ценам в кредит: любой президент, кроме Ельцина, вернул бы кредит и забрал потенциально сверхприбыльные (пусть и истощенные бандитским контролем) предприятия обратно. Риск бизнесменов сводился к минимуму тем, что они часто кредитовали государство его же деньгами, размещенными в их банках.

Березовский нацелился на нефтяную промышленность; его партнером стал 29-летний нефтетрейдер Абрамович. Зная специфику отрасли, он организовывал проект, а Березовский продвигал его в администрации Ельцина. Забавно, что он убедил Коржакова передать ему «Сибнефть» необходимостью спасти ОРТ от финансового краха.

В августе 1995 года указом Ельцина ряд нефтяных предприятий России был объединен в добывавшую 6 % нефти страны «Сибирскую нефтяную компанию» («Сибнефть»), 6-ю в России и 20-ю в мире (противник ее создания, директор Омского НПЗ, умер от сердечного приступа при купании в Иртыше за 5 дней до ее учреждения).

Березовский, по-видимому, помог Коржакову победить его политического противника – и.о. генпрокурора Ильюшенко, – добыв компромат на зятя Ильюшенко Янчева, своего давнего знакомого, бывшего независимым от Березовского дилером «АвтоВАЗа», а затем сконцентрировавшего в своем «Балкар-Трейдинге» экспорт четверти российской нефти. Янчев нацелился на приватизацию «Сибнефти», но был арестован через месяц после ее учреждения и за три месяца до залогового аукциона, а его бизнес, по оценкам, достался структурам Березовского.

На залоговом аукционе в декабре 1995 года государство передало 51 % акций «Сибнефти» «Столичному банку сбережений» Смоленского и «Нефтяной финансовой компании» Березовского и Абрамовича, гарантом которых был «Менатеп», за 100,3 млн. долл, при стартовой цене 100 млн., заниженной, по оценкам, в 25 раз. Их «конкурент» – консорциум того же «Менатепа» и ЗАО «Тонус», гарантом которых был тот же «Столичный банк сбережений», – не поднимал цену. Заявку попытавшегося было вмешаться в согласованный раздел активов «Инкомбанка» просто не приняли во внимание.

Абрамович занимался в «Сибнефти» стратегическим планированием, Березовским – лоббированием во властных структурах, Смоленский – в финансовых.

В конце 1995 года Березовский сыграл ключевую роль в смене руководства «Аэрофлота»: его возглавил полностью управляемый им маршал Шапошников, бывший после провала ГКЧП последним, «ликвидационным» Министром обороны СССР. В «Аэрофлоте» его первым заместителем по коммерческим вопросам стал давний партнер Березовского Жабоев, а после его болезни Глушков; Березовский заявил о намерении приватизировать крупнейшего российского и одного из лучших мировых авиаперевозчиков.

Политическая власть: прорыв и провал

После поражения «партии власти» на парламентских выборах в декабре 1995 года угроза поражения Ельцина с его рейтингов 3–6 % стала очевидной. Это означало крах сложившейся модели грабежа страны и утрату огромной собственности.

Страх этого заставил Березовского помириться с Гусинским (на Давосском форуме 1996 года). Он распространял слухи, что это он на этом форуме привлек Чубайса к объединению с новоявленными олигархами для сохранения Ельцина у власти, но тот действовал самостоятельно, а Березовский был лишь одним из олигархов, чьей поддержки он добился.

В «президентском клубе» было достигнуто соглашение о прекращении борьбы между олигархами и объединении сил для сохранения Ельцина, а также создан параллельный предвыборный штаб. Вместо Коржакова, директора ФСБ Барсукова и первого вице-премьера Сосковца (пошедших после первого тура выборов «ва-банк» в скандале с выносом наличных долларов из Дома правительства и изгнанных благодаря отчаянной реакции Чубайса при поддержке Лебедя) его возглавили Чубайс и Т. Дьяченко; важную роль как премьер играл и Черномырдин.

Официальные встречи проходили в «Президент-отеле», где он якобы размещался (наравне с работавшими там американскими кураторами ельцинской кампании, среди которых, по ряду сообщений, заметную роль играл будущий посол США в России Макфол). Но главное помещение штаба, в котором и шла работа, находилось в «ЛогоВАЗе». Это позволило Березовскому извлечь из сохранения Ельцина у власти наибольшую выгоду.

К тому времени он уже перестал соблюдать даже видимость приличий, наглядно и открыто демонстрируя свои убеждения в абсолютном всесилии денег. В интервью Financial Times он с гордостью заявил, что семь банкиров, финансирующих кампанию Ельцина, контролируют более половины экономики страны, что, по его мнению, гарантировало победу.

Это заявление породило эффективно разоблачающий власть и олигархов термин «семибанкирщина», – и впервые вызвало у них серьезное раздражение Березовским, своим наглым и бессмысленным хвастовством создающим проблемы для всех.

В конце апреля 1996 года Березовский подписал инициированное им (наряду с Ходорковским и Смоленским) обращение 13 олигархов и крупных директоров «Выйти из тупика!» с призывом к Ельцину и Зюганову достичь компромисса ради стабильности. Но ни они, ни общество не были готовы к компромиссам; окружение Ельцина восприняло этот шаг как испуг бизнеса на грани предательства, окружение Зюганова – как готовность к капитуляции. Поэтому письмо «повисло в воздухе» и не вызвало никакой реакции. Ситуацию усугубил Коржаков (18 марта не разогнавший Госдуму для сохранения Ельцина только из-за жесткой позиции руководства МВД во главе с А.С. Куликовым), предложивший перенести выборы. Это заявление, хоть и дезавуированное Ельциным, было расценено как признак его слабости, и воодушевило сторонников Зюганова.

