Цитаты из книги «Мы вышли покурить на 17 лет…»

Бог не сделал для меня ничего хорошего. Поэтому я за Сатану!

А хочешь, объясню, почему так с квартирой произошло? Хочешь? А потому, что ты – тютя бесхребетный! Не умеешь себя жёстко поставить, вот он (имеется в виду владелец конуры в Печатниках) и ебёт тебя в жопу без майонеза (оскорбительный заменитель вазелина)!

– Жаловаться – это не по адресу, Олежек! Это вон туда, это – нахуй! – Полина Робертовна указывает пальцем на дверь, подразумевая подъезд, улицу, метро и так далее, до самих Печатников.

Через пару минут отыскался и дом. Я ждал очередного бесовского подвоха – разорились, закрылись. Или умерла Приглашающая Сторона. Никто не ждёт меня здесь… Но она не умерла, Сторона. Она приветила меня в офисе, спросила: «Михаил, как добрались?» – и я, конечно же, сказал: «Отлично».

Чтоб не заскучать в пути, часа четыре терзал себя параноидальной думой: а на правильный ли паром я сел – у причала-то их стояло два. Быть может, я плыву вовсе не на Готланд. Потом я понял, что мне уже безразлично, куда плыть

Обессилевший, присел в неудобное пластиковое кресло ожидания. Для порядка чуть понервничал – а на тот ли автобус я купил билет? – задремал, очнулся и снова понервничал – а придёт ли автобус?

Вход в злачное место обошелся в тридцать крон. Я зачем-то пробормотал на стремительно возмужавшем английском: «Мне очень замёрз, я сильно болеть», – за десять крон в баре мне плеснули в стакан тёплой воды, чтобы растворить пакетик жаропонижающей дряни. Со стороны это смотрелось странно – будто я заказал стакан водки и от души сыпанул туда кокаину.

Мне повстречались три исполинских полицая в пуховиках – все трое были выше меня ростом, и я, почти двухметровый и стокилограммовый, впервые в жизни почувствовал себя невысоким и щуплым.

Я обошёл вокруг вокзала и не обнаружил туда лазейки. Достал из рюкзака второй свитер и надел сверху, на первый. Отученный Берлином от морозов, я не взял с собой даже «пидарки» на голову. Но был шарф. Замечательный длинный шарф. Им можно было обмотаться, как фашистский беженец из Сталинграда. Я перерыл два рюкзака и не нашёл его. Наверняка я projebal шарф в автобусе. И это было мне наказанием за украденные полрулона.

Нужно ли говорить, что терминал был закрыт на ночь? Нужно. Он был закрыт до половины шестого.