– Я вижу, вы исполнили задуманное-обещанное, – прогрохотал он, – Какой же дар вы потребуете в награду?

Тэлмер жестко прищурился.

– Неужели ты забыл, Повелитель? – произнес он раздельно, глядя в прямо в зеленые глаза Элинтура, – Нам нужна не награда, а помощь!

– Помню, помню, – неожиданно мягко успокоил юношу Элинтур. Он бережно взял волшебный инструмент. Длинные тонкие пальцы легонько прошлись по струнам, родив переливчатый звук, в котором была могучая и тонкая магия, не чета тому грубому колдовству, которым пользовался Тэлмер в борьбе с заклятием жреца высшего посвящения. И все, кто был в зале, пока длился этот звук, наяву увидели в одно краткое мгновение, как всколыхнулись моря и океаны, возвращаясь под власть исконного владельца и Повелителя.

– Пусть трепещет Арданг! – тихо, но твердо и ужасающе грозно проговорил Элинтур, – Теперь я готов на битву с ним! – Повелитель Вод взглянул на Тэлмера, тот покачал головой и чуть улыбнулся.

– Битва эта будет не сегодня и не завтра, – сказал он, – И мы со своей стороны будем делать все возможное, чтобы она вообще не состоялась. Но если мы потерпим неудачу, то тогда и придет твой черед, Повелитель. Ни о чем другом мы и не просим.

Элинтур оценивающе посмотрел сначала на Тэлмера, потом на Илен и Шико. Задумался на мгновение. Затем негромко произнес:

– Воистину вы ратуете за спокойствие во Вселенной, раз столь предусмотрительно ищете средство против возможной опасности. Тогда тем более вам нужен мой дар – не как награда – а подарок.

Тэлмер не успел и слова вымолвить, как Илен, бросив на любимого быстрый взгляд, выпалила:

– Повелитель, отпусти Шико!

– А я его и не держу, – развел руками Элинтур, – Он не мой подданный. Но хоть он и вспомнил все, однако вернуться в мир обычных людей так просто не может.

– Это еще почему? – подозрительно спросил сам Шико.

– Потому что ты утонул, – был ответ.

– Но ты же говорил, что сможешь его «привести в чувство» с помощью Лютни, – резко обратился к Элинтуру Тэлмер.

– С помощью Лютни я мог бы ему вернуть память, – печально ответил Элинтур, – Но память уже вернулась к нему. А вернуть его в мир живых людей даже с Лютней мне не под силу… Но, – он поднял палец, предотвращая вспышку Илен, – Я, хоть сам и не в силах вернуть Шико человечеству, но знаю единственно верный путь. Этот путь сложен и страшен, предстоит вам дорога через кошмар, но вы, несомненно, сможете это сделать. Я в долгу перед вами, поэтому – помогу, чем смогу. А все-таки, – вдруг хитро сощурился он, – Неужели вам нечего попросить в дар у Повелителя морей и океанов и его супруги?

Шико смотрел куда-то в сторону, огорченный своим неопределенным положением, Илен отстраненно скосила глаза, а Тэлмер неожиданно поймал взгляд супруги Элинтура. Этот взгляд миндалевидных лазурных глаз блеснул хитрецой в глаза Тэлмеру, потом указал собою на Илен и снова вернулся к юноше, словно спрашивая, а не желает ли он попросить для любимой драгоценную безделушку, которые так милы женскому сердцу. Взгляд был искушающ, Тэлмер не знал, что и подумать, при желании он мог достать груду драгоценностей, но тут его собственный взор скользнул мельком по фигуре Повелительницы морской жизни, прикрытой как накидкой длинными и широкими зеленоватыми плавниками. Какая-то мерцающая точка привлекла внимание Тэлмера, он взглянул и не смог оторваться – это был голубовато-зеленый камень в золотой оправе, свисающий на цепочке на почти девичью грудь супруги Элинтура. Та перехватила взгляд юноши и улыбнулась. Сам Элинтур вскинул брови от удивления, когда его жена, сняв цепочку с камнем, повесила ее на шею изумленной Илен.

