Цитаты из книги «История мировой культуры»

ДОБРОДЕТЕЛЬ. Итальянские войны, а потом европейские войны XVI–XVII вв. были школой равновесия – все на одного, а потом подавленному помогают, чтобы подавивший не слишком усилился: падающего отнюдь не подталкивают. Политика неожиданно оказывается школой добродетели.

Она по-прежнему нуждается в скоростном, конспективном усвоении европейского опыта. Разве не нужны ей конспективные переводы – лирические дайджесты, поэзия в пилюлях? Тем более что для конспективной лирики есть теперь такое мощное сокращающее средство, как верлибр.

Русская литература по-прежнему отстает от европейской приблизительно на одно-два поколения.

, так сказать, конспективный перевод. И он очень хорошо вписывался в творчество Пушкина, потому что ведь все творчество Пушкина было, так сказать, конспектом европейской культуры для России

Я знаю, что для пушкинской эпохи, например, слово . Я мог разделить ужас моего товарища С. С. Аверинцева, когда его прекрасные переводы из византийских авторов искренне хвалили за стилизацию под XV век, тогда как они были стилизованы под XVII век.

, «Илиады» Гнедича и «Одиссеи» Жуковского.

В каждой исторической эпохе сосуществуют пережитки прошлого и зачатки будущего; разделить их с уверенностью можно, только глядя из будущего. Я на это не решаюсь – мне больше по плечу роль того мертвого, которому предоставлено хоронить своих мертвецов.

«Конечно, по сравнению с Гадячем или Конотопом Миргород может почесться столицею; однако ежели кто видел Пирятин!..» ПЕРВОЧТЕНИЕ

(«Тоска о том, что у тебя нет совести, – это и есть совесть», – сказала Т. В.)

«Вы думаете, Набоков написал «Дар» ради Чернышевского? Ему интересно было, почему вся Россия любила убогого Чернышевского, чтобы понять, почему вся Европа любит убогого Достоевского». (А потом в свой решающий момент Набоков сам воспользовался приемом Достоевского. В русской эмиграции он был элитарный писатель, а в Америке такой элитарностью никого было не удивить. Тогда, подобно тому как Достоевский взял криминальный роман и нагрузил психологией, Набоков взял порнографический роман и нагрузил психологией; получились «Лолита» и слава.) «“Д