До последнего декорировали квартиру «под дом» книги, коврики, обои, шторы. Но пришёл срок, и мир бесповоротно разделился на античный и нынешний. На руины и новостройки.
они прибыли сюда новобранцами, прижились, вросли в квартиру, стали неотъемлемой частью её ландшафта. Бывало, кто-то дряхлел, умирал, на смену выбывшему приходил новый предмет – но во всём этом была медленная геологическая постепенность.
Назаров всякий раз заново привыкал к Харькову. После Москвы ему всё здесь казалось маленьким, кукольным, будто попал из взрослого мира на детскую площадку. И между собой и Вадюхой ощущал лёгкое, почти невесомое отчуждение – тончайшая плёночка. Впрочем, знал: к завтрашнему дню от неё и следа не останется…