– Пусть этот аквамарин станет моим даром, – произнесла Госпожа подводного мира, журча переливчатым голосом, словно легкий морской прибой, накатывающийся на теплый и чистый песок побережья, – Пусть он станет оберегом от напастей морских и хранит память об Элинтуре, Повелителе Вод, и супруге его – Амальфее.

«Воистину, божественный подарок, – мелькнуло в голове Тэлмера, – Ведь этот камень – Великий! Интересно, знает ли она?…» – почему-то казалось, что знает.

– С помощью этого камня в нужный момент вы сможете вызвать и меня, – вставил Элинтур, подтверждая подарок супруги, – Но, может, и я смогу вас чем-то одарить?

– Так хотелось бы еще услышать флейту ночного музыканта!… – вздохнула Илен и смущенно глянула на Тэлмера. Тот улыбнулся подруге, вспомнив ту чудесную ночь. А Элинтур расхохотался.

– Завтра праздник! – прогремел он радостно. И весь замок вздрогнул от предвкушения празднества, – Да забудутся на завтра все тревоги и проблемы! Завтра – лишь веселье и пир! Да будет так!

– И это все – в вашу честь, – шепнула молодым людям Амальфея и сияюще улыбнулась – словно море взъискрилось под ярким и веселым весенним солнцем.

х х х

– …Ой! – смеясь, выдохнула Илен, когда они с Тэлмером вырвались из задорной сутолоки, царившей в воде, и в самом распрекрасном настроении плюхнулись на камни, покрытые мягчайшим, словно плюшевым морским мхом. Тэлмер ловко подхватил с проплывавшей мимо камбалы два бокала с прохладительным напитком, и молодые люди, отдыхая от танцев, веселья и песен, и потягивая удивительно освежающий сок какого-то морского растения, стали наблюдать за протеканием грандиознейшего празднества, устроенного Элинтуром.

А праздник был в самом разгаре – за ночь кратерообразная долина неподалеку от замка волшебным образом преобразилась. Твердый камень скал затянуло мягким мхом, на острых выступах расцвели цветы, а неведомые уборщики очистили от камней океанское дно, освободив место для своеобразной танцплощадки. Впрочем, на ней толпились сейчас, в основном, только крабы и подобные им. Они смешно кружили под музыку, переваливаясь с лапы на лапу, покачивали клешнями и пучили глаза, но основная масса празднующих толпилась и вертелась в водном пространстве над танцплощадкой. Танцевали все, кто во что горазд: рыбы кружились поодиночке и стайками, водили хороводы, а то и устраивали целые представления, дельфины – гладкие, гибкие, веселые, умные – скользили в танце меж всеми остальными, выделывая совершенно невообразимые па и выкидывая коленца. Они успевали побывать всюду и всех заразить своим мальчишеским задором и неубывающим оптимизмом. Степенные осьминоги танцевали немного отдельно от общей массы, но те, что помоложе, уже давно вошли в круг танцующих и отплясывали теперь одновременно с несколькими партнерами, сразу в трех измерениях. Но темп и ритм, разумеется, задавали нимфы. Беспечным и буйным облаком крутились они в центре веселья и плясок, и сами являлись центром, ядром, от которого во все стороны расходились волны радости, легкомыслия и смеха. И всем вокруг становилось легко на сердце и на плавниках, всем сразу же хотелось, не думая ни о чем, лишь танцевать, петь и веселиться, нырнуть в заводящую музыку и позволить ей себя унести, следуя примеру вечно-веселящихся нимф. Правда, в танце им следовать было трудновато – мало кто мог угнаться за танцующими нимфами, даже Тэлмер с Илен, которым Элинтур на время праздника подарил сущность исконных обитателей океана, так что можно было, не стесняясь конфуза, плавать, вертеться, выделывать пируэты и просто танцевать прямо в толще воды… Так вот, даже они были вынуждены после нескольких часов беспрерывных танцев выбрать минутку для отдыха и освежиться одним из тех напитков, которые разносили по празднично украшенной долине камбалы, используя самый разнообразный набор емкостей – от обыкновенных раковин, до драгоценных бокалов из сокровищниц Элинтура. А вот Шико оставался свеж (даже и без перчатки мощи) и, забыв про свои огорчения, наслаждался сейчас танцем вместе с нимфами, не отставая от них ни на такт, а то и ведя их за собой, а также и весь круг танцующих в какой-нибудь экстравагантой композиции, в экспромте пришедшей ему на ум. Время от времени кто-нибудь из танцующих – поодиночке, парами, группами – вырывался из захлестывающих их хороводов, вращающихся то так, то этак, пересекающихся и перекручивающихся, и подобно Тэлмеру и Илен опускался на скалы, ставшие местом отдыха, где можно было посидеть в каком-нибудь укромном уголке, выпить чего-нибудь освежающего или найти закусочную в одном из перламутровых гротов, в которых расторопные лягушкоподобные создания подавали подводные кушанья на любой вкус. А подкрепившись, отдохнув и освежившись, подданные Элинтура – рыбы, крабы, осьминоги, дельфины, змеи, человекообразные жабы, черепахи и многие-многие другие возвращались в беззаботное веселье и окунались в вихрящееся облако счастливых лиц, в беспечный радостный шум, в смех и танцы. А на все это с лучшего зрительного места – с креслоподобной ниши самой высокой скалы благосклонно взирал сам устроитель празднества – Элинтур, Повелитель Вод. При нем не было трезубца, но на коленях он держал Божественную Лютню. Он улыбался – сдержанно и покровительственно, но то в постукивании пальцев по камню, то в притоптываниях, то в покачиваниях головой (ее венчал обруч из кораллов и жемчужин) так и проскальзывало желание присоединиться к своим подданным в их веселье. Элинтур сам себя ловил на этом, спохватывался, поспешно принимал достойный его положения вид, но через пару секунд он снова начинал машинально поводить руками и играть бровями в такт плясовой мелодии – даже Повелитель не мог устоять задорному мотиву, под который ноги так и шли сами в пляс – подводный оркестр не зря старался.