Постепенно финансировавшие выборы Ельцина олигархи благодаря усилиям штабов начинали верить в возможность его победы и убеждались в нежелании Зюганова идти на компромисс (тогда от него, сочтя его предателем, отвернулись бы партия и значительная часть общества).

В результате в начале июня те же олигархи подписали противоположное по смыслу открытое письмо, выразившее неприятие Зюганова и поддержку Ельцину. Его инициаторами были Потанин и ранее поддерживавший Зюганова Ходорковский; Березовскому пришлось присоединиться.

Видя провал идеи компромисса, он загодя стал одним из инициаторов «стратегического соглашения» между Ельциным и Лебедем. Заняв в первом туре третье место с 14,5 % голосов (это спасло Ельцина, так как голоса были оттянуты у Зюганова), Лебедь перед вторым туром поддержал Ельцина в обмен на пост секретаря Совета безопасности «с особыми полномочиями» и помощника президента по национальной безопасности. Кроме того, что не могло быть предусмотрено соглашением, он поддержал Чубайса против Коржакова, Барсукова и Сосковца, обеспечив их низвержение. В результате, находясь под контролем Березовского, он заручился поддержкой и Чубайса.

Ельцин не мог управлять страной. Некоторые члены его окружения после его инаугурации уверовали в бога, так как не могли объяснить сохранение Ельцина в сознании до ее завершения ничем, кроме своей исступленной молитвы «только не упади!»

Березовский сделал ставку на Лебедя: после изгнания своей опоры – Коржакова – ему пришлось делить свое влияние на «семью» с крепнущей группировкой Чубайса, а Лебедь был едва ли не его исключительной «собственностью». Именно давними тесными связями Березовского с чеченской преступностью и его возможностью давления на военное руководство можно объяснить успех нападения боевиков на Грозный в начале августа 1996 года, по итогам которого Лебедь подписал Хасавюртское соглашение (на полутора страницах с фактическим признанием независимости Чечни) и, как тогда казалось, закончил мучительную чеченскую войну.

Готовя Хасавюртский мир, Березовский как представитель федерального центра сначала посетил Масхадова и лишь потом заехал к российскому командующему Пуликовскому, заявив ему при офицерах: «Ты, генерал, можешь считать все, что угодно. Твоя задача: молчать… и выполнять то, что тебе мы с Лебедем говорим». Иначе «я тебя, генерал…вместе со всей вашей дохлой группировкой сейчас куплю и перепродам! Понял, чего стоят твои обещания?..»

Лебедь был опьянен популярностью и властью. Не понимая устройства государства, он попытался перетянуть на себя рычаги управления. Решив опереться на военную силу, он, по воспоминаниям чиновников, стал обзванивать по спецсвязи командиров крупных воинских частей, требуя выбрать между поддержкой его или недееспособного Ельцина. Забавно, что, когда на следующий день перед его темно-синим «пятисотым мерседесом» не открылись ворота Старой площади, он просто не понял, что произошло. Официально Лебедь был отправлен в отставку после обвинения Министром внутренних дел А.С. Куликовым в подготовке госпереворота.

Совет безопасности возглавил первый спикер Госдумы, избранной после расстрела Верховного Совета, бесцветный Рыбкин. Березовский стал его заместителем, компенсировав утрату перспективного Лебедя личным вхождением во власть.

Сорвать это назначение заявлением свежеуволенного Коржакова о том, что Березовский уговаривал его убить Гусинского, Лужкова, Кобзона и Лисовского, не удалось, – хотя, в отличие от других, эта публикация не опровергалась Березовским. Публикации о его израильском гражданстве вынудили Березовского отказаться от него, разорвав связи с официально не прощающим такого Израилем.

Березовский эффективно использовал возможности, открывшиеся перед ним благодаря официальному статусу, взяв на себя отношения с Чечней.

По ряду оценок, он наладил спонсирование боевиков под видом выкупа заложников, способствовав превращению их захвата в массовый бизнес. По воспоминаниям военнослужащих, входивших в Чечню в ходе второй войны, южнее Терека ямы для содержания русских рабов-заложников находили во всех дворах, где их искали. Березовскому этот процесс приносил деньги, влияние и репутацию миротворца.

Первыми освобожденными стали 22 омоновца, захваченные Радуевым в Дагестане в середине декабря 1996 года: через несколько дней они были выпущены в обмен на 11 чеченских преступников, позже амнистированных «задним числом».

Березовский показал чеченцам, что может опереться не только на деньги и государство, но и на противостоящих им казаков. В январе 1997 на Чрезвычайном совете казачьих атаманов юга России в Ставропольском крае он переломил враждебность к себе, поддержав обреченное на игнорирование государством требование вооружения казачьих формирований на прилегающих к Чечне территориях.

В феврале он стал одним из руководителей операции по освобождению двух корреспондентов ОРТ, захваченных чеченскими боевиками в декабре 1996 года. Сначала об освобождении пытался договориться Лебедь, но Березовскому не были нужны конкуренты: похоже, он заплатил бандитам, чтобы те не отдавали их Лебедю, позволив нажить на них политический капитал самому Березовскому.