Цитаты из книги «История мировой культуры»

САМОУБИЙСТВО в рассрочку встречается чаще, чем кажется. Лермонтов поломал свою жизнь, поступив в юнкерскую школу, оттого что видел: хорошие романтические стихи у него не получаются, значит, нужно подкрепить их романтической жизнью и гибелью, а для этого в России нужно быть военным.

Нас в школе учили в конце разбора каждого произведения перечислять три его значения: познавательное, идейно-воспитательное и литературно-художественное. Собственно, это точно соответствует трем задачам риторики: docere, movere, delectare (ум, воля, чувство).

Ахматова стилизовала Пушкина под свою жизнь, Цветаева – под свое творчество.

ПРАВОСЛАВИЕ. «Я неверующий», – сказал я. «Но православный неверующий?» – забеспокоился старый Ш. И услышав «да», успокоился.

ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЕ ОТНОШЕНИЕ к человеку у М. Цветаевой: зажечь им себя и выбросить спичку.

У кого был хлестаковский стиль, так это у Цветаевой: 40 000 курьеров на каждой странице, особенно заметны в прозе («Русские песни – все! – поют о винограде…»). Хорошо, что мне это пришло в голову после цветаевской конференции, а не до: разорвали бы.

Цветаева могла бы написать всю Ахматову, а Ахматова Цветаеву не могла бы.

МАЗОХИЗМ. Бог, создавший мир с человеческой свободной волей, был мазохистом. «И садистом», добавил И.О. – «Это он играет нами сам с собою в кошки-мышки», – сказал третий.

К СОЖАЛЕНИЮ. Бонди говорил: «Ранние стихотворения Лермонтова, к сожалению, дошли до нас».

КОРНИ. Жить корнями – это чтобы Чехов никогда не уезжал из Таганрога.