А оркестр был удивителен сам по себе – ни земля, ни вода еще не видывали столь странных и столь гениальных музыкантов. Один осьминог чего стоил, игравший на целой батарее ударных инструментов – от обыкновенных барабанов до ракушечных ксилофонов! Щупальца так и мелькали, когда многорукий музыкант самозабвенно выдавал один экспромт за другим, неизменно выдерживая танцевальный ритм. Остальные не отставали – дельфины, жабы, крабы – наяривая на самых разнообразных инструментах, как земного происхождения, так и подводного – как например, дерево-дудка с сотнями ветвями-дудочками, сделанное из коралловой ветви. Чудо-музыканты час за часом, без перерыва, без устали заводили своей музыкой танцующих да так, что даже скалы подпевали, и, будь их воля, тоже пошли бы в пляс. А дирижировал, конечно же, тот самый похожий одновременно и на сатира, и на вайтлина ночной «танцор». Свою неизменную флейту он то использовал как дирижерскую палочку, а то прикладывал к губам, и волшебная флейта вплеталась в хор прочих инструментов, и ее задорные трели укрощали усталость и поднимали настроение до немыслимых высот, действуя одинаково чудесно на людей и рыб, земноводных и пресмыкающихся. А руки Элинтура так и тянулись к Божественной Лютне, чтобы подхватить мелодию и поддержать ее волшебное действие своим могуществом.

– Смотри, – шепнула Илен Тэлмеру и показала на «ложу» Повелителя, – Что-то будет!… – Амальфея, супруга Элинтура, которая с улыбкой плавала то здесь, то там, приветствуя всех празднующих, поспевая повсюду, подплыла к мужу и, смеясь, о чем-то его уговаривала. Тот деланно хмурился и словно смущенно отговаривался от чего-то, но Амальфея все-таки настояла на своем, да и Элинтур был не прочь лично поразвлечься и развлечь подданных, а отнекивался только для виду. Он поднялся, вскинув руки, и танцевальная мелодия угасла, разбросав танцующих (даже нимф, которые могли танцевать и без музыки) по скалам, где они и устроились в ожидании Чуда.

