Цитаты из книги «Занимательная Греция. Капитолийская волчица (сборник)»

Мне девушки сказали: «Анакреон, стареешь! Вот зеркало, взгляни-ка: Твои опали кудри, И темя облысело». А я, растут ли кудри, Или давно их нету, — Не знаю, только знаю, Что старику не стыдно Тем веселей резвиться, Чем ближе смертный жребий.     Хочу запеть о Трое, Хочу о древнем Кадме, А лира моя, лира Звенит мне про Эрота. Я струны перестроил, Я лиру переладил, Я начал петь Геракла, А лира мне – Эрота. Прощайте же, герои: Как видно, петь могу я Эрота, лишь Эрота.     Как пьет земля сырая, Так из земли – деревья, А море пьет из речек, А солнце пьет из моря, А месяц пьет из солнца. Друзья мои, за что же Вы пить мне не даете?

говоришь ты нам?» – он будто бы показал афинянам на такой алтарь и сказал: «Вот об этом, которого вы, сами не зная, чтите».

Афиняне хотели дать Эпимениду талант денег, но он отказался и попросил только ветвь от их священной оливы – той, которую взрастила сама богиня Афина. С нею он и вернулся на Крит. А по разным концам Аттики еще долго стояли алтари с загадочной надписью: «Неведомому богу». И когда семь веков спустя (так рассказывают христиане) в Афины пришел с проповедью новой веры апостол Павел и его привели на Ареопаг и спросили: «О каком новом боге

Впрочем, не все верили этим рассказам о Фалариде. Говорили, будто Перилл действительно сделал и поднес ему страшного быка, но Фаларид этому так ужаснулся, что приказал схватить Перилла и самого сжечь в его медном чудовище. (Судьба его стала примером пословицы: «Не рой другому яму, сам в нее попадешь».) А потом над медной статуей совершили очищение, как после убийства, и отправили ее в Дельфы, в дар Аполлону.

Зевс устроил праздник и для всех животных выставил угощение. Не пришла одна черепаха, сказавши: «В гостях хорошо, а дома лучше». Рассердился Зевс и заставил ее вечно таскать на спине свой собственный дом.

Впрочем, ведь и сами мудрецы, когда их спросили, что на свете труднее всего и что легче всего, ответили: «Труднее всего – познать самого себя, а легче всего – давать советы другим».

Не делай того, за что бранишь других. О мертвых говори или хорошо, или ничего. Чем ты сильнее, тем будь добрее. Пусть язык не опережает мысли. Не спеши решать, спеши выполнять решенное. У друзей все общее. Кто выходит из дома, спроси: зачем? Кто возвращается, спроси: с чем? Не чванься в счастье, не унижайся в несчастье. Суди о словах по делам, а не о делах по словам. Вы скажете, что это и так все знают? Да, но все ли так и поступают?

На стенах дельфийского храма было написано семь коротких изречений – уроков жизненной мудрости. Они гласили: «Познай себя самого»; «Ничего сверх меры»; «Мера – важнее всего»; «Всему свое время»; «Главное в жизни – конец»; «В многолюдстве нет добра»; «Ручайся только за себя».

Кто захочет внести в закон хоть какое-нибудь изменение, постановили Залевк и Харонд, тот должен явиться в народное собрание с петлей на шее и сделать свое предложение. Если его отвергнут – он должен тут же на месте удавиться. Если при разбирательстве какого-нибудь дела одна сторона будет толковать закон так, а другая иначе, то оба спорящих должны явиться в суд с веревками на шее, и чье толкование будет отвергнуто, тот должен на месте удавиться.

Если же от первого брака у человека были дети, то второй брак ему не разрешался совсем. У Харонда об этом сказано: «Кто в первом браке сумел быть счастлив, тот не порти себе счастья; кто не сумел, тот не повторяй несчастья».