Элинтур вышел в центр танцплощадки. Все звуки вокруг смолкли. Длинные тонкие пальцы легли на струны Божественной Лютни. Родился звук. Звук, затронувший сердце каждого и заставивший ни с того, ни с сего радостно затрепетать (Илен, не сводя глаз с Повелителя Вод, ощупью отыскала ладонь Тэлмера и зажала в своей руке). А вслед за первым уже несся второй звук, наполнивший души покоем, а за ним – третий, изгонявший неприятные воспоминания. Звуки лились песней из-под пальцев Элинтура, и песня эта начинала раскручиваться и, наливаясь бодростью, легкостью, беспечностью снова звала в веселый танцующий круг. Элинтур сам же первый и начал танцевать, не прекращая играть на Лютне. Его мелодию подхватил дирижер, и союз Лютни и флейты породил волшебную волну, коснувшуюся всех присутствующих. Мелодия, убыстряющая темп, подхватываемая одним музыкантом за другим, заставляла тела двигаться в такт, синхронно – все как один. Очень быстро в танец на месте были втянуты все, сидящие на скалах. Сами скалы от этого движения ожили и тоже танцевали вместе со всеми.

Первыми в круг вступили крабы, и Элинтур мгновенно оказался в море из колышущейся мозаики, чей рисунок причудливейшим образом менялся под музыку и удивительно ей соответствовал. Нимфы немедленно откликнулись на зов мелодии – подхватив с собой Илен и осыпав Тэлмера цветами, они стайкой затанцевали над головой играющего на Лютне Элинтура. Один за одним в пространство над танцплощадкой вплывали веселые подданные Элинтура и, явно направляемые Амальфеей, вьющейся одновременно в нескольких местах, занимали в танце какое-то определенное положение. Закружили спиралью вокруг Элинтура плавучие раковины, завели хороводы над самым дном осьминоги с каракатицами, затеяли игры с веточками кораллов и морскими звездами дельфины на всех уровнях, заструили свои длинные тела морские змеи и драконы. Раз за разом вырастала танцующая башня над головой Повелителя Вод, а на самой верхушке ее кружились нимфы вместе с Илен.

Мимо Тэлмера, все еще сидящего на скале, промчался вдруг Шико, стоя на огромном скате, и весело что-то прокричал другу. И тот внезапно понял, что на скалах кроме него никого больше нет – все находились в колышущейся, поющей, танцующей, играющей всеми цветами, существующими в подводном мире, башне, а та, что была любима больше всего на свете, оказалась на неимоверной высоте, и оттуда смеялась, игриво и призывно…

– Ну, иди же к ней! – прошептала на ухо незаметно подплывшая Амальфея.

И Тэлмер пошел, побежал, помчался туда, где слышался любимый смех. Словно забыв о способности плавать, он взбирался вверх по телам танцующих, и те не возражали, наоборот, стремились помочь влюбленному юноше, подставляя спины и стараясь подтолкнуть повыше.

Тэлмер прыгал с раковины на раковину, цеплялся к рыбам, поднимался на спинах добрых отзывчивых дельфинов, упорно поднимаясь все выше и выше, и все это – под музыку Божественной Лютни и оркестра, под их чудесную музыку, не прерывая танца.

И вот наконец – вершина. «Прорвавшись» сквозь заслон смеющихся нимф, Тэлмер подхватил Илен на руки и закружился с ней, возносясь еще выше, вырываясь из стайки хитрых подводных девушек.

А Элинтур, все играя и играя, стал выбираться из основания башни. Мелодия не стала менее задорной, но приобрела плавность. Праздник подходил к концу. Повелитель Вод направился к выходу из долины, и оркестр, не прерывая музыки, отправился вслед за ним. А далее потянулись к выходу и все остальные, танцуя и смеясь, выстраиваясь в красочную процессию – настоящий карнавал. Сразу за оркестром плыл на скате жутко довольный праздником Шико, возглавив толпу камбал, скатов и крабов. За ними и над их головами реяли морские драконы, резвились дельфины, стаями проплывали рыбы. Шествие растянулось надолго – музыка оркестра и Лютни слышалась уже у самого замка, где довольные подданные начинали расходиться-расплываться, а на танцплощадке еще было достаточно народа. В самом конце шествия плыла в сопровождении нимф Амальфея, которая всегда покидала место празднества последней. Уже в проходе меж скалами она обернулась, окинула долинку быстрым взглядом, улыбнулась и последовала за щебечущими между собой нимфами.

Через мгновение в самый центр танцплощадки опустились, слившись в поцелуе Тэлмер и Илен. Осознав вдруг свое местоположение, они поспешно оторвались друг от друга, но обернувшись и осмотревшись, молодые люди расхохотались и, взявшись за руки, неспешно поплыли в сторону замка Повелителя Вод.

х х х

– Вот оно, про что я вам рассказывал, – негромко сказал Элинтур молодым людям, сопровождавшим его, и указал вниз. Они стояли на гребне ущелья, на скалы которого они только что забрались (плавать в окрестностях этого ущелья не мог никто, даже Элинтур). На дне ущелья текла речка – именно речка, на океанском дне. Воды ее, черные как сажа, создавали гнетущее впечатление, усугубляемое видом мертвых кораллов, застывших в кошмарных позах на склонах ущелья, и огромного количества пустых крабьих панцирей, которыми густо были усеяны берега реки.

– Что это? – голос Илен предательски дрогнул.

– У этой реки много названий, – откликнулся Элинтур, – «Река Мертвых», «Стикс», «Морена», «Вайтарани». Она протекает по многим мирам, и везде она олицетворяет границу между миром живых и мертвых. Плывите по ее течению, и, если выдержите, то, когда она вас вынесет в мир земли и воздуха, ваш друг снова станет полноценным человеком, – Повелитель Вод кивнул на четырех гигантских крабов, тащивших большую лодку, на дне которой лежали вещи молодых людей и усыпленный Шико (без перчатки). – Спускайтесь вниз и спускайте лодку на воду, – приказал Элинтур крабам. Те послушно заковыляли по склону ущелья.

– Что ж, пришли, пора прощаться, – обратился Повелитель Вод к Тэлмеру и Илен.

– Погоди, Повелитель! – вспомнил вдруг про одну вещь Тэлмер, – Скажи, ты никогда не слышал об Агни, Боге Огня?

– Ну как же, слышал, – проворчал Элинтур, – Знаю его, можно сказать, испокон веков. Сосед мой. Помнится, когда молодыми были, все спорили, кто сильнее. А потом он что-то перестал отзываться. Думал я, он обязательно явится, когда меня лишили могущества, но он даже весточки не послал. Наверное, не захотел больше дела иметь…

– А как нам его найти? – быстро спросил Тэлмер.

– А, хотите его тоже привлечь? – догадался Элинтур, – Ну-ну, попробуйте, только осторожно – он слишком горячий! – Повелитель гулко рассмеялся, – А попасть – так вы прямо в его мир попадете, когда выплывете.

Во время этого разговора Элинтур вместе с Тэлмером и Илен спустился к месту, где крабы придерживали на воде лодку.

– Ну, прощай тогда Повелитель, – сказал Элинтуру Тэлмер уже из лодки, – Но боюсь, что придется нам еще увидеться…

– Не унывай, – усмехнулся Элинтур, – Справимся. А пока – счастливого пути вам, от меня и от моей супруги. Не любит она прощаний, вот и не пришла проводить. Но память о героях она будет хранить всегда. Счастливо! – крабы отпустили лодку, и она без раскачиваний и рывков, ровно поплыла, влекомая мерным течением черных вод.

– До свидания! – замахала рукой Илен. Ущелье круто изогнулось, стоявший с поднятой в прощальном жесте рукой Элинтур скрылся за поворотом, а спустя несколько минут, лодка с тремя пассажирами нырнула вместе с черной рекой в темный провал пещеры, где не было ни тепла, ни света, ни жизни.

х х х

– Какие-нибудь важные новости, Хранитель? – безразлично спросил Роньон у черной фигуры, появившейся через потайной ход в его кабинете.

– ОН появился снова, – был холодный ответ.

Роньон уже не безразлично взглянул на Хранителя. Потом его взгляд стал отсутствующим, а губы раздвинулись в усмешке и чуть слышно прошептали: «Вовремя!…»

КОНЕЦ II ЧАСТИ